Заголовок в популярной газете: «Как отличаются средние зарплаты россиян и украинцев?» Я призадумалась: какую информационную потребность читателя утолит материал об отличии одной фикции от другой? Кто на белом свете получает среднюю зарплату? Возьмем шире: что такое норма? Как она соотносится со средними значениями? Норма должна рваться к среднему уровню или отпрыгивать от него куда подальше?

Люблю детские вопросы, и года три назад на один из них мне ответило ТВ: показали среднемировую красавицу, дочь компьютера и статистики. Реальные мужчины восторга не выразили: средняя не возбуждает. А теперь представим себе среднего мужчину. Нравится? То-то же. Собственно говоря, ЕГЭ и прочие инструменты оболванивания детей (а на старте проект нового образовательного госстандарта, и там на шестистах страницах описан аккурат средний ребенок) – все наследие Кетле. Страшно же…
Справка: математик Адольф Кетле (1796-1874, Бельгия) основал статистику как науку, желая постичь социальные законы. Для инструментального удобства придумал он «среднего человека» (СЧ) – фикцию, подставу, кентавра, нежить, оксюморон. Слава бельгийского статистика при жизни была огромна. Кетле поставили памятник. Его именем назван кратер на Луне.

Правда, на обратной стороне. Будь я в комиссии по кратерам, я тоже запрятала бы его куда подальше. Живучесть нежити оказалась сверхъестественной. Фикция хочет бессмертия.

Конкурентоспособность – уже высшая. Голый король Андерсена обзавидовался.
В империи среднего человека уличный термометр показывает среднеглобальную температуру. Врачи лечат средние болезни по стандартам, рассчитанным на среднего пациента. Бледный от средней температуры по больнице, средний потребитель слушает начальственные песни про среднюю зарплату, читает средние учебники, сдает ЕГЭ. Жить глобально – значит в среднем. Средний человек – которого никогда не было в природе – обязан глазеть на средние бусы, страшиться среднего климакса, а бонусом ему – шампунь от вросшего ногтя да чизбургер новой модели. Он профессиональный дикарь. А полезет уникальничать – ему сошьют таргетированный костюм в согласии со средними потребностями, щедро рассыпанными по его средним поисковым запросам в интернете. Цифровой капкан для среднего человека щелкает зубьями, плотоядно похрюкивая. Средние потребности пересчитаны все до единой, машина записала все ходы. «Алгоритмы могут прогнозировать желания, манипулировать эмоциями, принимать решения от вашего имени», сказал на форуме в Давосе израильский историк-медиевист Юваль Ной Харари, автор бестселлеров «Sapiens: Краткая история человечества» и «Homo Deus: Краткая история завтрашнего дня». Фантазия Кетле – средний человек – оружие массового поражения умов. Вроде честной конкуренции. Холодная жара. Горячий снег.

Потребностные состояния среднего человека влекут его в бутик. «Согласно статистическим данным, в первом квартале 2017 года доходы ниже прожиточного минимума (7,5 тыс. руб.) в России имели 15% населения страны. Зарплату в 100 тысяч в месяц — 3,2% россиян. Наиболее значительная доля работников с зарплатой выше 100 тысяч рублей в месяц зафиксирована в северных регионах, — в Ямало-Ненецком автономном округе (23,5%) и на Чукотке (21%) — а также в Москве (17%)» 1. Я верю, что Росстат все правильно подсчитал, но на данный момент лучшее, что я знаю о статистике, это фильм Рязанова «Служебный роман». Там статистика – мертвый фон для живых чувств. Видимо, Эльдар Александрович тоже ценил хоррор Адольфа Кетле. Да что там этот смурной Адольф!

Почему несредний, реальный человек до сих пор сам подставляется – например, под глобализацию? Ведь она вся – родная дочь среднего. У среднего человека по определению не может быть ничего родного. Думаю, что вообразить среднюю родину не смог бы даже автор среднего человека. Как говаривал наш сосед, осторожно бреясь подшофе: «…интересно девки пляшут».

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции

Статистика