Игорь Ивандиков – старший фотокорреспондент «Вечерней Москвы». В газете работает с 1991 года. Поклонник рок-н-ролла и Кирила Бонфильоли. / Фото: Олег Бурнаев, «Вечерняя Москва»

Однажды при мне Синяков сочинил песню. Мы сидели ленивым утром в редакции (той газеты давно нет), когда на работу явился утонченный редактор отдела культуры. Он был взволнован: «Я вчера ходил в клуб, и передо мной танцевала стриптизерша. Вплотную! Так жалко ее было».

Синяков оживился, втиснул свои длинные ноги под стол и, иногда стукаясь лбом о защитный экран нетонкого монитора, начал писать стихи о первом визите лирического героя в стриптиз-клуб (как он выражается, «поперла строка»). Пару раз он задумывался над рифмой, и я ее ему подкидывал, в чем он, конечно, никогда не сознается. Через полчаса все было кончено; Синяков распечатал текст, назвал его «Падшая», посвятил редактору отдела культуры и ему же торжественно вручил, хоть тот и отбивался. Наш приятель Кутинов потом написал на эти стихи песню, которая стала хитом его группы. Там есть такой куплет: «А она все плясала, задастая, Отбивая монистами ритм. И смущенно сказал он ей: «Здравствуйте, Как зовут вас? Татьяна иль Зин? Как зовут вас, да где вы училися? Как дошли вы до жизни такой, Что теперь меж столами извилисто Зарабатываете собой?»...

После этого случая я какое-то время вел себя осторожно с Синяковым, чтоб не попасть к нему в лирические герои. Вроде не попал.

Три недели назад мы сидели с Синяковым на берегу деривационного канала и занимались тем, чем обычно занимаются все тушинские в субботу на канале: угадывали, в какую сторону вода в канале движется сегодня, и вспоминали, что было вчера. Когда чайки перестали кружиться над нами, а утки выплыли из укрытий, Синяков нарушил районный уклад и спросил: «А хочешь, Гарик, почитаю тебе свои стихи? Пригласили на поэтический фестиваль, надо обкатать программу на живом слушателе». От неожиданности я согласился.

У Синякова кривой ритм и грассирующий выговор, надо привыкнуть. Первое стихотворение далось непросто: про муху, которую герой боится прибить своим объятием. Второе, про зайца с револьвером, пошло лучше. Дальше было совсем непонятное произведение с упоминанием трекинг-номера посылки из интернет-магазина, но мне уже все нравилось. Финальная поэма про маньяка и Аллу Борисовну, во время которой Синяков два раза пел, окончательно сделала меня поклонником поэта Синякова.

Обкатка программы продолжилась через неделю в кулинарии на Ямском Поле. Закусывая шаурмой, Синяков выдал экспромт: «Холодно на полюсе, но не беспокоюсь я, Как вернусь, не скажешь «нет», потому что я — поэт» и привлек этим внимание интеллигентной пары по соседству. Сдвинули столики, и еще час Синяков тренировался в декламации на новых знакомых. «Это же амфибрахий! Вот это да! — вопил наш новый знакомый Эдуард. — Как я давно не слышал амфибрахий, Оля, идем отсюда!»...

А буквально завтра, в субботу, любой читатель «Вечерней Москвы» сможет испытать на себе воздействие современной поэзии на фестивале «Акупунктура». Синяков там будет робким дебютантом среди признанных поэтов: Сержа Былинского, Никиты Подвального, Ирины Кузнецовой, Дмитрия Три, Амирама Григорова, Сергея Арутюнова и других. Организатор (и, конечно, тоже поэт) Сергей Геворкян обещает участие «сильнейших поэтов Москвы и области, которые не зарабатывают своим творчеством, и именно поэтому это будет фестиваль неангажированной русской поэзии».

Синяков будет робеть, пока публика не уговорит его исполнить поэму про Аллу Борисовну. Он немножко поломается, а потом выдаст: «Отпев «Куда уходит детство», Зашла в гримерку посидеть. Душа не находила места, Всего хотела, но не петь».

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции