Стартующий в Москве масштабный проект «Активное долголетие» - фактически первый в стране, призванный поднять качество жизни пожилых людей. Особенно эффективной программа могла бы стать при поддержке федеральных органов власти. Об этом свидетельствует анализ зарубежного опыта в этой сфере.

В Москве часто можно видеть автобусы с жизнерадостными стариками из Германии, которые в весьма преклонном по российским меркам возрасте, пользуясь новейшими достижениями ортопедии, активно путешествуют по миру. Мы завидуем немцам, сожалея, что у наших стариков нет денег, чтобы так жить. Между тем, дело зачастую не только в материальных возможностях, но и в образе жизни, который формируется с помощью государственных программ поддержки активного долголетия. С конца 1990-х годов они внедряются практически во всех развитых странах.

Первый краеугольный камень активного долголетия – возможность заработка. Это и уровень жизни, и связь с обществом – ведь именно работа дает возможность ежедневного общения. Но брать пожилых сотрудников не любят нигде: они чаще болеют, их работоспособность и устойчивость к стрессам уступают молодым. По-настоящему социально ориентированное государство с негласной возрастной дискриминацией должно бороться. В Австрии, например, отменен один из налогов на зарплату женщин старше 56 лет и мужчин старше 58. Работодатель экономит 12 процентов от фонда оплаты труда. В Голландии такая же схема действует в отношении всех сотрудников старше 50 лет (экономия 5 процентов). А еще законодательство Страны тюльпанов запрещает решать проблемы компании путем избавления от пожилых сотрудников – возрастной состав увольняемых должен соответствовать возрастному составу остающихся.

Опыт США показывает, что возраст выхода человека на пенсию можно значительно отодвинуть, предлагая неполную занятость. У нас, к сожалению, эта форма занятости развита крайне мало – или работай как все, или катись колбаской. Очень востребованы сайты, где пользователь может в режиме онлайн просматривать вакансии, на которые готовы взять немолодого сотрудника. А нашим пенсионерам приходиться вслепую обзванивать компании, дающие объявления о найме. Когда кадровик узнает возраст кандидата, следует отказ, и после нескольких отказов человек отчаивается в поиске работы.

Второй важнейший аспект долголетия – физическая активность. В целом ряде стран государство финансирует соответствующие национальные программы. За три года в Финляндии удалось втрое увеличить число занимающихся физкультурой стариков. В Ирландии более 9 тысяч организаций, устраивающих занятий спортом пожилых людей, получили небольшие гранты. Аналогичные проекты реализуются в Испании и Канаде. В США популярны пешие прогулки с шагомерами. А в Австралии выяснили, что многих убеждает заняться физкультурой консультация врача. У нас это вообще не используется.

Сейчас в Москве многое делается для обучения пожилых людей компьютерной грамотности. Это мировая тенденция. В Литве, скажем, 70 процентов пользователей в возрасте получили такие навыки на курсах. В Великобритании открыто 6 тысяч бесплатных общедоступных компьютерных центров. Но есть нюанс: не у всех есть дома компьютер. В России, по официальным данным, их нет минимум у 30 процентов семей (у одиноких пенсионеров эта цифра наверняка значительно выше). И лишь меньше 5 процентов граждан старше 60 лет регулярно пользуются интернетом. Может, есть смысл обратиться к литовскому опыту: там государство субсидировало покупку компьютеров, возмещая четверть их стоимости.

В общем, для работы тут поле непаханое. Исследования показали, что сейчас образ жизни 40 процентов россиян не соответствует рекомендациям Всемирной организации здравоохранения. И государство должно поддержать усилия Москвы в стремлении обеспечить гражданам возможность вести активную жизнь в возрасте, который сейчас называют «третьим».

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции

Москва