Знакомые врачи утверждают: тяжело болеют этим новым вирусом, как ни странно, в основном те, кто его боится. Боится до ужаса — видимо, это и привлекает болезнь.

— А маски надо носить?

— Обязательно. А вот впадать в ступор — нельзя. Страх убивает чаще, чем болезнь. Любая.

Ничего странного: собаки, например, чувствуют, кто их боится, и тех кусают с особенным наслаждением.

Разные неприятности, подчас грозившие потерей здоровья, если не хуже, случались со мной в разные дни недели. Но я чтил только пятницу, 13-е. На всякий случай. Хотя в Мурманске, например, ни один корабль не выйдет в море в понедельник — впрочем, так было раньше, не знаю, как сейчас. Летчики Дальней авиации, что базируются под Благовещенском, ни за что не сядут в самолет, если их кто-то сфотографирует в этот день. И не бреются. Гагарин, говорят, погиб после того, как накануне на дарственной фотографии поставил будущую дату. Ни одна ракета в Плесецке не взлетает, пока на борту не напишут «Таня». Пару раз не писали, и оба раза кончились катастрофами.

— Завтра в эфир, — сказали мне в программе «Сегоднячко».

— Завтра — пятница, 13-е. Не выйду.

— Больше некому. Все болеют.

И мне пришлось.

Телеведущий Лев Новоженов / Фото: facebook.com/lev.novozhenov1

Пять групп, выехавших с утра за сюжетами, до вечера не сняли ничего. Новостей для устной информации почти не было. В результате мы взяли какую-то видеоерунду, получаемую по подписке, плюс сомнительный сюжет, где звучал мат, и вышли с коллегой Новоженовым в эфир.

Он поздоровался. Погас свет. В полной темноте я на память произнес подводку к сюжету. Из аппаратной раздался крик режиссера — вылетел монтажный стол, поставить сюжет было нельзя. Мы стали рассказывать анекдоты — что еще оставалось делать?

Зажегся свет.

— Ну вот, — сказал Новоженов. — А ты боялся пятницы!

И сейчас же подо мной сломался стул. Я рухнул.

— Можем дать сюжет! — запищал микрофон в ухе.

— Давайте! Прикройте «пиком» мат!

Пошел сюжет о том, как в заброшенном гарнизоне козы ломают ноги в ракетных шахтах.

— Вы начальству жаловались? — спрашивает деда в кадре корреспондент.

— Какому, туды его в качель, начальству?! — отвечает тот. И дальше — 13 секунд чистого мата.

Надо ли говорить, что в аппаратной прикрыли «пиком» вопрос и дали весь матерный ответ в эфир?

— Что же такого спросил корреспондент, что вы это не рискнули дать? — спрашивали потом грозные начальники.

— Вам повторить? — отвечали мы. — Про пятницу, 13-е…

И никто не соглашался это услышать.