Катастрофы в северных морях, увы, не редкость. Ныне все обсуждают варианты спасения рыбаков с «Онеги» в Баренцевом море. И благополучно забыли другие аварии.

Обледенение представляет собой нарастание слоя льда на корпусе, надстройках, палубном грузе, шлюпках и мачтах в результате забрызгивания и заливания судна во время шторма. То есть команды сутками сбивают лед ломами. И не всегда побеждают.

В январе 1965 года так пошли ко дну четыре судна там же, в Баренцевом море: «Севск», «Себеж», «Бокситогорск» и «Нахичевань». Потеряли остойчивость, перевернулись и затонули. Погибло около ста человек. Спасся один.

В феврале 1966-го в Охотском море попали в циклон семь сейнеров. Скорость ветра была около 50 м/с., а температура — минус 22. В результате крена под воду уходило крыло мостика. Три судна спаслись, хотя и имели нулевую плавучесть, четыре погибли.

В первую очередь экипажи попавших в беду кораблей стараются освобождать околкой льда радиоантенны, ходовые огни, спасательные средства, такелаж, рангоут, двери надстроек и рубок. По возможности используются пар, горячая вода, вода под давлением, пневморубильный инструмент.

Обледеневшее судно в порту Архангельска / Фото: Игорь Воеводин

— Семнадцать. Восемнадцать. Девятнадцать... — старпом сухогруза «Кола», на котором мы шли из Дудинки в Архангельск, не уходил с мостика уже часов десять и считал.

— Может, отдохнешь? — обеспокоился я его здоровьем.

— Не дрейфь, сапог, я не шизик. Считаю, за сколько секунд «Кола» из крена выходит.

Стоял февраль. Волны были метров пять–шесть. Кок раздал НЗ — воду и галеты. Спасжилеты были у каждого. И вторые сутки мы окалывали лед.

— Меньше тринадцати — перевернемся. Больше тридцати — тоже, — добавил старпом.

Ледоколы «Арктика» и «Вайгач», что вели нас сквозь льды, спрятались в шхерах Новой Земли. У них плоское дно, и шторм для них еще опаснее: их треплет на чистой воде гораздо сильнее. Но и нам хватило впечатлений.

Переворачивание судна — наверное, самое страшное, что может произойти. Зимой что в Арктике, что в Антарктике, что на Камчатке и Курилах в ледяной воде человек может продержаться считаные минуты. А в шторм? А если на сотни миль вокруг никого? Хорошо, если экипаж успевает спустить шлюпки и плоты. Тогда есть шанс.

Практика показывает: экипажи на судах, где хорошо поставлена служба, где высоки моральный дух и выучка, где каждый знает свое место и не поддается панике, как правило, выживают. Я был в штормах на Севморпути и в Охотском море. Максимум восемь баллов. Кажется, что боялся только я.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции