Без фанатизма

Германский генерал Отто фон Мозер в аналитическом «Кратком стратегическом обзоре мировой войны 1914-1918 годов» написал, что в кровопролитной битве за Верден срочно потребовалось подкрепление из войск, находившихся на Восточном фронте. Но «…русские своим наступлением не дали возможности… делать переброски на запад, к Вердену. В марте, т.е. в неблагоприятное время года, началось неожиданное наступление русских у Нарочского озера и у Постав… Русские войска шли в бой с фанатическим самоотвержением».

21 февраля 1916 года немцы начали мощное наступление на Западном фронте. Если бы они взяли Верден, оттуда им была бы открыта прямая дорога на Париж. Через неделю французская оборона начала выдыхаться, и немцам не хватало совсем немного сил и средств, чтобы ее прорвать и выйти на оперативный простор. К переброске к Вердену они стали готовить резервы, в том числе, дивизии из Восточной Пруссии.

Главнокомандующий войсками Франции генерал Жоффр запросил срочной помощи русской армии. Французы, наши союзники по Антанте, настойчиво «порекомендовали» нам начать наступление на Восточном фронте.

Историк русской армии Антон Керсновский пишет: «Давление союзников сказывалось все сильнее… Когда императорское правительство в декабре 1915 года попыталось было возразить, что человеческие ресурсы России, на Западе казавшиеся «неисчерпаемыми», на самом деле подходят к концу, союзные правительства весьма недвусмысленно пригрозили приостановить снабжение нас военными материалами (за которые мы между тем платили вперед золотой валютой и по необычайно высокой расценке). Приходилось тянуться изо всех сил и призвать срок 1918 года, в то время, как во Франции призывался еще срок 1916 года».

В общем, и в «просьбе» спасти Верден догнивающая элита падающей Российской империи отказать союзникам не смогла. Генералы привычно взяли под козырек. Этих генералов через два года на полях Гражданской войны будут бить фельдфебель Чапаев и унтер-офицер Буденный. 18 марта 1916 года на севере нынешней Белоруссии началось десятидневное побоище, вошедшее в историю под именем «Нарочского наступления».

В весеннюю распутицу в бой, наспех, были брошены еще неготовые войска. 15 000 русских солдат погибли уже в атаках первого дня наступления. Три линии немецкой обороны прикрывали несколько рядов колючей проволоки. Ножниц для ее резки не было. Большие их запасы лежали на складах в Орше, не успели подвезти…

«Люди добирались до проволочной сети, - вспоминал участник боев, - но пройти через нее не могли. Тогда под сильным ружейным, пулеметным и артиллерийским огнем они ложились и окапывались, чтобы рвать эту проволоку ночью, а раненые отползали назад. Но днем было тепло, а ночью были морозы. Шинели солдат, мокрые от дневных дождей и от грязи, на ночь примерзали к земле, и иногда раненые лежали по 2-3 дня».

Мороз сменяла оттепель, ее - опять мороз. В мерзлой земле нельзя было окопаться, подбрасываемые в воздух взрывами снарядов огромные комья убивали и ранили не хуже снарядных осколков. Весенняя распутица затрудняла подвоз боеприпасов, русская артиллерия замолчала...

Керсновский пишет: «Корпус за корпусом шел на германскую проволоку и повисал на ней, сгорал в адском огне германской артиллерии. Наша слишком малочисленная и слабая калибром артиллерия, вдобавок чрезвычайно неудачно сгруппированная, оказалась беспомощной… войска увязали в бездонной топи. Полки Плешкова и Сирелиуса были расстреляны у проволоки и на проволоке. I Сибирский корпус прорвал было железной грудью мощные позиции 21-го германского корпуса, но, не поддержанный, захлебнулся в своей крови... Небольшой успех был только в группе генерала Балуева… Беспросветная бойня шла, пока, наконец. Ставка не приказала прекратить ее».

Наши потери были страшными – 80 тысяч человек всего за несколько дней боев. Убитых не успевали хоронить. Их сваливали во рвы и присыпали землей. Там останки героев лежат до сих пор. А каждого мамка домой ждала…

Даже памятника нет ни одного героям неудачного наступления у озера Нарочь!

Немцы смогли удержать позиции в белорусских болотах, но германское командование было напугано неожиданностью атаки и фанатичной жертвенностью русских солдат. Даже на девять дней прекратились немецкие атаки под Верденом, что дало французам передышку и позволило им перебросить в район боев подкрепления и боеприпасы. Эшелоны с двумя уже погруженными для отправки дивизиями из Восточной Пруссии развернули с запада на восток. Мало того, немцы перебросили на Восточный фронт еще и две дивизии из Бельгии. Возможно, именно этих войск Германии и не хватило, чтобы поставить на колени Францию и вообще победить в войне.

А союзники… А что – союзники? Историк Антон Антонович Керсновский с горечью писал: «Ни один германский батальон не был перевезен из России под Верден… Русским армиям это обошлось в полтораста тысяч человек - больше, чем к тому времени пало под Верденом французов... В своем обстоятельном труде «Верден», вышедшем 13 лет спустя, маршал Франции Петен не нашел ни одного слова памяти этих 150 000 русских офицеров и солдат. Более того. Поместив в 1929 году в известном еженедельнике «Иллюстрация» очерк Верденского сражения, маршал Петен и здесь игнорировал кровавую русскую жертву и подчеркнул, что французская армия первую помощь получила только три месяца спустя после начала Верденского сражения, в мае, и что эта помощь пришла... «от доблестного сопротивления итальянских войск австрийским атакам в Тироле». Почему именно от итальянских войск в Тироле, а не от японских пожарных или португальских бойскаутов - маршал не указывает».

…Может, и действительно, это хорошо, что мы сегодня не ввязываемся в войны до победного (для кого-то другого) конца? Решили в Сирии свои задачи, и часть самолетов – домой. Война – это наука, и, наверное, хватит гордиться тем, что раз за разом кладем свои души «за други своя». Надо учиться жить - и воевать – без фанатизма. Тем более, что «други» потом обычно забывают русские жертвы, переступают через нашу кровь.

Мнение колумниста может не совпадать с точкой зрения редакции «Вечерней Москвы».

***

Недопитое вино

В начале 2016 года немецкие войска предвкушали близкую победу. Францию германское командование уже считало практически поверженной, оставалось только взять Верден. В Германии даже было выпущено вино, которое называлось «Зимняя победа».

Мясорубка

Потери в Нарочской операции – 80 тысяч человек - по меркам Первой мировой войны были очень значительными. Так, за все Июньское наступление 1917 года на всех фронтах русская армия потеряла 38 329 офицеров и солдат убитыми, ранеными и пленными, а за всю Кавказскую кампанию 1914-17 годов - 22 тысячи убитыми и 71 тысячу ранеными.

Велики были и потери германской стороны. В начале ХХ века для обороняющейся стороны нормой считались потери 1:4. То есть, в теории немцы должны были потерять около 20 тысяч человек, но реально их потери составили, по разным оценкам, от 30 до 40 тысяч.

Скромные итоги

В ходе Нарочского наступления ценой невероятных жертв русскими войсками было захвачено 1 200 пленных, 15 пулеметов, несколько сот винтовок, освобождено 10 квадратных километров территории. 21 марта был освобожден городок Поставы, который, увы, вскоре немцы опять отбили. В свою очередь германские войска на другом участке заняли 70 квадратных километров, которые оставили за собой.

Бездарное командование

«Вся кампания 1916 года, была доказательством шаблонного и поверхностного строя мысли русского командования… Достаточно отметить тот вред, который могут принести делу люди, хотя может быть работоспособные, почтенные и могущие принести пользу в других отраслях военной, но только не полководческой деятельности».

Генерал-лейтенант В.М. Драгомиров.

Союзнички

«Заключение, что Франция, имеющая 2 200 000 бойцов, должна быть пассивной, а Англия, Италия и Россия должны «истощать» Германию, тенденциозно и не вяжется с грубым мнением Жоффра, что одна Франция ведет войну… Мы им очень нужны; на словах они могут храбриться, но на деле на такое поведение не решатся. За все нами получаемое они снимают с нас последнюю рубашку. Это ведь не условие, а очень выгодная сделка, но выгоды должны быть хоть немного обоюдны, а не односторонни...»

Из письма генерала М.В. Алексеева генералу Я.Г. Жилинскому, январь 1916 года.

Горький урок

«Нужен был такой удар, какой русская армия получила у озера Нарочь, чтобы стряхнуть с себя беспечность и неповоротливость в руководстве войсками и к новой Брусиловской операции прорыва под Луцком подготовиться более осмотрительно, осторожно, а главное, вдумчиво, используя опыт предыдущих наступательных операций. И результат, как мы знаем, получился совершенно иной. Укрепленный фронт противника был прорван, и на долю войск Юго-Западного фронта выпал большой и вполне заслуженный успех»

Н.Е. Подорожный, военный историк.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции