Довольные и не очень. С надеждой и без. Вечером. Днем. Почти ночью. С сумочкой через плечо и пакетом картошки. На каблуках, в кроссовках. В юбках и джинсах.

К ним.

К их гладко выбритым щекам и щетине. К хмурым бровям и улыбкам. К радости и печали, костюмам и треникам, к тем, кто ждет и не ждет.

К ним.

Ежеминутно, ежечасно, сутками напролет Земля вращается, приходя в движение шагами населяющих ее людей. Женскими — в первую очередь. Потому что женщины идут к ним.

К мужчинам.

К таким разным. К молодым, старым, красивым и не очень.

Но неизменно — к любимым.

Кончится любовь — и Земля вскоре остановит свой бег. Потому что просто некуда будет бежать. И незачем.

У великого откровения мира кодовое число — два. Как и у величайшей его тайны. Только Она и Он знают, что математика способна ошибаться, а любовь — доказывать: один + один = три. Это аксиома.

Или даже четыре — если вдруг… мальчик и девочка?

И пока этот неправильный с точки зрения любого ученого пример считается именно так, мир будет жить.

Есть, правда, и еще один закон. Иногда один + один = 1. Никто не объяснит, в чем суть уже не математической формулы, а этой химической реакции. Но кто любил, знает — все именно так.

И когда рука касается руки, мир опускает шторы.

И в соединении двух нет разделения на Он и Она.

Есть целое, имя которому — Любовь.

Тук-тук. Цок-цок.

Уставшие и не очень, веселые и не слишком, молодые и… — хотя кто сказал, что у любящей женщины есть возраст? — правнучки Евы идут к тем, кого любят.

Чтобы забыть о печалях и неприятностях.

Поделиться радостью.

Прижаться к щеке.

Лечь на плечо.

Гладить по знакомому лицу, на которое все равно нельзя насмотреться.

…8 Марта им дарят нежную мимозу и розы. Хрусткие тюльпаны, горькую хризантему и модные орхидеи. Говоря языком цветов о любви.

О той, что порой забывается в суете.

Растворяется в запахе жареной картошки и взаимных претензиях.

Той, что живет все равно и иногда – вопреки.

И, может быть, когда-нибудь имена Розы Люксембург и Клары Цеткин сотрутся из памяти. Но как бы ни было, им есть за что сказать спасибо — вольно-невольно, они подарили миру чудесный день.

В котором так много цветов. И так много говорят о любви.

И наступит вечер. Или день. И будет пасмурно или солнечно.

И она придет.

И возьмет за руку.

А все остальное — абсолютно теряет смысл.

Читайте также

8 марта - это один день матриархата

Колонка нашего европейского обозревателя Натальи Барабаш

Вот не понимаю я женщин, которые 8 марта ненавидят. Унижает, мол, этот Женский день их гендерное человеческое достоинство. Ой-ой-ой.

То есть весь год посуду мыть и обед после работы готовить лишь из-за той малости, что ты - женщина, - это нормально. А раз в год гордо выйти из кухни и в виде исключения получить как женщина цветы или какой-нибудь подарок - это, значит, унижает. Иных дам послушать - так страшнее этого оскорбления и нет ничего. Ну, мужчины тут, конечно, радостно подключились:

- Поздравлять женщин только раз в год? Лишь 8 марта по обязанности дарить им цветы? Это же пошло! Не по-рыцарски! Женщин надо радовать каждый день!

Ага. Так и вижу толпы мужей, каждый день атакующих цветочные ларьки. И мечущихся после работы по ювелирным и парфюмерным магазинам: что бы такого подарить ей сегодня? Сами-то в это верите?

Тут патриоты вступают:

- Это же вообще не наши люди придумали! Интернационалисты! В Германии. Клара Цеткин ихняя изобрела праздник трудящихся женщин, борющихся за свои права. С мужчинами, между прочим. Но германские мужчины не повелись и никаких цветов своим фрау в этот день не дарят. А мы отдувайся! (далее...).

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции