[i]В кабинете руководителя отделения амбулаторных методов диагностики и лечения Российского онкологического центра имени Н. Н. Блохина доктора медицинских наук [b]Владимира БРЮЗГИНА [/b]— огромные окна, белые стены, пейзажи на стенах. Но говорили мы в его светлом кабинете на темы отнюдь не радостные.[/i][b]— Расхожая мысль: чем раньше будет поставлен диагноз, тем больше у онкологического больного шансов на излечение. Это понятно. Но как узнать человеку, далекому от медицины, которого ничто всерьез не тревожит, что ему пора обращаться к врачу? [/b]— Начало любого заболевания, не обязательно онкологического, связано с ощущениями физического дискомфорта. Например, появляются боли в желудке, отрыжка, тошнота. Все это приписывается погрешностям в диете. Может быть и так.Однако, возможно, это начинает развиваться злокачественная опухоль. Нужны систематические профилактические осмотры, регулярная диспансеризация — тогда можно обнаружить рак на ранней стадии развития.Особенно это важно для женщин. Они часто пренебрегают визитами к гинекологам, а потом приходят с уже распадающейся молочной железой! Причем такое происходит с женщинами, даже живущими в Москве, даже с медицинскими работниками. Уму непостижимо! Они появляются у онколога, когда опухоль уже с мужской кулак, «по коленкам бьет».[b]— Все ли формы рака неизлечимы? [/b]— Рак молочной железы, диагностированный на ранней стадии, излечим в 95 случаях из 100. Позже — это всего 40 процентов излечивающихся больных, но даже с метастазами.Полностью излечивается такая форма злокачественной опухоли, как хорионхарцинома, причиной которой была некоторая патология при родах, а в результате женщина погибала от легочного кровотечения. Сейчас лекарственными средствами мы спасаем таких больных. Статистика свидетельствует: излеченные женщины рожают здоровых детей, у них вполне здоровые внуки, неожиданных неприятных последствий не бывает.А вот злокачественная опухоль желудка, прямой кишки, некоторые другие виды опухолей, особенно в запущенном состоянии, поддаются лечению плохо.Они диагностируются чаще всего в 3-й стадии развития болезни.Но и в этих случаях треть пациентов может рассчитывать если не на полное излечение, то хотя бы на продление жизни.[b]— А каковы способы лечения рака? [/b]— В общем виде их три: хирургия, лекарственное лечение, а также химио- и лучевая терапия. Иногда достаточно одного какого-то вида лечения, но нередки случаи, когда приходится применять все три.[b]— Я читал, что у Солженицына была злокачественная опухоль, но потом она исчезла сама по себе... Такие случаи самоизлечения часты? [/b]— Мне тоже приходилось читать об этом. Но не в научной литературе. Я не знаю ни одного подобного случая, когда болезнь была бы профессионально документирована: вот диагноз, вот описание течения болезни, реакция и т. д. Мне такие случаи неизвестны, и, честно говоря, я в них не верю.[b]— На здании вашего Центра есть полустертая надпись: «Гарантирую излечение» и рядом — номер телефона. Как вы относитесь к этим «народным целителям» и рекламируемым в СМИ лекарствам? [/b]— Чем только не лечат эти «народные целители» — от куриного помета до керосина. Экстрасенсы водят руками около тела... А потом к нам приходят беспредельно страдающие люди, но помочь им мы уже не в силах. Безболезненно избавиться от недуга невозможно, так не бывает! Помню, ко мне пришла молодая женщина, очень красивая, цветущая, с диагнозом рак молочной железы. Еще можно было сделать операцию, состояние опухоли это позволяло. Но ей было жаль своего прекрасного тела, она решила, что помогут те самые «целители». Через несколько лет узнаю: прекрасная женщина умерла. Перед смертью плакала: «Как я была не права!»... А могла бы и сейчас быть с нами.Другой пример: тоже молодая женщина, диагноз — рак желудка с единичным метастазом в печени. Предлагаем операцию. «Нет, говорит, лучше я поеду на Филиппины, тамошние целители оперируют безболезненно». Она уходит, появляется через несколько месяцев, показывает фотографии — она лежит на столе, над ней филиппинец с окровавленными руками. Исследуем ее на ультразвуке — печень буквально «нафарширована» метастазами. Помочь — невозможно!..Да что говорить о пациентах, далеких от медицины! Врачи приходят со злокачественной опухолью в последней стадии! Спрашиваю: «Коллега, где же вы были?» — молчат... Лечат людей, а о своем заболевании знать не хотят. Позиция страуса — спрятал голову в песок, и вроде бы порядок... Не могу этого объяснить.[b]— Есть ли надежда, что в ближайшие годы будет найдено радикальное средство против рака? [/b]— Очень хочется сказать «да!», но не имею права никого обманывать. Такой надежды нет. Видите ли, рак многообразен, у разных его видов различная природа, единой панацеи быть не может. Такой ситуации, как это было с туберкулезом после появления антибиотиков, не предвидится. Но с одной оговоркой: если проблему не удастся решить на генетическом уровне. Поиски, исследования ведутся и у нас в стране, и за рубежом. Поживем — увидим.[b]— У человека обнаружили злокачественную опухоль. Ему обязательно ложиться в больницу? Или возможно амбулаторное лечение? [/b]— Я считаю, в некоторых случаях амбулаторное лечение даже предпочтительней. Уж не говоря об экономической стороне дела — содержание онкологического больного в стационаре обходится недешево. Но и сам факт пребывания в клинике на человека действует угнетающе, что тоже не способствует излечению.Когда достаточно химиотерапии, больному можно провести сеанс лечения в поликлинике.На это уходит 3—4 часа, потом надо дать отдохнуть несколько часов, после чего он может отправляться домой. До следующего сеанса он три-четыре недели чувствует себя спокойно, живя в семье.Но для такого метода лечения требуется соблюдать минимум два условия. Во-первых, надо решить проблему — где лечить больного и где ему отдыхать. А во-вторых, у пациента должен быть некоторый запас энергии, чтобы после довольно болезненной химиотерапии и сравнительно короткого отдыха хватило сил самостоятельно добраться до дома. В нашей поликлинике, когда это возможно, мы практикуем именно амбулаторное лечение.[b]— Из множества проблем, связанных с онкологией, какая вас волнует больше всего? [/b]— Бесспорно, это проблема боли. Проблема, которую можно решить, но она не решается. Это не от врачей зависит, и, по правде говоря, я даже не знаю, от кого. Сколько бы ни говорили об успехах медицины, но когда раковые больные умирают, они испытывают страшные мучения.Их умирание сопровождает непроходящая боль.До последнего времени проблема боли вообще замалчивалась. Сейчас кое-где появились хосписы, лечебницы, где пытаются облегчить страдания обреченных. Но дело в том, что сегодня существует много лекарственных препаратов. Одна таблетка, например, избавляет от боли на 12 часов, специальный обезболивающий пластырь действует 72 часа! Ими забиты аптечные склады, во всяком случае, я знаю такие. Но до больных они не доходят! Эти препараты должны выдаваться больным бесплатно. Но бесплатного в мире ничего не бывает. Кто-то должен платить за обезболивающие препараты.Может быть, Комитет здравоохранения или какая-то другая организация. Не платит никто. На хирургию, на химиотерапию, на диагностику худо-бедно находятся деньги, но если человек обречен, о нем словно забывают.Родственники рыдают, приходят к нам с просьбой о помощи, мы пытаемся им помочь, но наши возможности более чем ограничены. Родственники осаждают аптеки, просят — продайте, за наличные деньги! А им отвечают — «не имеем права, такие лекарства должны выдаваться бесплатно»! Нелепость несусветная! Заколдованный круг! [b]— Наверное, ничего нет страшнее мучений перед смертью...[/b]— Конечно! Человек имеет право, я подчеркиваю — имеет право с достоинством уйти из жизни. Если мы не смогли дать ему возможность достойно жить, то обязаны помочь хотя бы достойно умереть. Но почему-то как раз об этом забывается. Может быть, ваша газета поможет решить эту проблему...[b]— Какой бы совет вы могли дать нам, не приобщенным к медицине людям? [/b]— Очень простой: не бойтесь быть мнительными, по возможности регулярно проверяйте свое здоровье. Вовремя обнаруженная болезнь означает шанс на ее излечение. К онкологическим заболеваниям это относится в полной мере.