Курс на Персию: что нужно Ирану от России и может ли он стать опорой России на Ближнем Востоке

Иран вступил в ШОС — Шанхайскую организацию сотрудничества. Товарооборот между Россией и Ираном в 2022 году увеличился почти на 15 процентов и составил 4,6 миллиарда долларов. В 2023 году, как ожидается, наше сотрудничество еще больше окрепнет: товарооборот вырастет. Что нужно Ирану от России? Что нужно России от Ирана? Как мы можем противостоять давлению коллективного Запада? Что уже делается? Обсуждаем с экспертами.

ШОС — организация влиятельная. Она была создана в 2001-м и сначала включала Казахстан, Китай, Киргизию, Россию, Таджикистан и Узбекистан. Позднее к союзу присоединились две крупных (да еще и ядерных) державы — Индия и Пакистан. В 2021-м попросился Иран. Ему поставили ряд условий, и за два года он сумел их выполнить.

— По сути, ШОС — это площадка, где соседям можно договариваться. Ну, например, о распределении водных ресурсов, торговле нефтью, безопасности, совместной борьбе с сепаратизмом и терроризмом, — рассказывает политолог Григорий Савельев. — Такое соседское сообщество. Иран попросился туда, чтобы выбраться из международной изоляции, куда его норовят поместить Штаты. И у него получилось.

Ваша «семерка» бита

Политолог, эксперт Финансового университета при правительстве РФ Денис Денисов положительно оценил вступление Ирана в ШОС.

— Мир на наших глазах из однополярного становится многополярным. Все больше стран тянутся к ШОС и БРИКС. Кто-то становится наблюдателем, кто-то — ассоциированным членом, кто-то подает заявки на вступление, а кто-то вступает, — пояснил эксперт.

Он напомнил, что в этом году в саммите участвовали наблюдатели — Саудовская Аравия и Турция, которые раньше традиционно ориентировались на США.

— Проблема в том, что Штаты перестали «решать вопросы» — например, с региональной безопасностью. Сбежали из Афганистана, и там теперь исламские радикалы. Ушли из Сомали, и там сейчас гражданская война. Не сумели победить исламистов в Сирии — это пришлось делать России. Не могут погасить войну в Саудовской Аравии с повстанцами-хуситами на юге страны. Благополучную Ливию превратили в крайне нестабильный регион, — перечисляет Григорий Савельев. — Мировой жандарм, по сути, самоустранился, но порядок-то наводить нужно! Вот страны и объединяются в обход США.

Как пояснил эксперт, многим странам не нравятся и возглавляемые США союзы.

— В «Большую семерку», например, которая считается объединением крупнейших держав, почему-то входят Италия и Канада. Это они что ли крупнейшие? Канада вообще спальный район США с населением меньше 40 миллионов человек, такое Северное Бутово. Где Канада и где Китай? Но Канада — в «Семерке», хотя ее экономический и политический вес — примерно как у комара. А огромный мощный Китай — нет. Поэтому и образуются ШОС, БРИКС и другие международные клубы, куда берут не «по блату». Вот Иран в такой клуб и вступил, — пояснил Григорий Савельев.

Владимир Сажин, сотрудник Института востоковедения РАН, добавляет:

— Вступив в ШОС, Иран выбирается из-под гнета американских санкций. Он получает колоссальные по размеру рынки стран ШОС и может купить ранее недоступные для него товары и услуги.

По мнению эксперта, для России присоединение Ирана к ШОС тоже большой плюс.

— У нас появляются механизмы для более плотного экономического и политического сотрудничества, — пояснил Владимир Сажин.

Вместе боремся с санкциями

— Сближению России и Ирана во многом способствовали США и вообще коллективный Запад, — считает Григорий Савельев. — Сначала, еще в середине 2010-х, во время операции в Сирии, американцы ставили нам палки в колеса, и мы решили опереться на Иран. Его солдаты, в частности, воевали на стороне Башара Асада. Также Россия пользовалась иранскими аэродромами для более успешной логистики во время военной кампании. Интересы трех стран — России, Ирана и Сирии — совпали.

Когда началась спецоперация и Россию обложили санкциями, руководство Ирана обратилось к российскому: поможем научиться их обходить, у нас опыт большой. И научили! — Иран в прошлом году нас здорово выручил с беспилотниками, когда мы устроили Украине «цветочную революцию», запуская тысячи БПЛА «Герань-2» и фактически оставляя без бое припасов ПВО Украины, — рассказывает военный эксперт, полковник ВС РФ в отставке Андрей Земцев. — Эти «Герани» были очень похожи на иранский БПЛА Shahed 129, но официально нам Иран их не поставлял.

Ведется, впрочем, и невоенное сотрудничество. Рекордные цифры двусторонней торговли 2022 года во многом связаны с сельским хозяйством. Около 85 процентов нашей торговли — продукция аграриев. Россия, в частности, поставляет в Иран не только зерно и масличные культуры, но и пиломатериалы, неорганическую химию, машиностроительное оборудование, бумагу и картон, измерительные приборы.

Из Ирана, в свою очередь, к нам везут овощи и фрукты, орехи, молочную продукцию, пластмассы, изделия из черных металлов, стройматериалы и камень для отделки, а также сантехнику. А еще крупнейший автоконцерн «Иран Ходро» обещает поставлять в Россию до 20 тысяч автомобилей в год. Пока, правда, не решены вопросы сертификации и создания дилерской сети. Обсуждаются и перспективы совместного производства автомобилей и запчастей.

— Не думаю, что это перспективная история. Автомобильный рынок России крайне насыщен, в том числе «китайцами». Зайти сюда абсолютно неизвестному иранскому бренду крайне затруднительно. Есть проблемы и с логистикой: в отличие от Китая у нас с Ираном нет сухопутной границы. Можно, конечно, возить автомобили по Каспию, паромами, но это тоже не очень удобно: автомобили придется минимум дважды перегружать с транспорта на транспорт, — рассуждает автоэксперт Сергей Пахомов.

Финансовый аналитик Артем Извольский, в свою очередь, уверен:

— Товарооборот России и Ирана будет ограничен именно из-за сложностей логистики. Плюс Иран не производит того, в чем мы больше всего нуждаемся. А именно — самолеты, качественные автомобили, станки, производственные линии и в принципе высокие технологии.

Ученый-востоковед, политолог Евгений Сатановский предлагает смотреть на сотрудничество России и Ирана более широко: — Во-первых, мы можем тщательно изучать его опыт обхода санкций. В-вторых, само вступление Ирана в ШОС помогает увеличить долю недолларовых расчетов во внешней торговле, — пояснил эксперт.

Кстати, Владимир Путин, выступая на саммите ШОС, привел цифры: свыше 80 процентов сделок между Россией и КНР проводится в рублях и юанях. Доля же российской валюты в экспортных операциях со всеми странами ШОС в 2022 году — выше 40 процентов.

— Здесь согласен: сотрудничество с Ираном может стать еще одним шагом на пути к постепенной дедолларизации внешней торговли, — пояснил Артем Извольский.

Пытаются пугать

Запад, похоже, испугался сближения Ирана и России. Глава евродипломатии Жозеп Боррель во время переговоров с главой иранского МИД Хосейном Амиром Абдоллахияном назвал неприемлемым военное сотрудничество Ирана с Россией.

— Я подчеркнул, что военное сотрудничество с Россией неприемлемо, — заявил Боррель.

Григорий Савельев считает, что подобные заявления только «подстегнут» военное взаимодействие двух стран.

— Боррель хоть и считается дипломатом, но не понимает элементарных вещей. Он фактически запрещает суверенной независимой стране какие-то действия. В этом ключе, кстати, выступали и другие западные «дипломаты», считавшие «неприемлемым» визит Си Цзиньпина в Москву, потому что какой-то там самозванный суд выдал ордер на арест Путина. Разумеется, первое, что сделал Си после переизбрания на очередной срок, — это поехал к Путину. Иначе бы он просто «потерял лицо», что в восточной традиции — политическая смерть, — рассуждает эксперт. — Так что Иран, я уверен, только усилит сотрудничество с Россией.

Андрей Земцев, в свою очередь, считает, что эта страна необходима России для контроля над территорией Афганистана: главной проблемы Ближнего Востока.

— Радикальные исламисты, которые там сейчас у власти, пока ведут себя довольно мирно. Но рано или поздно, я считаю, они начнут нести свою «революцию» на Север — в Таджикистан, Узбекистан, Казахстан, Киргизию. Это вполне реальная опасность. Поэтому с военной точки зрения нам крайне важно окружить беспокойный Афганистан дружественными нам странами. Иран, я надеюсь, станет таким, — рассуждает эксперт. — Опыт Сирии показал, что против радикалов эта страна вполне может выступить.

Расширяем полис российского влияния

Политолог, эксперт международного дискуссионного клуба «Валдай» Фархад Ибрагимов считает, что вступление в ШОС выгодно как Ирану, так и России. И организации в целом.

— С Ираном понятно: он разрушает международную изоляцию, которую ему организовали США. У него появились новые не только экономические, но и политические перспективы. Для ШОС, в свою очередь, вступление Ирана важно с позиции геополитики. ШОС фактически выходит за рамки Центральной и Южной Азии, это уже и Ближний Восток, — рассуждает Ибрагимов.

Плюс, как пояснил эксперт, через территорию Ирана идет ряд логистических путей: он превращается в мостик от ШОС к другим странам Ближнего Востока и Африки. Неудивительно, что о желании членства в ШОС уже заявляют и страны Северной Африки — Алжир и Египет.

— Получается, что ШОС фактически оказывает помощь игрокам, проводящим самостоятельную внешнюю политику: теперь им проще бороться с гегемонией Запада, — пояснил Ибрагимов. — Кстати, я надеюсь, что в ШОС вступит и Турция.

Что касается России, то, по мнению политолога, вступление Ирана в Шанхайскую организацию сотрудничества ей на руку. Ведь она становится одним из лидеров организации, которая расширяется и набирает международный вес.

— Если резюмировать, то Иран в ШОС — свидетельство успешного восстания против Запада. Но восстать мало, нужно еще и победить. А для этого ШОС, БРИКС, ОДКБ и другие союзы, в которых состоит Россия, нужно сделать реально действующими центрами влияния. Вот НАТО — да, структура влиятельная, поэтому конфликт на Украине, например, длится уже второй год — НАТО помогает. Такими же сильными структурами, с которыми приходится считаться, должны стать и «наши» союзы, — рассуждает эксперт. — Иначе они будут похожи на «Большую семерку»: приехали на саммит, заверили друг друга в вечной дружбе, устроили фотосессию и разошлись. ШОС, повторю, должна стать реально работающим инструментом влияния на международную политику. Иран, похоже, верит, что таким он со временем и будет — иначе бы просто не вступил. Но чтобы реально стал, нужно еще очень долго работать.

СЛОВАРЬ

Слово Иран переводится как «Арийская страна» или «Страна ариев». Иранцы называют свою страну Ираном с древних времен, в остальном мире древнегреческое именование «Персия» оставалось общепринятым до 1935 года, пока шах Реза не потребовал от прочих держав также называть его страну Ираном. Это государство — одно из древнейших в мире, ему почти пять тысяч лет — возраст Китая.

По конституции, принятой в 1979 году, Иран — исламская республика и на сегодня одна из немногих существующих в мире теократий. Население страны — свыше 86 миллионов человек. Две трети живет в городах. Крупнейший город — Тегеран с населением 8,7 млн человек. С пригородами — 14 млн. В Тегеране сосредоточено более половины промышленной мощи страны, в том числе автомобильное, электронное, оружейное, химическое, пищевое производство.

В ТЕМУ

Владимир Путин и президент Ирана Ибрахим Раиси регулярно общаются по телефону и встречаются на международных саммитах. В ноябре 2022-го Иран посетил секретарь Совета безопасности России Николай Патрушев. Позднее в Москве побывал секретарь Высшего совета по национальной безопасности Ирана Али Шамхани. В декабре 2022-го в Тегеране находился генеральный прокурор России Игорь Краснов. А в январе 2023-го делегация Госдумы во главе с Вячеславом Володиным посетила Иран, где состоялось третье заседание Комиссии по сотрудничеству между Госдумой РФ и Собранием исламского совета — парламентом Ирана. Что интересно, Иран до сих пор не признает присоединение Крыма к России. Как поясняют политологи, в этом случае дело в территориальных спорах с курдами, претендующими на часть территории Ирана.