Главное
Путешествуем ВМесте
Карта событий
Смотреть карту
Сторис
Фестиваль молодежи

Фестиваль молодежи

Русский след в Гарри Поттере

Русский след в Гарри Поттере

На какие уловки мошенников может попасть человек на улице? Полицейский с Петровки

На какие уловки мошенников может попасть человек на улице? Полицейский с Петровки

Если попали в ДТП, что делать? Полицейский с Петровки

Если попали в ДТП, что делать? Полицейский с Петровки

Венские стулья

Венские стулья

Заявление о пропаже человека

Заявление о пропаже человека

Булочные в Москве

Булочные в Москве

Роман Костомаров

Роман Костомаров

Азартные игры

Азартные игры

Разновидность скворечников

Разновидность скворечников

Патриарх отметил литературные труды

Общество
Несколько дней назад Святейший патриарх Кирилл отметил труды писателей. Протоиерей Владимир Вигилянский, Светлана Кекова, Валерий Хайрюзов получили из рук Святейшего знаки лауреатов Патриаршей литературной премии имени святых равноапостольных Кирилла и Мефодия.

А шесть человек из списка номинантов удостоены Патриаршего знака «За вклад в развитие русской литературы». Это тоже свидетельство высокой оценки Церковью литературных трудов этих авторов. Об их произведениях я хочу сегодня поговорить. В эти дни, когда весь читающий мир вспоминает день рождения А. С. Пушкина, я предлагаю поговорить об этическом и художественном начале в литературе, о том, что важно в писательском труде, о вдохновении и о том, как одна книга может вдохновить на написание другой. Начну же со строк о Пушкине.

Люди творческие, талантливые нередко размышляют о писательском или каком-то другом художественном даре, о гениальности, художественной ценности создаваемого ими и художественных критериях. Но есть и другой не менее важный аспект творчества — этический, нравственный. Игорь Смолькин (творческий псевдоним Изборцев) в эссе «Современному писателю и не только ему…» напоминает об этом аспекте. И предлагает вспомнить Александра Сергеевича Пушкина — человека, которому удалось соединить гениальность и высокую нравственность в своих произведениях: «Мне кажется, что в России писатель каждый (впрочем, кто у нас в России не писатель?) не может жить, не помня, что где-то — рядом или в отдаленьи — находится гора Синичья, ставшая однажды вершиной мира величайшей, где чутким сном — сном гения — спит Пушкин, в ожидании грядущего Суда и Воскресения.

Да, сон его глубок, но чуток. И фальшь, обман, лукавство — будь то в стихах иль прозе, пронзают стрелами его остывшее, но все еще живое сердце. Быть может, нам честнее быть? И строже — к себе и к людям? И коли дал Господь талант, то, может быть, нельзя разменивать его на деньги, на металл? Ведь гибнут люди…

Творить свободно, искренне и честно… Быть может, так нам поступать? И в прозе, и в стихах – во всем, со всеми. Так?»

Не все созданные Пушкиным строки с нравственной точки зрения безупречны. И Василий Андреевич Жуковский, старший друг, во многом наставник, не раз напоминал юному поэту, как важна нравственная сторона создаваемого. Его слова не пропали даром. И если у молодого Пушкина есть и сомнительные произведения или их фрагменты, зрелый Пушкин в нравственной составляющей произведений был не менее безупречен, чем в художественной. Вспоминая Александра Сергеевича Пушкина, его бессмертные строки, каждый писатель должен бы спросить себя: «А в каком направлении иду я? Как использую свой талант?» Должно быть понимание, что человек, обладающий даром слова, может с помощью слова подтолкнуть кого-то к погибели или помочь сделать шаги к добру и свету. Должно быть понимание, что деньги не являются мерилом всего, что автор должен быть честен как человек и как писатель. На нем лежит огромная ответственность, как напоминает нам святой апостол Иаков: «Братия мои! не многие делайтесь учителями, зная, что мы подвергнемся большему осуждению» (Иак. 3: 1).

Ради чего автор пишет? Что хочет передать своим читателям? У каждого будет свой ответ. У Алексея Солоницына он во многом воплощен в коротком рассказе «Помощь». Он настолько маленький, что его можно было бы привести здесь полностью: «В одном городке у старого человека умерла любимая жена. Малыш, живший в соседнем доме, увидел, что старик сидит на лавочке у дома и беззвучно плачет. Малыш перелез через забор, подошел к старику и забрался к нему на колени. Через некоторое время старик перестал плакать, и тогда малыш вернулся домой.

— Как ты его успокоил? — спросила малыша мать. — Что ты ему сказал?

— Ничего я не говорил, — ответил малыш. — Просто посидел с ним и помог ему плакать».

В этом небольшом тексте из нескольких предложений несколько тем. Это и особая чуткость ребенка, заметившего, что старенький сосед плачет, хотя плакал тот беззвучно. Это и вообще тема чуткости, умения сочувствовать, сопереживать, утешать. Как часто и взрослые не умеют этого по-настоящему. А малыш из рассказа безошибочно понял, что нужно делать. Он не сказал ничего. Он сидел у старика на коленях и по-настоящему сочувствовал. Взрослый человек мог бы сидеть рядом или чуть в стороне и без слов (или со словами — это зависит от состояния, желания того, кому сейчас тяжело) ненавязчиво показывать, что он рядом, что готов помочь, выслушать, поговорить, помолчать — что потребуется. Помогает тот, кто не дает непрошеных советов, не предлагает «простых и очевидных решений», не обвиняет кого-то, не разобравшись, не говорит, что все это ерунда. Помогает тот, кто чутко находится рядом.

Алексей Солоницын, вспоминая слова малыша, проводит параллели со своей ролью как писателя: «Вот ответ, который так многое объясняет, — в том числе и в творчестве, и когда меня спрашивают, почему мои книги чаще заканчиваются так печально, иногда даже трагически, я могу ответить словами этого малыша: к тем, кого настигла тяжелая болезнь, несчастье или просто тоска по лучшей жизни, я незримо прихожу, тихо сажусь рядом и помогаю им плакать — одолевать свое горе».

Александр Дворкин — автор объемного труда «Очерки по истории Вселенской Православной Церкви». В основе этой книги курс лекций, который он читал студентам нескольких учебных заведений. Труд этот востребован, он переиздавался и дополнялся не один раз. Живой отклик аудитории, понимание того, что нужно рассказать подробнее, объяснить лучше, способствовали тому, что А. Л. Дворкин добавлял в текст новые исторические сведения. И книга становилась еще более информативной и полезной для читательской аудитории.

Мне отдельно хочется отметить начало, где А. Л. Дворкин пишет о важном условии создания хорошей книги: «Говорят, что каждый автор в первую очередь пишет книгу, которую интересно читать ему самому. Не явился исключением и автор этой книги — я писал книгу, с которой мне самому хотелось бы начать знакомство с историей Церкви». Не знаю, каждый ли историк или писатель создает именно ту книгу, которую ему было бы интересно читать. Но то, что автору должны быть по-настоящему интересны тема, предмет, о которых он пишет, безусловно. Безусловно и то, что он должен попробовать представить себя читателем своей книги. Интересно ли ему ее читать? Была ли она ему полезна? Дала ли пищу для размышлений, знания?

Тему поэта, поэзии, творческого процесса затрагивают в своих стихах Анатолий Аврутин и Геннадий Иванов.

 Патриарх отметил литературные труды Фото: Unsplash

Эти строки Анатолия Юрьевича Аврутина, при внешней легкости, о том, что знакомо не понаслышке каждому творческому, каждому пишущему человеку: о сомнениях в своем таланте, в своих силах:

А вдруг мы тоже не поэты?
Мы лишь печатаем стихи,
Совсем немножечко задеты
Не самой легкой из стихий.

Наверное, каждый автор думал, действительно ли он талантлив, настоящий ли у него дар или только небольшие способности. Его посещали сомнения в выбранном пути, в том, что созданное им может считаться чем-то заслуживающим внимания…

При ней мы вместо мелких стружек,
Статьи о нас — для простаков.
А где-то шлепает по лужам
Поэт, не пишущий стихов.
И может, кулаком ударив
Доску с невинным чертежом,

Он думает:

— Как я бездарен!
— Как я нелеп!
— Как я смешон!

Но это стихи и о другом: о том, что человек может так и не увидеть своего предназначения, заниматься вовсе не тем, к чему у него есть самые настоящие способности и даже талант.

Внешне стихотворение производит впечатление легкости. Кажется, что автор говорит с читателем с легкой улыбкой. При этом в нем затронуты вопросы, важные не только для творческого, но и для любого другого человека: следование по своему пути.

Судьба, предназначение поэта стали темой строк Геннадия Иванова:

Порой стихи становятся обузой.
Ты почему-то должен их писать
И мучиться с неуловимой музой —
Бродить, искать, и думать, и не спать.

И ссориться с женой необъяснимо,
И позабыть домашние труды.
Дни проживать все время как бы мимо,
В предчувствии молчанья как беды.

Поэт ощущает, что именно должен писать стихи, что без этого он не может, что в каком-то смысле это его самый настоящий долг. Он должен найти самое удачное слово, он должен отыскать нужную строку. Без этого невозможно успокоиться, нет сна. Молчание, т. е. невозможность выразить словами, строками что-то важное, невозможность написать, воплотить то, что есть внутри, что ищет выхода и не находит, творческий человек воспринимает как беду.

Вячеслав Васильевич Бондаренко — автор нескольких известных книг. Мне хочется предложить читателям обратить внимание на книгу «Святые старцы», вышедшую в серии «Жизнь замечательных людей» издательства «Молодая гвардия». В 2020 году она получила призовое место на конкурсе «Просвещение через книгу». Вячеслав Бондаренко пишет: «Безусловно, мир русского старчества чрезвычайно обширен: ему посвящены сотни исследований, десятки отдельных книг. В эту — вошли очерки лишь о десяти подвижниках духа, личность каждого из которых являла живую веху в развитии старчества и была овеяна легендами еще при жизни». Отмечу, что на самом деле читатель узнает из этой книги о гораздо большем числе подвижников. Десять только «главных героев». Рассказывая о них, Вячеслав Бондаренко, называет немало других имен. И не только называет, но и приводит сведения об этих людях, о других старцах или их современниках. Рассказывает о храмах или монастырях, это тоже важно и интересно.

Что касается мира русского старчества, то серьезные труды о нем есть. Но их — и это совершенно очевидно — пока недостаточно. В этой области еще много неизвестного, пока не найденного, не открытого. Это касается в том числе жизнеописаний старцев, даже известных. На самом деле книга Вячеслава Бондаренко — тоже тому свидетельство. При всем своем добросовестном подходе он не смог бы рассказать о героях своей книги все: науке не все известно. И нужно еще проводить серьезные исследования, изучать архивы, книги и журналы разных веков, современные новые исследования по этой тематике, чтобы «белых пятен» в истории старчества, в жизнеописаниях старцев стало меньше. А для этого нужен интерес новых исследователей, нужны горящие этим интересом внимательные глаза, готовность тратить часы и дни в поисках нового, достоверного, в изучении и поиске хороших источников. И этих исследователей надо вырастить, подготовить. И такие книги, как «Святые старцы» Вячеслава Бондаренко, способны послужить этому важному делу.

Откроет молодой человек книгу, прочитает, много нового, полезного для себя почерпнет. А кто-то еще и увидит, что далеко не все известно о старце, который произвел на него особое впечатление, и, может быть, решит получить духовное и/или историческое образование, решит сам попробовать найти новые документы, проанализировать их. Или заинтересуется историей монастыря, храма, поймет, что хочет знать о них еще больше. И посвятит свою жизнь этому – полезному и нужному — делу. А начаться все может именно с таких хороших книг для широкой аудитории, как «Святые старцы» Вячеслава Бондаренко. И от этой книги добрые плоды будут проявляться, думаю, в течение многих лет. «Служите друг другу, каждый тем даром, какой получил, как добрые домостроители многоразличной благодати Божией» (1 Пет. 4: 10). В заключение вспомнились слова преподобного Оптинского старца Антония Путилова: «Чтение духовных книг советую не оставлять, ибо, бывает иногда, и одна строка, прочитанная в добрый час, оценится дороже всего годового издания и останется навсегда в памяти». Человеческому уму невозможно предугадать, какое семечко и где принесет обильные плоды впоследствии «ово убо сто, ово же шестьдесят, ово же тридесять» или «одно во сто крат, а другое в шестьдесят, иное же в тридцать» (Мф. 13: 8).

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции

Вопрос дня
Кем ты хочешь стать в медиаиндустрии?
Спецпроекты
images count Мосинжпроект- 65 Мосинжпроект- 65
vm.ru

Установите vm.ru

Установите это приложение на домашний экран для быстрого и удобного доступа, когда вы в пути.

  • 1) Нажмите на иконку поделиться Поделиться
  • 2) Нажмите “На экран «Домой»”

vm.ru

Установите vm.ru

Установите это приложение на домашний экран для быстрого и удобного доступа, когда вы в пути.