Зачем и с чем Лукашенко к Путину приезжал

Шестичасовые переговоры прошли, судя по всему, в дружественной атмосфере. Президенты разговаривали, затем катались на лыжах — в общем, демонстрировали крайнюю степень уважения и симпатии друг к другу.

— Мы просто близкие люди. У нас очень близкие народы, очень близкие страны, и мы вполне можем в любой форме обсуждать наши серьезные проблемы, — заявил Александр Лукашенко.

Так и не скажешь, что еще полгода назад белорусский президент брал в заложники три десятка россиян и обвинял Москву в том, что она якобы хочет дестабилизировать ситуацию в его стране накануне президентских выборов.

Все изменил горячий август 2020-го: сомнительно проведенная электоральная кампания и результаты выборов, в которые не поверила оппозиция. 80 процентов за Лукашенко в условиях мобилизации огромного протестного электората вывели сотни тысяч людей на улицы. Белоруссию сотрясали массовые акции протеста, в информационном поле доминировали противники Батьки, Москва не спешила помогать токсичному Лукашенко, а россияне с отвращением взирали на происходящее. Причем не столько на сами уличные выступления, сколько на новости о том, что пойманных белорусов нещадно избивают в СИЗО. И говорили это не только оппозиционеры, но и журналисты российских СМИ, которых белорусский ОМОН, не разбираясь, сгреб в те же изоляторы.

Казалось, песенка Батьки спета: мобилизация протестного электората, давление со стороны Запада и испорченные отношения с Россией оставляли ему мало шансов на победу. Однако Александру Григорьевичу несказанно повезло: белорусские русофобы и прозападники оказались, мягко говоря, крайне недальновидными. Вместо того чтобы не отсвечивать и максимально долго эксплуатировать симпатии россиян к избитым белорусским демонстрантам, русофобы решили вылезти на свет медийный и назначить себя в главный орган протестующих — Координационный совет. Неудивительно, что после этого позиция Москвы резко изменилась. Выбирая между самодуром Александром Лукашенко с одной стороны и сумасшедшей Светланой Алексиевич, радикальным националистом Павлом Белоусом и всей русофобской ратью с другой, Россия решила поддержать Батьку. Финансово (белорусам был выдан кредит), имиджево (Путин, которого в Белоруссии очень уважают, встал рядом с тамошним президентом) и информационно (российские медиа поддержали правящий режим, отвоевав медийное пространство у оппозиции).

Встреча Владимира Путина и Александра Лукашенко в Сочи / Фото: Администрация президента РФ

Однако поддержка оказана не просто так и не за «дзякуй». Судя по слухам, в обмен на российскую помощь Александр Лукашенко взял на себя ряд обязательств. Во-первых, прекратить свою многовекторную политику, целью которой было сдерживание российского влияния европейским, и наоборот. Во-вторых, не препятствовать интеграции в рамках Союзного государства, ибо Батькина формула «интегрируемся, но без потери суверенитета» подразумевала, по сути, лишь увеличение российского субсидирования белорусской экономики. В-третьих, реформировать политическую систему страны, не мешать работе там пророссийских организаций и выращиванию новой, ориентированной на Россию политической силы. А также провести реформу конституции, организовать новые выборы, чтобы в итоге уступить свой трон новому лидеру. Цивилизованно, без майданов и потрясений.

С чем же подошел Александр Григорьевич к нынешнему саммиту? Выполнил ли свои обещания? Отчасти. Кому-то может показаться, что он отказался от диверсификации, пустив белорусские нефтепродукты не через прибалтийские, а через российские порты. Но так Батька лишь наказал особо словоохотливых соседей, кричащих на всех углах о санкциях. Сам Лукашенко говорил о том, что диверсификацию продолжит и россияне якобы «должны его понять». Да, с ЕС сейчас не получается, но в Минске нашли нового партнера и теперь диверсифицируют отношения с «братской Россией» за счет «великого Китая». Правда, непонятно, каким образом китайское направление может сбалансировать российское, ведь в силу географии само развитие отношений с Поднебесной полностью зависит от воли Москвы. Про экономику вообще промолчу.

— Я, конечно, очень благодарен вам за ту поддержку, которую вы оказываете экономике Беларуси. Должен вас проинформировать, что это не зря, деньги не выброшены на ветер: примерно из 70 миллиардов долларов ВВП Беларуси, мы, как вы сказали, минимум наполовину в торговом обороте завязаны на Россию, — заявил Лукашенко на нынешней встрече с Путиным.

С реформой основного закона страны тоже непонятно. Вместо нормальной конституционной комиссии было созвано Всебелорусское народное собрание. В переводе на русский язык — поправки к Конституции будет писать администрация президента Белоруссии. И далеко не факт, что, вопреки словам Лукашенко, по итогам принятия и имплементации этих поправок он уйдет из власти. И наконец, нет особого продвижения и по интеграции. Да, теперь белорусские школьники могут поступать в российские вузы на основе результатов собственного выпускного экзамена — местного аналога ЕГЭ. Однако никаких серьезных соглашений так и не было достигнуто.

По всей видимости, они и обсуждались на встрече Путина с Лукашенко те самые 6 часов. Со слов Батьки, из 33 интеграционных дорожных карт осталось согласовать 6–7, а остальные уже «готовы к подписанию». По слухам, среди них и та, которая подразумевает создание институтов управления Союзным государством — в виде парламента и т. п.

Главный теперь вопрос в том, когда они будут подписаны. Интересы Лукашенко понятны: он приехал к Путину за новыми деньгами и новыми субсидиями, но при этом с оставшимся у него желанием не делиться с Москвой суверенитетом. Правда, приехал в гораздо более слабой позиции, чем раньше. Протестная активность в Минске подавлена, но она в любой момент может разгореться вновь; отношения с ЕС испорчены; поддержание мифа о «белорусском экономическом чуде» полностью зависит от желания Москвы.

Так что сейчас все козыри в руках у Владимира Путина. Захочет ли он (про «сможет» вообще речь не идет) продавить Александра Лукашенко и заставить его наконец-то исполнять данные обещания? Или же снова поймет и простит?

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции