Не то чтобы такой организации до сей поры не было — в 1992 году академик Дмитрий Лихачев воссоздал Общество любителей российской словесности. И патриарх в своей речи воздал должное заслугам академика. В выступлении Кирилл остановился, кажется, на всех больных точках современного российского образования в части преподавания русского языка и литературы. В этом с ним, собственно, не о чем спорить.

В то же время одно предложение, прозвучавшее на заседании Патриаршего совета по культуре, достойно того, чтобы остановиться на нем подробнее. Речь о формировании некоего единого списка литературы для изучения учениками школ. По аналогии с английским понятием guide lines — «направляющие линии». У нас сейчас полюбили все «единое». Сначала историю. Теперь вот литературу.

С одной стороны, в условиях, когда подрастающее поколение читает все меньше и меньше, хочется, чтобы был хоть какой-то «гуманитарный минимум». С другой стороны, возникает вопрос: насколько все же едино духовное пространство столь разных регионов России, как, скажем, Кавказ и Бурятия? Также есть опасность, что многие учителя единый список будут воспринимать буквально как исчерпывающий, а не входящие в него книги как условно «не рекомендованные». Поскольку у нас на практике действует чаще не принцип «разрешено все, что не запрещено», а другой — «разрешено только то, что разрешено официальным решением». Еще живо поколение людей, которые помнят именно советские списки. Патриарх Кирилл, кстати, очень тепло отозвался в своей речи о советском образовании в части преподавания русского языка и литературы. Нынешние, составленные уже при деятельном участии церкви, будут наверняка сильно отличаться от советских, вызывая вопросы у «советских поколений». Да и время изменилось. Тогда, скажем, было немыслимо изучение работ Солженицына и Булгакова, а нынче их литературные произведения «реабилитированы». Интересно также, под каким названием будет — и будет ли вообще — включена в список сказка Пушкина «О попе и работнике его Балде». Заменят ли попа на купца, как уже происходило «на местах»? Как церковь отнесется к присутствию в списке произведений отлученного от нее в свое время Льва Толстого? Будут ли в единый список для Чечни и Дагестана включены стихотворения Лермонтова «кавказского цикла»? Как и «Хаджи Мурат» Толстого. Остается открытым и вопрос о том, как будут поступать с теми учителями, кто будет отходить от единого списка. Дури у наших чиновников от образования бывает на практике побольше подчас, чем у советских. От них всего можно ожидать. Что, впрочем, видится совершенно бесспорным, так это создание любых именно рекомендательных списков для чтения от любых значимых общественных организаций, включая церковь. И никто, конечно, не отменит списков именно обязательной литературы, от самого Министерства образования.

Мнение колумниста может не совпадать с точкой зрения редакции «Вечерней Москвы».

ДРУГОЕ МНЕНИЕ

Колонка Сергея Шаргунова, писателя, члена Общества русской словесности

Базовый перечень книг для школы необходим

Первый вопрос, возникающий у многих, вполне предсказуем: почему организатором создания Общества русской словесности выступила Русская православная церковь? Ответ, однако, лежит на поверхности: ее об этом попросил президент. Именно он высказал просьбу святейшему постараться организовать и взять под свою опеку разнообразные литературные составляющие нашего большого сложного культурного пространства.

Современный литпроцесс невероятно раздроблен, посечен на фракции. И в этом смысле общество, как и тот же Патриарший совет по культуре, собирающий людей разных воззрений, могло бы способствовать тому, чтобы важнейшие темы — благородства и милосердия — перерастали в практические деяния. (далее)

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции