Клинт Иствуд. Покаяния не будет

Большую часть фильма он ковыляет и мямлит, что, в общем, нормально в его весьма почтенном возрасте. Но иногда вдруг как зыркнет острым глазком, как улыбнется белыми зубами, и внезапно покажется, что старичок совсем непрост и больше прикидывается овощем. А нет, цветком. Дедуля разводит лилии. И перевозит наркотики.

Такие же загадочные превращения происходят с самой картиной. Поначалу (и периодически на протяжении всего фильма) кажется, что это очень простой сюжет с очень примитивными мотивациями и рычагами. Герой в силу дряхлости недооценил способности Интернета и разорился, но продолжает не верить в Интернет и оказывается прав; у героя ни цента, а ему очень уж нужны деньги, чтобы помочь жене, семье и городу, поэтому он и связывается с плохими людьми, а себе-то он ничего не купил, кроме нового пикапа, и то для дела же. А главное в жизни, говорит герой, это семья! Но слишком поздно это понимаешь. Интересный жизненный урок от человека, который на свадьбу собственной дочери не приехал, потому что был занят на конференции цветоводов, а на свадьбу внучки приехал, потому что негде было переночевать.

«Наркокурьер» — кино с глубоким подтекстом, оставляющее после себя много поводов для раздумий и массу разноплановых эмоций / Кадры предоставлены WB Licensee Russia

То есть каждый раз лобовая, шаблонная голливудская мотивация входит в легкое, еле заметное противоречие с действиями героя. (Лео Шарп, про которого фильм, будучи наркокурьером, заработал больше миллиона долларов, кстати).

Эта показная экранная придурь позволяет Иствуду высказывать то, что он хочет, без опасения быть немедленно дисквалифицированным. А хочет он немного: называть чернокожих неграми, представительниц ЛГБТ лесбиянками, а полицейских кретинами.

Старой закалки человек.

В отличие от по-детски наивного старика-цветовода, агенты ФБР в фильме весьма хитроумны, циничны и бодры. Они легко вербуют информаторов, умело их запугивают, внедряются в самое сердце картеля, но в итоге тонна кокаина все-таки оказывается на улицах американских городов, а уж кто там его употребит, остается только догадываться. (Попробуем догадаться: кокаин — не героин, стоит дорого, в том же Голливуде популярен до сих пор).

Казалось бы, при первом появлении наркотиков на экране должен был сработать триггер — возмущение, гнев, размышления о том, что будет, если это дети найдут, ну и так далее, потом все должны отвернуться от главного героя, узнав, что он к этому имеет какое-то отношение, должно быть много лицевых судорог по этому поводу, но нет. Герой Иствуда довольно комично ужасается наркотикам, а впоследствии — вырученным за перевозку деньгам. И вся мораль.

Мы недавно об этом говорили. Хорошее бандитское кино не имеет морали.

Самые приятные люди в фильме — это бандиты. Особенно босс в исполнении Энди Гарсия (в рецензиях его почему-то упоминают после какого-то Пеньи, если вообще упоминают). Когда он вразумляет по телефону своего нетерпеливого родственника, зрителя прямо-таки окатывает душевным теплом. Как он это делает? Магия, честное слово.

Поэтому его жаль. Бандитов жаль, даже самых отмороженных. Старичка-цветовода жаль по определению. Даже агентов ФБР. Такой фильм. Это нашему Шнурову «никого не жалко, никого».

Что самое странное в реакции на фильм? То, что его сравнивают с «Гран Торино», который в дискуссионном пылу называют «культовым». Но на самом деле «Гран Торино» полная противоположность «Наркокурьеру», несмотря на того же Иствуда в главной роли. «Гран Торино» — это агитка и поделка, своего рода покаяние Иствуда перед «молодежью». «Наркокурьер» — прозрачный и невесомый намек на то, что никакого покаяния не будет.

Теперь уже практически наверняка.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции