Иногда мы, живущие в Москве, обижаемся, что жители Нью-Йорка или Берлина видят нас через чёрные очки с инфернальной подсветкой. А мы хотим через распахнутое весеннее окно, прямо и чисто. Мы любим дружить.

20 мая по Первому каналу показали беседу с красивой американской телеведущей. Она чрезвычайно популярна на своей родине. Она модерировала Экономический форум в Петербурге.

Она взяла большое интервью у нашего президента. Теперь говорит, что впечатлена обеими столицами, а в Москву хочет приехать ещё раз, уже с мужем. Она заметила, что когда своими глазами – обнаруживаешь и сложность, и глубину. А когда через СМИ, то когти, клыки. Ничего взрывного она вроде не поведала, «война экранов» идёт со времён Ивана IV. Но видеть, как живое общение с объектом привело журналиста в разумное состояние, приятно. Приедет третий раз – может, вообще влюбится в Россию. Главное, что дружба возможна. Дружба с нормальными человеческими последствиями.

Что нужно для бескорыстной, нетусовочной дружбы людей в наше время? Дружба нового типа – пиар-аватарка, за которой сидит, как в укрепрайоне, невидимый френд, у которого бог весть что на уме.

Были бы хоть дру-нды (френд, время от времени выступающий как друг реальный). Взгрустнула я и решила начать с себя. И что?

Правая лента экрана фейсбука, "где, кто, что" сделал, у меня отключена давно. Главную посещаю редко. Иногда, получив уведомления о днях рожденья френдов, захаживаю к ним – освежить образ – и вдруг открываю форменные бездны. Есть люди, с которыми я ни секунды не продружила бы вживую. Прежде всего, это недовольные зануды, искатели недостатков – локальных и глобальных. А я не выношу брюзжания, то есть латентного самовозвышения, рядящегося в тогу объективности. С другой стороны, я разве не знала, что люди разные?

Но вот почему всем дружить виртуально стало легче, нежели контактно-белкОво? (БелкОвый, например, шахматизм – это когда в шахматы играет человек, а не компьютер. Термин.) БелкОвая дружба требует, да, двигательного эмоционального вклада: поднять зад, перенести в другой район. Или выбрать точку на переносице друга, дабы он не заметил, что ты уже не смотришь ему в глаза, и грамотно уйти домой в понимании, что ещё не всё перетёрто, но концептуальный консенсус уже невозможен, поскольку разошлись по вопросу Крымского моста. А дружили с детсадика.

Поначалу все жаловались, что с интернетом пропадает живое общение, а сейчас поотключали городские телефоны. Быстро привык человек к обездруживанию: стоило лишь скорости говорения сравняться со скоростью пальцевого тыколёта. Смарт-дружба. iДружбаны. «Мальчик-с-пальчик» – сказочку проплывающих, уплывающих белкОвых времён – следует осовременить.

Я жадно читаю сейчас воспоминания крупных отечественных деятелей.

Недавно ушедшая замечательная Лариса Васильева, поэтесса, основатель музея танка Т-34 в Москве, оставила книгу мемуаров «Путешествия друзей с врагами». О дружбах, в которых нельзя было усомниться. О не-дружбах – но с подоплёками более серьёзными, чем картинка в телевизоре, понятая каждым по-своему. От этой книги веет теплом и добротой. Есть абсолютно неожиданные сообщения, повороты общеизвестных московских сюжетов; например, о прославленных поэтических вечерах в Политехническом музее начала 60-х, да и вообще о поэзии. Но всё – дружелюбно.

Конечно, в спорах истина не рождается. Чур-чур. Спор есть искусство, коему никто сейчас не обучен. Бушует лишь полемика ради победы над оппонентом, а не спор ради истины. Полемика разъединяет, орут и топают, перебивают друг друга. Редакторы телешоу, настраивая гостей на эфир, говорят: активнее, напористее, перебивайте, доказывайте…

А поговорить по-людски? Есть телепрограммы, конечно, где собеседники дослушивают друг друга. Но мало таких. А хочется.

Дружбы хочется живой, бессмертной, с участием человеческим невиртуальным.

С чашкой чая, выпиваемой просто так.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции