Секретарь Совбеза России Николай Патрушев предложил создать в интернете народные дружины. По официальной версии эти объединения будут создавать, в том числе, и для того, чтобы прививать молодежи «патриотические и духовно-нравственные ценности».

О других целях не сообщается. Однако же напомню, что ранее подобное предложение уже высказывалось и цели ставились несколько иные: бороться в сети с экстремизмом и противоправной информацией.
Иными словами, граждан в очередной раз хотят призвать «стучать» и делать это фактически «от имени и по поручению» государства.

Дело Евгении Чудновец – воспитательницы из Екатеринбурга, которую приговорили к шести месяцем лишения свободы за репост видео в социальной сети, видимо, либо забылось, либо не коснулось сознания тех, кто принимает в стране ключевые решения. Тогда, напомню, только благодаря широкому общественному резонансу, волны которого дошли до президента РФ Владимира Путина, дело удалось пересмотреть, а женщину оправдать и отпустить на свободу. Однако подобного рода уголовных преследований за репост в России хватает. Поисковик с ходу выдает несколько десятков аналогичных Чудновец примеров.

А теперь же что? Очевидно, вниманию широкой публики предлагается очередная кампания «охоты на ведьм». Ведь мало ли кому что покажется, мало ли кто как воспринимает окружающую действительность и информацию. Сильно сомневаюсь, что каждый факт, представленный «народными активистами», будет внимательнейшим образом проверяться и изучаться.

И что за уполномоченные будут изучать обнаруженные факты? На ум сразу приходят Особые совещания эпохи 30-х годов прошлого века – орган внесудебной расправы, который выносил приговор без присутствия обвиняемого и адвоката. Потом, конечно, осужденных реабилитировали, но легче ли от этого стало всем, кого расстреляли за анекдоты или ни к месту сказанное слово?

Кто сосчитает сегодня, сколько людей стали жертвами доносов о неправильном ходе мыслей или антипартийных (читай экстремистских) высказываниях. И ведь пострадавшие были не уголовниками, не преступниками, а обычными гражданами, позволившими себе вольность в кухонных разговорах. Под дружные вопли лучших людей страны – писателей, общественных деятелей, требовавших расправ, – приговоры приводились в исполнение в день вынесения. Нельзя не вспомнить Сергея Довлатова с его ставшей крылатой фразой: «Мы без конца ругаем товарища Сталина, и, разумеется, за дело. И все же я хочу спросить — кто написал четыре миллиона доносов?».

А еще вспоминается сцена из романа Анатолия Рыбакова «Дети Арбата», где одна из героинь Нина Иванова решает для себя моральную проблему – рассказать о том, что ее родная сестра Варя повесила у себя над кроватью портрет осужденного за антисоветские настроения друга детства Александра Панкратова, и о том, что она – Варя – не желает создавать для себя культ личности Сталина. Нина Иванова всерьез задумывается о том, что обо всем стоит рассказать старшим товарищам – уж они-то поддержат, подскажут. Однако в последний момент она раздумывает. Вероятно, Рыбаков хотел показать этим примером, что человеческое было не чуждо и тогда.

Казалось, что та эпоха ушла навсегда, и вместе с ней ушел страх «суетливых ночей». Ан нет. Кому-то вновь хочется посильнее закрутить гайки и почувствовать безраздельную власть над жизнями людей, над их мыслями.

Вот уж действительно – Сталин, не личность, а образ мыслей.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции

народные дружины