В 90-е годы прошлого века из-под его пера вышли романы «Омон Ра», «Жизнь насекомых», «Чапаев и Пустота», «Generation «П», которые практически сразу стали культовыми, а сам писатель впоследствии — обладателем нескольких престижных литературных премий.

Начиналось все примерно так. В некотором государстве (на излете этого государства) в журнале «Наука и религия» был опубликован рассказ «Колдун Игнат и люди» крайне малоизвестного писателя Виктора Пелевина.

Собственно, в журнале (по моему скромному мнению) гениев было два — писатель по фамилии Пелевин, который занимался подготовкой материалов про восточных мистиков, и художник по имени Николай Кращин. Писатель исписался. Художник по сию пору рисует.

Рассказ о писателе (не упомянуть художника я не мог, было бы несправедливо). Пелевин в зеркале отечественных массмедиа отражается как фигура неоднозначная и во многом загадочная. С журналистами и просто посторонними общается предельно неохотно, в социальных сетях отсутствует, семьей, по некоторым данным, к своим 56 годам так и не обзавелся.

Гоша Куценко в спекатекле «Чапаев и Пустота» / Фото: Евгений Чесноков

Итак, про Пустоту Пелевина — более гениального романа, чем «Чапаев и пустота», я не читывал с той поры, как прочел романы Гайто Газданова.

После прочтения повести «Принц Госплана» жизнь моя перевернулась… А начинал я читать труды писателя Виктора, совершенно не понимая контекста написанного, поскольку теза, да и антитеза текстов всегда находились за гранью понимаемого мной, но всегда завораживали, до степени желания отыскать в этом смысл.

И вдруг я его отыскал — в «Жизни насекомых». Он оказался совершенно немудрящим — Любовь и Боль, гиперсмысл — боль от любви.

Вдруг мне стало жалко этого человека, нет, не писателя, именно человека, он оказался не богом, не полубогом (а после «Дженерэйшен «П» я почитал его таковым), просто человеком, лишенным понимания счастья. Писатель Виктор прячется от людей не случайно, не потому что не любит их (нас).

Потому что его пугает человечество. И завораживает одновременно. Потому персонажи его — вампиры, оборотни, прочие сущности — предмет препарации писателя. Люди — страшнее. Наверное, я с ним согласен, но не во всем, поскольку боль от любви хоть как-то наполняет смыслом бытование.

После того как писатель отдался в руки литературного агента, у него появилась финансовая зависимость (помимо прочих). На этом закончились романы и рассказы — литература, но остались сюжеты: «Священная книга оборотня», «Шлем ужаса», Empire V, S.N.U.F.F., «Бэтман Аполло», «Любовь к трем цукербринам»...

И последний, шестнадцатый по счету, вышедший в сентябре этого года роман «Тайные виды на гору Фудзи». Писатель Виктор — мастер сюжетов, нынче таких мастеров, пожалуй, и не сыскать…

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции

Книги