Марина и Лариса, главные устроительницы рая, умудрились на в общем-то небольшом пространстве посадить море цветов, да еще как-то упросили их зацвести. Сказать, что жильцы были рады — ничего не сказать: приятно же выйти утром навстречу цветнику, а не голой, мертвой земле. Цветы, кстати, в основном приехали с садовых участков жильцов дома. Пестрое одеяло цветника, укрывшее двор, было «сшито» из многочисленных хост, различных ползучек, ирисов, пионов и всевозможных декоративных кустарников. Меня же трогала дицентра: ажурный кустик, обвешанный разбитыми сердечками. Поселились в садике и декоративные фигурки — Будда и Заяц, которого обожали дети.

В принципе, воровства можно было опасаться, конечно, но отчего-то не верилось, что оно возможно. Зайцу, например, все дети махали рукой в знак приветствия и прощания. С позиции ребенка кусты пионов — почти деревья, и я думала не раз, как же важно для малышей расти в окружении цветочного сада не только на даче. И иметь друга-зайца, конечно, ведь он — точно из сказки.

А вот воришка думал иначе. Камеры зафиксировали его бесстрастно: вот он, ходит в пять утра по садику, выбирает лучшее. Забирает красивую подставку под цветы, уносит Будду, выхватывает Зайца. Он не бегал и не суетился, этот молодой человек, так же спокойно обчистивший и цветочный уголок у соседнего дома, отраду для глаз жильцов и прохожих. Главное — он делал это неспешно. «Крепок на заре бабий сон», — писал Шолохов, любуясь Аксиньей. Крепок в пять и сон москвичей. Даже город чуть задремывает в это время, чтобы в половине шестого встрепенуться и начать «бурлить».

Всегда искренне удивлялась такому вот мелкому воровству. Ну и что, что дети радовались Зайцу, а взрослые — цветам. Пакостнику в белых штанах было наплевать на всех, и таких у нас много — увы. Но хороших людей все равно больше. А ворованный Заяц счастья не подарит. От осознания этой истины мне и грустно, и светло.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции