Регионы просят прав, а им говорят «денег нет»

Губернатор Рязанской области Николай Любимов, в частности, поставил вопрос о расширении свободы субъектов федерации в налоговых вопросах. Чтобы они сами определяли механизмы, по которым взимаются региональные и местные налоги. Логика в этом есть: центру не всегда можно определить местную специфику. Однако центр боится упускать деньги из-под своего контроля, убеждая региональных руководителей думать о том, как эффективнее распределять получаемые от федерального бюджета гранты и субсидии. Но как тогда региональные руководители  будут заинтересованы в том, чтобы самим больше зарабатывать? Так и будут стоять с протянутой рукой перед Москвой. В чем тут логика? Еще меньше логики в том, чтобы из центра, на федеральном уровне, устанавливать льготы по региональным и местным налогам. Как тогда регионами привлекать инвесторов? Чем?

Или вот проблема, которая касается, в основном, регионов-доноров, к каковым принадлежит и Москва. Получается, что чем больше зарабатываешь – тем больше отдаешь в «общий котел», в пользу тех, в том числе, кто зарабатывать самой нынешней системой межбюджетных отношений  не заинтересован.

Губернатор Иркутской области Сергей Левченко жалуется: субъекту федерации Минфин запрещает увеличивать расходы. Мол, надо экономить, «денег нет». Однако за счет чего надо строить при этом новые детские сады, школы и больницы, не указано. Равно как и про то, за счет чего выполнять «майские указы» президента. По словам Левченко, в 2015 году Иркутская область передала в федеральный бюджет 94 млрд рублей, а в 2017-м - уже 180 млрд. У регионов должна быть система, которая стимулировала бы повышать налоговую базу, настаивал он.

Этот тезис о собственной налоговой базе звучит уже не первый год, и уже не первый год число регионов-доноров не растет. Все одни и те же. В ответ федеральные финансовые власти пугают «лихими 90-ми» и «парадами суверенитетов».

Вице-премьер Дмитрий Козак даже вбросил термин «конфедерация»: мол, когда доходы между Москвой и регионами будут распределяться в пропорциях 50 на 50, то это будет уже не федерация, а конфедерация. Хотя если взять классическую федерацию – США – то там даже больше полномочий и налогов отданы как раз на уровень штатов, и союз от этого не развалился. Притом что заинтересованность властей штатов развивать собственную экономику налицо. Как налицо и способность решать местные проблемы за счет местных же налогов.

Федеральный бюджет помогает лишь в тех случаях, когда за счет местных средств решить проблему невозможно, или же речь идет об общенациональном проекте (скажем, федеральной трассе). В нашем же случае о каком федерализме вообще можно говорить, если доля доходов регионов, регулируемых федеральным правительством, составляет более 95% совокупных доходов бюджетов. По сути, все налоговые решения принимаются в центре. Это вообще несовместимо с принципом федерализма.  И контроль со стороны центра за региональными финансами в условиях экономических трудностей лишь нарастает. Что, в свою очередь, еще более сковывает их силы и возможности по развитию региональных производительных сил.

Получается замкнутый круг. Разорвать его, возможно, попытается будущее правительство, сформированное уже после президентских выборов. Но судя по настрою нынешних федеральных чиновников, если они туда снова войдут, никаких радикальных перемен ждать в этом плане не стоит.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции