Лето 1922 года… Орган по делам цензуры, так уж вышло, появился раньше, чем официальное наименование (и перечень функций) «первого в мире государства рабочих и крестьян» — СССР. Еще полыхали Дальний Восток и Сибирь, никакой советской власти не было в Закавказье и в Средней Азии. Сама «молодая республика» вдруг обнаружила себя в кольце врагов, созданном бывшими союзниками по Антанте в качестве «санитарного кордона» вокруг идеологически заразной Страны Советов.

В этой обстановке СНК РСФСР нашел время, чтобы создать и собрать цензурное ведомство. Спустя всего-то пять лет с тех пор, как те же самые большевики кричали: «Долой цензуру!» А оказалось, речь-то была о «долой не нашу цензуру»… Которой, как можно понять, большевиками теперь придавалось важнейшее, колоссальное значение!

И Главлит, чье официальное название за годы существования менялось одиннадцать (!) раз, взял за горло печать, включая газеты и журналы, радиовещание, театр, а позже — кино и телевидение. И почту с таможней уполномоченные этого ведомства своим вниманием не обошли. А заодно создали так называемые спецхраны, куда прямиком отправлялись не устроившие цензоров издания. Цензуре также подвергались пластинки с музыкой, водочные, пивные и спичечные этикетки, ярлыки консервов, любой носитель информации… Когда в 1989–1990 годах начали открывать спецхраны крупнейших библиотек, куда почти что не допускались и академики, кое-где нашли до полумиллиона редчайших книг и периодики.

Государственная тайна в деле князя Игоря Рюриковича

Не так давно в продаже появились канцелярские принадлежности для левшей. / Фото: РИА «Новости»

О том, какова была сила цензоров, свидетельствует эпизод времен Великой Отечественной войны: малограмотный сотрудник Главлита, вынужденный «давать добро» на издание исторических книг, переименовал «Слово о полку Игореве» в … «Слово о подразделении Игореве»!

Советская инквизиция увлеченно резала, кроила, правила, видоизменяла классиков слова… «Фильтровала» любую информацию о терроризме, экстремизме, контрреволюционных выступлениях, любые двусмысленности, тексты с упоминанием врагов народа… Судила о ракурсах, светотени, красках в фотографии и живописи и даже (!) о кличках животных… Да что там, когда один из высших цензоров в 1943-м решил с гордостью издать книгу «Советская цензура в годы Великой Отечественной войны», провинциальные коллеги автора уничтожили весь тираж из-за упоминания слова «цензура».

Но стоило уничтожить плотину цензуры и закрепить это в 29 статье Конституции РФ, как на прилавки книжных хлынул поток графомании, убожества, психиатрии, порнографии и прочего сора. Сейчас та же картина в Интернете: приходится ежеминутно фильтровать потоки информации. Пора бы признать, что вместе с помоями Главлита в 1990 году выплеснули и ребенка литературного и художественного вкуса, которого по прошествии четверти века найти уже не можем.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции