Внук минут сорок страдал над чистым листом бумаги, создавая очередной шедевр (наверно, каждый творческий человек знает, что такое пытка чистым листом, когда первый абзац никак не хочет выскочить наружу буквами вперед). Наконец, наевшись муками творчества, он гордо преподнес мне свою новую картину.

Сказать по правде, она по сюжету немного напомнила мне известнейшее полотно Казимира Малевича «Черный квадрат», но была, конечно, не столь талантливо исполнена. На любом аукционе картина внука, безусловно, не произвела бы впечатление на знатоков искусства, и ее не купили даже за доллар.

Но я соорудил для полотна рамку (вот вам показательнейший пример, что рамки, ограничивающий вроде элемент, придают картине формат завершенности. Так вот и свобода не мыслима без ограничений!) и повесил ее у своего рабочего стола. И подумал, не факт, что я смогу поменять квадрат внука ( который тоже, на свой манер, «исследовал базовые возможности цвета и композиции»), на «Черный квадрат» Малевича. Поскольку иногда цена и ценности просто несопоставимы.

Тут же на полочке стоит в рамке письмо папы мне. До мелочей помню историю его написания, хотя прошло более полувека. Я лежал в то время в изоляторе пионерлагеря с фурункулами во всей поверхности тела, и мама, прознав про «чирики», помчалась ко мне в Звенигород и, уверен, заставила отца черкнуть пару строк. И он с его вечными бюро-планерки-встречи с активом, размашисто набросал несколько слов.

В буквах нет ничего особенного – будь, слушайся, выполняй…. Но это моя Конституция. Я уверен, у каждого есть нечто подобное, поскольку без таких вот маленьких конституций одной отдельно взятой жизни, не может быть государственного Основного Закона.

Точно так же и в календаре, помимо красных дат, есть свои маленькие праздники, без которых вообще невозможно жить, любить и думать. Наши личные календари и определяют календарь страны. Они не вечные, как допустим, 9 мая. Они – чело-вечные. И они создают человека и определяют чело века. (Кстати, чело во всей живой природе дано только человеку).

Мы как-то неуклюже пытались заменить маленький мир каждой личности на большой, официальный. Помните – раньше думай о Родине, а потом о себе. Но это же неразделимые форматы! Помню рассказ одного ветерана войны о том, как они с боями вышли к границе СССР. Шли, еле волоча ноги, и вошли в последнюю советскую деревеньку – дальше уже была «заграница».

Все падали от усталости, и тут увидели одну уцелевшую (на всю деревню!) от бомб и снарядов стену дома, на которой углем было написано: «Мама, я вернусь!». Никакого приказа – шире шаг! – не было. Но рота буквально рванула на Запад.

Не думаю, что приказ Главковерха мог бы придать силы этой измотанной боями роте. А вот письмо маме на обугленной стене - придало! И они, кто выжил, вспоминали его до самых стен Рейхстага. Вот бы эту стену сохранить и поставить в Москве на главной площади страны.

…Одна очень мудрая женщина сказала, что будь ее воля, она запретила бы все будильники в стране, которые будят детей резкими звуками. Она полагает, что ребенок должен был просыпаться только от прекрасной музыки, или от голоса мамы.

Вы скажете чушь. А я вот очень хотел, чтобы моя мобила не пугала меня утром истошными звуками, а голосом мамы будила: «Вставай же, сынок». И я бы открывал глаза и улыбался «Черному квадрату» внука.

У цен величие создают нули. А для ценностей ноль – величина бесполезная. И даже – страшная.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции

Цены