12 марта 1896 года Александр Попов продемонстрировал первую в мире радиопередачу. На расстояние 250 метров были переданы всего два слова – «Генрих Герц», но это изобретение стало одним из тех прорывов, которые меняют ход цивилизации. Впрочем, 12 марта 1896 года предвидением никто похвастать не мог.

Даже первооткрыватель радиоволн Герц в будущее радио не верил. Сам Попов не спешил взять патент и формально уступил первенство итальянцу Маркони, который провел удачный опыт 2 сентября того же года, но сразу оформил документ.

Попову не везло при жизни, не везло и после смерти. Без сомнения, если уж у нас любят давать городам новые имена, то Попов – один из первых ученых, которые сделали славу стране, в одном ряду с Ломоносовым, Курчатовым, Королевым, Жуковским, Менделеевым. Но фамилия у изобретателя радио вызывала неприятие у атеистов, которые придумывали новые имена. Впрочем, города Маркони в Италии тоже нет.

Многие патриотически настроенные толкователи истории видят в утрате национального приоритета изобретения радио одно из бесконечных доказательств сознательного небрежения Запада русскими достижениями. Но в случае с Поповым это несправедливый упрек. В 1909 году маркиз Маркони получил Нобелевскую премию. Но Попов скоропостижно умер в 1906 году, а Нобелевская премия присуждается только здравствующим ученым. И вообще, Маркони нельзя сравнивать с Прометеем, который сделал человечеству бесценный дар.

В Англии, Германии, США, Франции – везде свои пионеры радио. Идея носилась в воздухе. Радио является продуктом коллективного творчества научного гения, как это случилось со многими эпохальными изобретениями. Споры о приоритете в области радиоволн можно сравнить с поисками изобретателя земного притяжения.

Мне кажется, работы Попова в полной мере не были известны в мире по прозаической причине: он служил по военно-морскому ведомству, его опыты носили секретный характер и отображались в статьях намеренно расплывчато. Но несомненный факт в том, что благодаря Попову во внедрении радиопередачи на кораблях Военно-морского флота Россия оказалась мировым лидером. Может быть, это был первый случай, когда Россия, которую Запад еще в XIX веке считал окраиной технической цивилизации, доказала свое право на формирование научного прогресса.

В России Александр Попов отнюдь не был обойден чинами и званиями. Уже в 40 лет он получил чин статского советника, что соответствовало рангу генерал-майора. Стал председателем Русского технического общества и ректором Электротехнического института императора Александра III (после революции ему присвоили имя В.И. Ульянова – видимо, за исторический перл о неисчерпаемости атома). Но более всего Попов гордился званием почетного инженера-электрика, которое ему было присвоено Русским техническим обществом, распущенным за ненадобностью в 1929 году. В наше время человека, который гордится званием инженера, заслуживает звания лоха и фрика.

После революции Совет народных комиссаров принял беспрецедентное решение о пожизненном обеспечении семьи Попова. Впрочем, если бы Александр Попов взял патент на свое изобретение, он сам мог бы взять на содержание многие правительства.

Мнение автора колонки может не совпадать с мнением редакции

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции