Пражская зима

ВРЕМЕНА нынче странные – даже тревожные слухи порой не столько тревожат, сколько воспринимаются как информация к размышлению.Вот и газетные разговоры о судьбе ресторана «Прага», то ли продаваемого нынешним владельцем, то ли уже проданного, многими москвичами моложе сорока лет воспринимаются с искренним недоумением: да о чем, собственно, речь? Чего шумим? Ну, еще один ресторан сменит владельца, а с ним и название, и наверняка внешний вид поменяется. Эка невидаль! Да такое в Москве происходит чуть ли не каждый день и с ресторанами, и с магазинами, и со всякими прочими общественными местами.Вчера – булочная, а сегодня – бутик; сегодня – универмаг, а завтра – «салон одного дивана»; был ресторан «Прага» – будет многофункциональный развлекательный комплекс Just Cavalli.А между прочим, история ресторана может быть частью большой истории города, историей, к которой причастны и наши деды, родители, и мы с вами. Даже если никогда не были завсегдатаями больших московских ресторанов.[b]От «Браги» до «Праги»[/b]Итак, московская «Прага». Поначалу, в 1870-х, это был обычный извозчичий трактир, находившийся, впрочем, на весьма важном для каждого москвича месте, у «истоков» Арбата. Ничем особым он от прочих московских трактиров средней руки не отличался, ни кухней, ни убранством, ни красотой фасада. Разве что поил своих завсегдатаев исправно и практически в любое время дня и ночи.За что (а может быть, и за особый дух, витавший в помещении и напоминавший бывшим крестьянам, а ныне трудящимся московского извоза любимое деревенское питие) и был прозван ими «Брагой».А кстати, почему это (не совсем богоугодное) заведение получило имя далекого чешского города, который и столицей-то в те времена не был по причине отсутствия на карте такой страны – Чехия. История об этом умалчивает. Кто-то из мемуаристов обмолвился, что «на хозяина когда-то, в бытность его мальчиком на побегушках в трактире и сподобившегося научиться читать по этикеткам на товарах, произвело большое впечатление название места, откуда поставлялся в Москву какой-то товар, – Прага! Экая ведь важность!»Так это или не так в действительности, мы утверждать не беремся. Да и названия далеких от Первопрестольной «оазисов культуры» как в те, стародавние, так и в более поздние времена, появлялись на карте города нередко. В Москве, кроме «Праги», были рестораны «Савой», «Берлин» (вместе с гостиницей), «Вена», «Ливорно», «Палермо», «Лондон» (это заведение, впрочем, сохраняло статус трактира), гостиница «Дрезден», меблированные номера «Париж» и прочие зарубежные «переселенцы». Так почему же не могла появиться «Прага»?В те достопамятные времена и попала «Прага» в литературу. Знаменитый в конце XIX века писатель Боборыкин (оставшийся в памяти многих не только своими произведениями о Москве, но и именем одного из героев – Василия Теркина, умело использованным в литературе совсем другим автором) в романе «Китай-город» вспоминает (устами героя), как шел с приятелями по Арбату: «И всем захотелось есть. Они поднялись в этот самый трактир, сели в угловую комнату.Кто-то спросил сыру бри. Его не оказалось, но половой вызвался достать. Принесли целый круг. Запивая пивом, они весь его съели и много смеялись».[b]Одной левой![/b]А потом, года за два до наступления нового века, трактир выиграл в партию на бильярде богатый купец Семен Тарарыкин. Причем выиграл, как подчеркивали некоторые мемуаристы, играя левой рукой. Таков, мол, уговор был.Таким образом, сделал Тарарыкин своего противника «одной левой» и стал владельцем «Праги». Так что переход собственности из одних рук в другие случался во все времена.Стал Тарарыкин владельцем «Праги» и, как это часто бывало с купеческим сословием, сразу же загорелся превратить его в лучший ресторан города. Денег на это мероприятие занимать ему было не нужно, мошна тугая, а посему дело от слова не далеко укатилось: здание, построенное еще в конце XVIII века, полностью перестроили по проекту модного в те годы архитектора Льва Кекушева. Новый ресторан открылся в 1902 году, хотя строительные работы и продолжались еще долго. Годом их окончания справочники называют 1906-й. А через несколько лет неутомимый Тарарыкин затевает новую перестройку, и уже в начале Первой мировой войны, после перестройки здания в стиле неоклассики архитектором А. Эрихсоном, его украсила надстройка типа корабельной, с летним садом на крыше, декор типа виноградной лозы и другие модные архитектурные детали.Как писали в те времена газеты, иронизируя по поводу архитектурных новаций, от «новой «Праги» так и повеяло чем-то курортным, только моря и не хватает». Впрочем, как от проекта Кекушева, так и от перестройки Эрихсона, до наших дней мало что дошло. «Прагу» несколько раз «реконструировали», «подновляли», «приспосабливали для новых нужд века», так что этот дом смело можно назвать «обобщенным памятником» ХХ веку.До революции в «Праге» даже посуда была особенная: на каждом блюде, каждой тарелочке и даже блюдечке (без голубой каемочки) блестела яркой позолотой витиеватая надпись: «Привет от Тарарыкина». Как тут можно забыть имя тщеславного хозяина? Впрочем, подавались на этих тарелочках блюда вкусные, фирменные, рецепты которых частью были привезены из Европы, а частью позаимствованы у старорусской трактирной московской кухни. Как, например, «пополамный расстегай», начиненный стерлядью и осетриной.Украшали расстегай обязательные налимьи печенки.Кто из нас с вами это пробовал? – поднимите руки! То ли рецепты стали никому не нужны (ни хозяевам ресторанов, ни посетителям), то ли налимы в России стали рождаться без печени, то ли просто «время ушло».Между прочим, пообедать в то время в «Праге» можно было и весьма дешево: ресторан прославился своими «комплексными обедами».Самый простой «комплект» стоимостью 1,25 р. включал в себя на закуску – консоме из дичи, пирожки с визигой, расстегайчики, телятину, а потом жаркое – рябчики с каким-то салатом, на десерт – фрукты, кофе.Не правда ли, как похоже на комплексные обеды в советской столовой с вечным рассольником и бледными котлетами, подаваемыми с пюре или макаронами?..[b]Кто здесь только не бывал![/b]За первые полтора десятилетия своего «буржуазного состояния» ресторан стал не только модным, но и любимым у московской интеллигентной публики. Именно в «Праге» предпочитали устраивать званые обеды, отмечать юбилеи и даже играть свадьбы московские профессора, писатели, художники, первостатейные артисты.Может быть, именно поэтому «Прага» упоминается и в художественных произведениях тех (и более поздних) лет, и в мемуарах, и в газетных статьях с отчетами о «жизни особых персон». Хотите примеры? Пожалуйста! Иван Бунин: «В «Праге» сверкали люстры, играл среди обеденного шума и говора струнный португальский оркестр, не было ни одного свободного места…»Именно отсутствие свободных мест вызвало однажды раздражение мэтра русского символизма Валерия Брюсова, заглянувшего в «Прагу» с одной из своих многочисленных поклонниц. Оказавшись «лишним», он, по свидетельству того же Бунина, «что-то четко, резко и гневно выкрикивал своим картавым, в нос дающим голосом метрдотелю, подбежавшему к нему, видимо, с извинениями за отсутствие свободных мест». Сам Бунин тоже не избежал чествования в «Праге». Когда его в 1910 году избрали академиком по разряду изящной словесности (было когда-то и такое).Как вспоминал его товарищ по литературному цеху и московской жизни, известный писатель Борис Зайцев, живший в арбатском Старопесковском переулке, «мы бурно отпраздновали это событие в московской «Праге».Зайцев и сам любил «Прагу»: «Гудят колокола, поют хоры, гремит трамвай, звенит румын в летнем зале «Праги» пышноволосой».Именно в этом ресторане Иван Сытин, за несколько дней до печального конца Российской империи, справлял полувековой юбилей своего издательского детища.Здесь московские поклонники приветствовали приехавшего в Москву поэта Эмиля Верхарна. Здесь после премьеры «Трех сестер» чествовали актеры Художественного театра своего любимого автора.В «Праге» художественная интеллигенция отмечала окончание реконструкции картины Ильи Репина «Иван Грозный и сын его Иван», изрезанной бритвой прямо в Третьяковке в порыве исступления сумасшедшим Балашовым. Шума это событие наделало много.Художнику выражали сочувствие и лично, и в телеграммах, присылаемых из самых дальних уголков России и из-за рубежа. А Московская управа, в ведении которой находилась Третьяковка, ассигновала немалую сумму на реставрацию картины.Когда в октябре 1913-го реставрация была закончена и картина была возвращена на свое законное место в Третьяковской галерее, друзья художника, воспользовавшись его пребыванием в Москве, решили устроить чествование. Вечером 28 октября в ресторане «Прага» состоялся банкет, а уже на следующий день в сытинской газете «Русское слово» была напечатана заметка С. С. Мамонтова об этом событии: «Отправились обедать в ресторан «Прага». К обеду подъехал Ф. И. Шаляпин… В течение обеда произносились речи, среди которых выделилась речь Шаляпина, красиво уподобившего искусство солнцу, от влияния которого избавлены только те, кто лежит под землей». Шаляпин был в ударе: рассказывал эпизоды из своей жизни, провозглашал тосты за друзей-художников и за Репина.Есть мнение, что именно этот обед и заставил Репина принять окончательное решение написать портрет великого артиста, который, впрочем, сочтя неудачным, он полностью записал другой «натурой». Но это уже совсем другая история…А потом была Мировая война с ее «сухим законом» и коньяком, подаваемом («для конспирации») в чайниках. Это тоже история «Праги». И бурная весна 1917 года, когда гостями «Праги» были не только московские знаменитости, но и бурно взбегавший на политический небосклон известный либеральный адвокат Александр Керенский. Об этом случае тоже есть у Бунина, но уже в «Окаянных днях»…[b]Революция и ресторан[/b]Октябрь 1917-го оказался для «Праги» роковым: ресторан на несколько лет закрыли, открыв там библиотеку и несколько книжных магазинов, которые, за неимением новинок, торговали дореволюционными изданиями классиков, реквизированными «у буржуазии». Но в годы НЭПа «Прага» вновь стала «дворцом чревоугодия», впрочем, под псевдонимом «Общедоступная столовая Моссельпрома». Это ее рекламировал в рифмах, не брезговавший черной работой Владимир Маяковский:[i]Здоровье и радость –Высшие блага,В столовой «Моссельпрома» –Бывшая «Прага».Там весело, чисто, светлоИ уютно,Обеды вкусны, пивоНе мутно…[/i]Хотя цены здесь, как говорили тогда, «кусались». Помните посещение во время свидания с Лизой Калачевой этой «общедоступной столовой» незабвенным Кисой Воробьяниновым, которое, начавшись как-то постно, привело в конце концов к тому пьяному разгулу, который и лишил двух комбинаторов возможности легкой «победы над стульями»? «После недолгих уговоров Ипполит Матвеевич повез Лизу в образцовую столовую МСПО «Прагу» – лучшее место в Москве, как говорил ему Бендер.Лучшее место в Москве поразило Лизу обилием зеркал, света и цветочных горшков. Лизе это было простительно – она никогда еще не посещала больших образцово-показательных ресторанов. Но зеркальный зал совсем неожиданно поразил и Ипполита Матвеевича. Он отстал, забыл ресторанный уклад. Теперь ему было положительно стыдно за свои баронские сапоги с квадратными носами, штучные довоенные брюки и лунный жилет, осыпанный серебряной звездой. Оба смутились и замерли на виду у всей довольно разношерстной публики…»Публика во времена НЭПа в «Праге» (да и в других сохранившихся ресторанах города) была действительно разношерстная. Но денежная. Совслужащие несли сюда полученные от нэпманов взятки, всякие темные личности – невесть откуда взявшиеся червонцы, а сами нэпманы… Ну, эти хотя бы пили и ели на свои кровные, нажитые непосильным трудом, за прилавком писчебумажного магазина.Да, цены в «Праге» и в 1920-е были весьма приличные, что неприятно поразило отвыкшего от ресторанных благ Ипполита Матвеевича.«Однако, – возмущался он, – телячьи котлеты – два двадцать пять, филе – два двадцать пять, водка – пять рублей… Однако!» В здании, наряду с рестораном, были и другие «культурные заведения». Вот что вспоминает в своей книге «Арбат, дом 4», главы из которой еще до ее выхода печатала «Вечерка», Татьяна Каптерева-Шамбинаго: «Выход на нее (площадь) шел мимо ресторана «Прага», здание которого включало наш придворный кинотеатр «Темп», а внизу располагался магазин «Торгсин».Кстати, что такое «Торгсин», знаете? Эта сеть магазинов была организована по распоряжению советских властей, чтобы «легальным путем» вытрясти из обывателя залежавшиеся под половицей золотые монеты, бабушкины колечки и разрозненные серебряные ложки «из графского сервиза».Здесь в продаже было то, о чем не мог даже мечтать рабочий или простой совслужащий. Но здесь «отоваривали» на валюту (иностранцев) и в обмен на остатки буржуазной роскоши (для советских граждан).Опять же кстати, тот «Торгсин», в котором устроили погром Бегемот и Коровьев, находился неподалеку, только не в «Праге», а в конце Арбата, в том угловом здании, где в советские времена потом располагался знаменитый «Гастроном».[b]В зоне особого внимания[/b]В советские времена ресторан то попадал в разряд «лучших в городе», где любила бывать новая элита, то вдруг неожиданно закрывался. Еще в 1934-м здесь проходил один из «этапов чествования» пассажиров «Челюскина» и их «воздушных спасателей». Во второе издание путеводителя «Осмотр Москвы» попала реклама ресторана: «Кухня под руководством опытных кулинаров. Лучшие вина, крюшоны, пиво и прохладительные напитки. Джаз, хор цыган, бильярд. Танцы до 5 часов утра». Но уже в третьем издании «Осмотра Москвы» (1940 г.) нет даже упоминания о «Праге»: ресторан закрыли по случаю превращения Арбата в «военно-грузинскую дорогу» – именно по нему ездил на дачу Сталин.Кинотеатр «Темп» к этому времени переименовали в «Науку и знание», а в одном из залов закрытого ресторана была организована столовая для «топтунов» – сотрудников НКВД, для которых правительственная трасса Арбат была «зоной особого внимания».К прежней жизни ресторан вернулся только спустя год после смерти «вождя народов». В начале этого нового «этапа» он стал (на какое-то время) действительно «чешским рестораном», с соответствующим меню. Вместе с открытым спустя несколько лет пивбаром «Пльзень» в парке Горького, он был «настоящей заграницей», где можно попробовать и шпикачки, и настоящее чешское пиво.Все эти годы «Прагу» неоднократно перестраивали, отделывали мрамором и украшали тяжелым плюшем. Но кухня и долгая слава искупали все.А магазин «Кулинария» при ресторане!? Ведь именно здесь когда-то стояла длинная (и чаще всего безнадежная) очередь за изобретенным здешним талантливым кулинаром тортом «Птичье молоко».[b]Ужин на всю зарплату[/b]Ресторан был и в 1960– 1970-е годы весьма популярен у москвичей. Разумеется, у тех, кому ресторанные цены были по карману. Впрочем, ужин в ресторане (даже с коньячком) был тогда вполне доступен даже студенту в день получения стипендии (на что было студенту существовать остальные 29 вечеров месяца – дело другое).Помню, как во время «развития романа» со своей будущей женой я повел ее именно в «Прагу», заказал (чуть ли не на всю тогдашнюю зарплату – ох уж это юношеское желание блеснуть!) какой-то совершенно невообразимый ужин с неведомыми нам закусками, с бутылкой коньяка и бутылкой вина. А потом, едва пригубив все это и оставив стол почти нетронутым, мы (оплатив, естественно), «внезапно потеряв аппетит», убежали из ресторана и долго целовались на одной из скамеек Александровского сада, еще не ставшего в ту пору местом вечернего гуляния, совершаемого под «неусыпным оком» стражей порядка и звон металлоискателей. Тогда скамейка в парке была для нас куда важнее знаменитого ресторана! Временами и сегодня, вспоминая ту историю почти полувековой давности, мы с женой переглядываемся и… глотаем слюнки.Ведь сколько тогда можно было съесть вкуснятины! Но к вчерашнему столу, как и во вчерашний день, нельзя вернуться.[b]Кислые щи по-итальянски[/b]Последнее свое «перерождение» здание, где располагается ресторан и само «заведение», пережило в конце ХХ века: 23 августа 1997 года перестроенный и заново обставленный изнутри ресторан был торжественно открыт (как водится, при большом стечении VIP-публики).Но и с тех пор много воды утекло, и вот уже крупный олигарх, небезызвестный Тельман Исмаилов, переживший потерю Черкизовского рынка, похоже, решил избавиться от «Праги». Новым владельцем здания и ресторана может стать итальянский дизайнер и модельер Роберто Кавалли в компании с российским бизнесменом Умаром Джабраиловым. Если это произойдет, «Прага» получит инвестиции в размере 2 млн евро, «фирменное» имя своего нового владельца Just Cavalli и станет четвертым клубом Кавалли, открывшим уже свои заведения во Флоренции, Милане и Дубае.Ничего не имея против бизнеса знаменитого модельера, который к тому же итальянской пасте предпочитает русские кислые щи, тем не менее хочется проинформировать знаменитого модельера, что здание, в котором расположен ресторан, в 2009 году было отнесено к одному из 90 московских объектов недвижимости, которые имеют статус памятника культурного наследия народов регионального значения. Так что отношение к облику должно быть соответствующим – бережным. И еще. Так ли уж нужно менять название? Нынешнее – привычное для москвичей – разве это не легендарный бренд?Как утверждал один из героев романа Стивенсона (не слишком порядочной, но популярный и знавший толк в пиастрах), название даже пиратского корабля менять не стоит – отвернется удача! А уж что говорить о существующем больше ста лет ресторане?