Нефтяной рынок: пора переписать правила игры

Мировая экономика меняется на наших глазах. Паника, спровоцированная пандемией коронавируса и срывом сделки ОПЕК+, охватила большинство стран, не оставив в стороне Кувейт, Ирак и Иран. Этим государствам нефть нужна по 90 долларов, а Саудовской Аравии — выше 80 долларов. Сланцевые углеводороды США рентабельны при цене выше 55 долларов. России же нужны цены от 42 долларов за баррель. При этом за 2018 год на долю нашей страны приходилось около 11 процентов добытой в мире нефти и четверть всего добытого объема газа (это второй показатель после США). Добыча черного золота достигала 100 миллионов тонн в сутки. Объемы давили на цену: если в 2012 году страны ОПЕК заработали 1,2 триллиона долларов от продаж нефти, то в 2018 году — 711 миллиардов, что на 40 процентов меньше. В последующие годы доходы только сокращались.

Еще в 2015 году Саудовская Аравия начала снижать цены на нефть, чтобы не упустить рынки, которые у нее стремительно забирал сланец. Годом позже появилось соглашение ОПЕК+, и ценовая политика стала зависеть в том числе и от России. Во всем мире тогда наблюдалась девальвация валют, за исключением стран Персидского залива.

Рост доллара означает падение цен относительно него. То есть нефть и газ дешевели не только из-за сокращающегося спроса, но и из-за увеличения стоимости американской валюты, цена которой с трудом поддавалась контролю ФРС. Евро, который просел более чем на 10 процентов к доллару, был тяжким бременем для экономик Евросоюза.

Вспомним торговую войну, где одной из главных претензий США к Китаю было искусственное занижение курса юаня. Если валюта стоит дорого, то все производство в ее зоне тоже дорожает относительно других валют. Экспорт становится менее конкурентоспособным на мировых рынках. Так, если бы юань был дороже на 10–15 процентов, то пошлины США на китайскую продукцию не понадобились бы, так как товары, производимые внутри Америки, были бы конкурентоспособнее.

Полный уход России с мировых рынков энергоносителей никому не выгоден / Фото: pixabay.com

То же самое можно сказать и про ЕС. Известно, что у Германии серьезный торговый профицит (страна экспортирует больше, чем импортирует). Поэтому ЕЦБ был вынужден снижать стоимость евро до уровня, приемлемого для выживания проблемных стран юга Европы, страдающих от дефицита платежного баланса.

Россия в свою очередь еще в 2014 году перешла к инфляционному таргетированию, благодаря чему, каким бы ни был курс рубля, цены внутри страны оставались стабильными. Свободное плавание российской валюты позволяло абсорбировать все внешние шоки: цены с 2016 года колебались меньше, чем курс рубля или цена на нефть. Это можно сравнить с функцией климат-контроля в автомобиле: на улице может быть дождь, ветер или снег, но внутри всегда будет стабильная температура.

Однако, чтобы включить такой «климат-контроль» в российской экономике, нужны были существенные резервы, жесткое бюджетное правило, импортозамещение, наращивание ВПК и нацпроекты. Население заметно потеряло в доходах по сравнению с 2013 годом, что было неминуемо из-за падения цен на нефть, но государству удалось сохранить рабочие места и социальные выплаты на фоне перевооружения и укрепления макроэкономики.

Такой привилегии, как свободноплавающий курс валюты при сохранении стратегических отраслей экономики, нет у большинства стран мира. Особенно этого не хватает государствам Персидского залива, где привыкли покупать товары класса люкс на среднюю зарплату, формируемую за счет экспорта нефти.

Далее, треть энергоресурсов, потребляемых Европой, поставляется Россией. Теперь представим на минуту, что этот процесс остановлен. Страны ОПЕК смогут нарастить не более чем 2,5–3 миллиона баррелей в день. Российский газ в ближайшие годы никто не сможет заменить, а если и заменит, то только сжиженным, который на порядок дороже трубопроводного. Дефицит энергии резко поднимет цены на нее, значит, товары стран ЕС станут тоже дороже. Германия, как мы помним, будучи локомотивом европейской экономики, держится на производстве промышленных товаров, поэтому ЕЦБ через эмиссию евро сможет лишь на какое-то время стабилизировать финансовую систему. Но рынки, на которые традиционно поставляют товары европейцы, перейдут странам Восточной Азии, где Китай — главный конкурент Америки. Между тем европейцы сами являются потребителями товаров из США и Китая, у которых исчезнет рынок с полумиллиардным платежеспособным населением, т. к. в самом ЕС резко вырастет безработица: это приведет к снижению спроса и обрушению цен. Занять место европейцев как потребителей вряд ли кому-то удастся.

Следом по принципу домино рухнут экономики Китая и США, которые также будут страдать из-за массовой безработицы, вызванной резким снижением спроса на их экспортные товары и услуги. Лондонский Сити, крупнейший в мире финансовый центр, обвалится, потянув за собой Шанхай, Гонконг, Сингапур, Нью-Йорк и других.

То же самое начнется, если Россия перестанет поставлять нефть и газ Китаю. Мировая экономика будет также падать по принципу домино, но только с востока на запад.

В условиях, когда все активы и валюты становятся плохими, наименее плох всегда доллар. Возможно, он останется единственной валютой, спрос на которую продолжит расти. Америка день и ночь будет печатать доллары, что неудивительно: печатный станок уже запущен.

Падение спроса на товары и услуги, нефть и газ, а также обвал финансовых рынков одновременно уже известны мировой экономике. Что-то похожее происходит сейчас, когда из-за коронавируса целые народы сидят в изоляции. Россия нужна мировой экономике как одна из стран, способных обеспечить планетарные потребности. Но она играет по тем правилам, которые сама не писала. Пора их переписать: стать одним из законодателей в мировой экономике, чтобы сохранить статус великой державы.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции