В Луцке могла произойти трагедия. Обошлось. С запада Украины пришли хорошие вести — преступник Максим Плохой освободил заложников, а его самого задержали. Кто он? И почему «Плохой»?

Драма в Луцке тянет на фильм. 12 часов мир следил за судьбой заложников на западе Украины. Среди них были беременные, дети и старики. Преступник, который их удерживал в автобусе, — Максим Плохой. И плохой он по своим собственным убеждениям.

Одно из первых видео, которое попало в Сеть после новости о захвате автобуса, — это обращение преступника. На нем Плохой внешне чем-то напоминает Че Гевару — берет, борода. Для пущей убедительности — оружие в руках. Но слова, которые произносил Плохой, больше похожи не на высказывания героического партизана, а на обращения подставного Мандарина из третьей части «Железного человека», сценаристы которого попытались создать некий стереотип «идейного» террориста.

Организатор драмы в Луцке не хотел денег и вертолет для побега. По всем кинематографическим канонам у него была иная, более возвышенная в его представлении цель — доказать слабость политической системы. Он выдвигал требования к высшим должностным лицам, которые по сценарию должны были оказаться бессильными перед непреодолимыми обстоятельствами — отсюда и требование, например, к президенту Зеленскому, чтобы тот прорекламировал документалку «Земляне». И, кстати, президент в итоге пошел на уступки, ведь ситуация действительно казалась непредсказуемой: через каждые несколько часов долетали новости о том, что в Луцке произошли взрывы или кто-то открыл стрельбу.

Теперь отойдем от основной сюжетной линии и посмотрим приквел. Максим Плохой мнил себя философом, отсюда и упоминания про «антисистему» в его обращении. Однажды террорист из Луцка уже совершал преступления, за которые сидел в тюрьме.

Террорист Максим Плохой освободил заложников, а его самого задержали / Фото: Youtube / Телеканал «360»

В местах заключения Плохой написал книгу «Философия преступника». Меня заинтересовало название, я решил ее открыть. Перед основной частью работы — три страницы цитат: здесь и Монтень, и Фейербах, и Штирнер, и Камю, и даже отчего-то Ошо. Сложно сказать, зачем нужен этот литературный «винегрет», но он наталкивает на мысль, что автору было приятно гордиться собственной начитанностью, поэтому он щедро делился всем, что нашел интересным. Вряд ли и Камю, и Штирнер каким-то образом повлияли на личность Плохого.

Сама книга больше напоминает мемуары. «Пришло время рассказать о том, как я стал плохим», — интригует автор и рассказывает о своем детстве. Захватчик заложников в Луцке вырос в семье интеллигентов: отец был доцентом в политехе, мать всю жизнь проработала в школе учителем русского языка и литературы. «В 11 классе меня задержали на базаре с обрезом охотничьего ружья и нунчаками. Насмотревшись боевиков, решил стать крутым. Завели уголовное дело, но благодаря связям отца его замяли», — скромно рассказывает о своих первых похождениях Плохой.

После окончания школы отец пристроил его в институт, в котором преподавал. Плохой проучился несколько месяцев и уехал «с приятелем и новым обрезом ружья» в Одессу на поиски приключений: «Убегал я туда не раз. Ученые говорят, что жажда странствий в наших генах заложена древними предками. Вернулся спустя две недели домой грязный и голодный с твердым намерением уйти в монастырь».

В 17 лет он стал главарем банды и «жил отдельно от родителей с красивой девушкой», которая якобы была на пять лет старше его. В 18 лет персонажу уже дали первый срок. Он отсидел его до звонка. Вернулся с зоны, и понеслось: «Наверстывание упущенного: женщины, спиртное, ночные клубы, экспроприация «честно» нажитого. Жить одним днем — этим болеет большинство молодых людей с непомерной жаждой переживаний». Потом, спустя еще какое-то время, второй срок и снова зона. В 33 года он решился наконец изложить свои мысли на бумаге.

В тексте истории про тюрьму перемешиваются с обрывками размышлений: всплывает много разных тезисов, вроде «Единственная власть, которой я готов безоговорочно подчиняться, — власть Любви», «Я могу — это свобода» или «Первая обязанность философа — быть искренним, точнее, быть искренним преступником». В конце следует что-то вроде выводов: «Система убивает свободу», «Полюби себя, и ты узнаешь, кто ты» и «Моя свобода — мой талисман».

Но теперь с талисманом придется распрощаться уже в третий раз. Да и зачем все это было? Человек, который на каждой странице кричал о свободе, лишил ее ради своей «минуты славы» невинных людей, подверг их жизнь угрозе. И почему-то свободу от такого «философа-антисистемщика» даровала заложникам именно система. Это, скорее, не софизм, а парадокс.

Возможно, Максим Плохой просто болен?

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции