Сталин, Жданов, Берия и «Яндекс»

Борьба с «иностранщиной» периодически активизировалась в нашей истории, порой до степени истеричности. Всякий раз это происходило на фоне резкого (очередного) обострения отношений с Западом, служа идеологической завесой военно-политического противостояния. Так, сразу после Великой Отечественной войны Сталин и его окружение, видимо, стали опасаться, что миллионы наших солдат, вчерашних крестьян по большей части, прошагав по Восточной Европе и Германии и увидев там, как «роскошно» по сравнению с русской деревней живут разные чехи, венгры и немцы, начнут думать крамольные мысли о результатах и сталинской коллективизации, и индустриализации. Тем более что многие получили возможность сравнить еще и качество отечественной военной техники (хотя и сделанной на заводах, привезенных из Германии и Америки) и американской или британской.

И тогда, на фоне разгоравшейся холодной войны, августовский 1946 года пленум КЦ КПСС устами тогдашнего главного идеолога Андрея Жданова объявил о начале борьбы с «низкопоклонством перед Западом». Продлилась она, вылившись в том числе в антисемитскую кампанию (борьбу с «безродным космополитизмом»), до самой смерти «вождя народов» в 1953 году.

Сначала взялись за деятелей культуры: под удар попали писатели и поэты Михаил Зощенко и Анна Ахматова, Ильф и Петров, Александр Грин и Александр Твардовский. Чихвостили в печати и на собраниях композиторов Шостаковича, Прокофьева, Хачатуряна. И это только звезды, которые потом взошли снова (из тех, кто не умер). А ведь каток идеологических репрессий прошелся по тысячам. И дело не ограничилось культурой. Были фактически запрещены генетика и кибернетика, что заложило отставание в этих науках на десятилетия. Да и не только в этих, поскольку сам научный обмен с иностранными учеными был поставлен под запрет, всякое перенимание опыта (кроме воровства ядерных и других военных секретов) было крамолой. Едва удалось отстоять физику со «странными» законами теории относительности и квантовой механики. А все потому, что атомная бомба все-таки была нужна.

В медицине поводом для кампании против «низкопоклонства», которая была особенно истеричной (наверное, в силу того, что тогдашние коммунистические вожди вступили в почтенный возраст, мечтая о продлении жизни и одновременно боясь, что их уморят), стало совместное исследование советских и американских ученых в области препаратов против рака. В Академии медицинских наук создали, как считалось тогда, эффективный препарат «КР» (круцин). И руководство АМН разрешило поделиться открытием с американцами. Командированный в США академик АН СССР и АМН СССР В. В. Парин, который и передал, по прямому указанию профильного министерства, американцам текст исследования и ампулы с открытым советскими учеными препаратом, был по возвращении арестован и осужден на 25 лет за «измену Родине» по прямому указанию Сталина.

Фото: Владимир Новиков / Вечерняя Москва

Сейчас, конечно, при желании тоже можно найти отголоски «борьбы с иностранщиной». Однако, скажем, в программе импортозамещения часто при этом присутствует еще и коррупционный аспект, немыслимый в сталинское время: отечественные производители подчас спекулируют на том, что они именно отечественные, требуя и лоббируя преференции, которых их продукция по объективным параметрам не всегда заслуживает. Или когда кто-то начинает предлагать ограничить квотами показ иностранных фильмов в пользу отечественных и тем самым пытается искусственно ограничить конкуренцию, иногда в пользу бездарных, зато якобы патриотических фильмов.

Откуда вообще пошло это самое «низкопоклонство» и имеет ли оно под собой основания? Вообще-то имеет, чисто исторически. Дело в том, что практически все без исключения русские модернизации были догоняющими — мы догоняли Запад. И если царь Алексей Михайлович заимствовал разве что театр и кое-какие науки, то его сын Петр Великий — во многом устройство общества плюс военное дело, множество других наук и искусств. Примерно с тех пор родным языком русской знати надолго стал французский, еще английский. Так с тех пор и повелось.

Сталинская модернизация (индустриализация) тоже была догоняющей и базировалась опять-таки на западных технологиях. Такие примеры можно найти и в истории других стран. Правда, они со временем полностью излечились от таких комплексов неполноценности.

В свое время в молодых Северо-Американских Соединенных Штатах бытовало «низкопоклонство» перед Францией и вообще Просвещением. Идеи американской Конституции — во многом оттуда. Япония периода правления императора Муцухито (с 1868 по 1912 год), названная эпохой Мэйдзи, тоже «преклонялась» по-своему перед тем же Западом, отказавшись от политики закрытости страны, длившейся не один век, и попыталась с помощью догоняющей индустриализации сравняться с развитыми странами. Правда, гонка вылилась в милитаризм. После поражения во Второй мировой войне та же Япония просто вынуждена была «преклоняться», поскольку обустраивалась в политическом плане по американским лекалам, излечиваясь от милитаризма. Что касается японской «высокотехнологичной» (по тем временам) продукции 50–60-х годов, то она считалась полным барахлом против, скажем, немецкой или американской продукции. Картина резко изменилась уже в 70-х.

Вся Западная Европа после той же войны тоже по-своему «преклонялась» перед еще более дальним Западом в лице США, которые восстанавливали ее с помощью «плана Маршалла». А Китай времен реформ, начатых Дэн Сяопином, тоже «преклонялся», допуская западные компании и корпорации на свой рынок, сначала в свободные экономические зоны, а потом все более глубоко интегрируя с их помощью экономику Китая в мировую. В том числе беззастенчиво воруя современные технологии. И сейчас это «преклонение» достигло таких масштабов, что сама могущественная Америка уже боится проиграть технологическое и экономическое соревнование с прежде нищим Китаем.

Так что рецепты лечения от «низкопоклонства» есть, и вполне эффективные. Упрощенно говоря, надо самим в какой-то мере стать частью того, перед кем как бы «низкопоклонствуешь». Но не растворяться в них, а сохранять свою уникальную идентичность (удалось же это и Японии, и Китаю, и Южной Корее), перенимая все лучшее. И это не запреты и самоизоляция. В таких условиях еще ни одна страна в истории не смогла стать передовой и конкурентоспособной, это лишь усугубляло отставание. А именно как можно более активно интегрироваться в мировые процессы, приглашая к сотрудничеству иностранные корпорации к себе и продвигая отечественные на всевозможные рынки. Нужны широкие научные обмены, а не засекречивание всего и вся. Нужно участие в мировом разделении труда, нужно заимствование чужих передовых технологий и изобретение своих, предлагаемых на мировой рынок, в том числе созданных с помощью тех, кто обучился за рубежом, как делал посылавший учиться за рубеж и приглашавший иностранных специалистов Петр Первый. Не случайно именно при нем Россия перестала быть средневековой страной, ценящей свою архаику.

В этом смысле законы типа тех, что предлагают через депутата Горелкина, которые направлены на подрыв одной из самых передовых наших компаний, это либо глупость, опирающаяся на замшелые мифы про «низкопоклонство перед Западом», либо циничная провокация, нацеленная на захват компании в интересах определенных олигархических или чиновничьих групп. И то и другое работает на дальнейшее отставание страны. Так было в конце 40-х — начале 50-х, так будет и снова. В свое время, как ни странно, «кровавый тиран» Лаврентий Берия, курируя «Атомный проект», спас советскую физическую науку от расправ мракобесов. Сегодняшние интернет-технологии во многом превосходят по значимости тогдашние ядерные исследования. Но кто спасет «Яндекс» от неомракобесов?

Мнение автора колонки может не совпадать с точкой зрения редакции «Вечерней Москвы»

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции