Мурашки удовольствия
Сюжет:
Блокнот ГарикаВзгляд его блуждал по корешкам книг, но он ничего не видел. Через две минуты игра закончилась, Синяков аккуратно накрыл клавиши расшитым петухами рушником от пыли. Стало можно. «Что думаешь-то?» — спросил я. «Думаю, не разбодяжил ли по рассеянности хреновуху спиртом вместо двух к трем тремя к двум». — «В метро вспомнишь. Нам пора».
Синяков нарядился, и мы отправились на светское мероприятие: первое чтение романа в стихах «Валера Лосев» в исполнении автора Владимира Белоброва. Через час мы были в художественной мастерской возле Арбата, где уже собралась культурная публика. Автор лично поприветствовал нас и предложил места в последнем ряду. Перед началом выступила хозяйка мастерской Елизавета Лавинская. Она призналась, что уже прочитала роман, и он произвел на нее глубочайшее впечатление: «Основной смысл остался для меня не ясен, но он очень прикольный, в нем есть какой-то крючок». Владимир Белобров взял разрозненные листы и начал читать.
Через две минуты я заскучал. Воспринимать стихи на слух оказалось непросто. Я стал рассматривать мастерскую: огромное окно с синей Москвой за ним, обнаженная женская скульптура с детским рисунком на пузе, портрет дедушки Елизаветы Лавинской слева в углу, кулер с водой, внимательный Синяков, лестница на антресоль, красивая картина, окно с уже черной Москвой. Белобров читал: «…глаза постепенно закрылись, И сны ото сна пробудились. Но в них нам пока не пробраться. А так бы над чем посмеяться, Взгрустнуть или просто подумать Нам было бы, надо бы думать…» В этот момент случилось это: чтото щелкнуло, я впал в транс от голоса автора. Текст потек через меня как река и, как и обещал Белобров, «по спине начали бегать мурашки удовольствия». Я увидел героев романа. Валеру Лосева с шишкой на лбу. Тамару с Годзиллой. Лену с хризантемами. Ларису с котлетой. Был еще неясный вурдалак, но быстро пропал.
Очнулся в курилке. Синяков вел интеллектуальную беседу с работницами Музея Льва Толстого: «Некоторые хреновуху процеживают, но я предпочитаю с мутью». — «А вы знаете рецепт Солоухина? — спрашивали дамы. — Надо вставить тонкий корень хрена в бутылку водки, так держать две недели, а потом вынуть». — «Я до последнего не вынимаю, — откровенничал Синяков, — а хрен сую поструганный».
Вернулись в мастерскую, Владимир Белобров дочитал свой роман в стихах и угостил Синякова собственной сливовой настойкой. От Арбата шли к метро длинной дорогой мимо памятника Бродскому. Под воздействием культурного отдыха и всего остального Синяков на ходу сочинял в стиле Иосифа: «…и останется он в оптимизме от этой вот встречи. Обречен? Нет, едва ли. Едва ли, скорее замечен».
Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции