Мы питаемся памятью прорывов. Старые олимпийские медали -- наш талисман. Мы – многомиллионная армия бывших советских болельщиков, племя диких, вне времени, хранителей священного олимпийского огня. Он не стал для нас всемирным, универсальным, вершиной достижения человечества. Наш человек присвоил этот огонь по праву первого, самого сильного еще с советских времен. Мы рыдали и орали вместе с чемпионами на пьедесталах под гимн великой страны как в День Победы. Та Победа до сих используется как матрица мобилизации населения. Телевизор создавал иллюзию участия каждого в баталиях самых отважных и сильных. Рожденные после войны воспринимали их уже как прямое доказательство своей исключительности и везения. Горе вытеснялось, аккумулировалась надежда. Олимпиада надолго стала нашим транквилизатором, надежным лекарством от подспудного страха не просто проиграть, но сгинуть с лица земли. Победы долго носили компенсаторный характер. С ними можно было и в очереди за колбасой постоять.

Наивность советского человека куда-то испарилась. За годы дикого капитализма компенсаторным средством стали деньги. Когда цена – не жизнь, даже олимпиады девальвируются, а рекорды дешевеют.

Особенность денег в том, что, во-первых, их хватает не на всех, по телевизору их не пощупаешь. Во-вторых, коммерциализация спорта привела к обратному результату. Спортивных звезд стали перекупать. Да и сами они с радостью стали переходить просто в телеведущие или депутаты.

Деньги в отличие от бесконечных, казалось, рекордов, обостряют, конкретизируют зависть. Когда деньги становятся целью, горизонт резко сужается. Мы достигаем вершин только если ставим еще более высокие, причем, неисчислимые цели, самая трудная из которых - превзойти самого себя. Старые олимпиады про это. Таков путь победителя. Тот, кто чуть-чуть недотягивает, пусть и за хорошие деньги, начинает хитрить, как в карточной игре. Это уже не соревнование сильных и умелых, это возня хитрых и беспринципных.

Из бесценных, всеобщих, мобилизующих победы стали частными, клубными, прибыльными. Это не те победы, в которых черпают веру, надежду, любовь. Эти победы перестали быть сакральными. Телевизор больше не алтарь, к которому идут с тайным желанием явить миру лучшую часть коллективной идентичности. Спортивные состязания возгоняют гормоны, поставляют хайп, но не возносят до небес, укрепляя уверенность человека в его божественном происхождении.

Они напоминают, что мы уже не те. И это неприятное обнаружение, с которым нужно как-то совладать. Все виды психологической защиты сгодились: агрессия - в сторону организаторов, допингового комитета; игнорирование – отказ смотреть трансляции, убеждение, что олимпиада липовая; рационализация – спортивные комментаторы без устали ищут аргументы, объясняя проигрыши внешними причинами; проекция – «это не мы проигрываем, это мир проиграл, не допустив нас к играм». Самый мощный механизм защиты – вытеснение. Мы забудем эту олимпиаду как страшный сон. Чтобы выиграть битву за старый и абсолютный титул народа-победителя. Самая яростная борьба идет сейчас не за медали, а за идентичность.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции