Линия фронта пролегла по улицам и душам

В Донецке, как говорят местные, «шумно». Далекая канонада то стихает, то вновь набирает силу. Привычные будни — ничего необычного. Кто-то называет Донецк прифронтовым городом. Но это не совсем верно.

Линия фронта пролегает практически по его западной границе — и по душам и сердцам дончан, каждый день на протяжении восьми с половиной лет терявших друзей и близких. Но даже там, куда ежедневно продолжают сыпаться снаряды и мины, на окраине Куйбышевского района Донецка, неподалеку от аэропорта, продолжают жить люди. Туда мы и держим путь.

Если в центре, абстрагировавшись от далеких орудийных залпов, может показаться, что ты находишься в обычном мирном городе с кофейнями, ресторанчиками и магазинами, то дальше, в сторону железнодорожного вокзала и за ним, последствия войны видны невооруженным глазом. Чтобы увидеть это — нужно проехать всего около 7,5 километра.

«Девятка»

Мимо нас мелькают то выгоревший дотла магазин, то угол девятиэтажки с плитами внешнего утеплителя, посеченными осколками, то лишенные стекол витрины, заколоченные фанерой. Вот мимо проносится здание вокзала — его новый корпус, выходящий фасадом в сторону аэропорта. Правда, стиль хай-тек со сплошным зеркальным остеклением портят многочисленные дыры, оставленные осколками мин и снарядов.

Еще одна верная примета военного времени — блокпосты на дорогах с неизменными атрибутами вроде бетонных укрытий, колючей проволоки и, конечно, усталых — это видно по глазам — бойцов с автоматами.

Впрочем, после недолгой, но тщательной проверки документов нам машут рукой: «Проезжайте!»

— Дальше надо аккуратнее, останавливаться тут не будем — место открытое, — наш водитель Иван Боенко спокоен и собран, — тут почти никто не живет, ну а дальше и подавно.

Кстати, большинство водителей ездить в эту часть города отказываются наотрез, даже за большие деньги. И их можно понять. Слева от нас мелькают храм и кладбище. Многие надгробные камни разбиты снарядами, а между рядов могил видны воронки.

Впереди ненадолго появляется новый терминал аэропорта Донецка, тот самый, который брали в 2015 году бойцы прославленных батальонов «Спарта» и «Сомали». О полном освобождении всей территории бывшей воздушной гавани города сообщили всего лишь неделю назад — после взятия «Спартой» укрепрайонов, получивших названия Большой и Малый Муравейники.

Но вся эта местность до сих пор простреливается. Доказательство этому — наша машина, весело подпрыгивающая на выбоинах, оставленных украинскими минами, да неразорвавшаяся ракета «Града», торчащая из небольшой воронки прямо на перекрестке перед знаменитой «девяткой». Это — девятиэтажный дом, словно следящий за нами пустыми глазницами выжженных окон. Во время взятия аэропорта это была ключевая позиция: именно с нее Михаил Толстых с позывным Гиви и Арсен Павлов (Моторола) и их бойцы корректировали огонь по новому терминалу. Сегодня это здание — единственная «высотка» в районе, словно памятник отстоявшим родной город героям.

Готовые декорации для фильма-катастрофы

Ездить в этих краях тоже надо с оглядкой. Выбирать только проторенные дороги, по которым хотя бы иногда проходят машины. Иначе есть шанс нарваться на взрывоопасный «подарок».

Да и по траве местные старожилы ходить тоже не советуют — несколько лет украинские вооруженные формирования засыпали этот район самыми разными «подарками», не забывая и о кассетах, нашпигованных «лепестками» — противопехотными минами ПФМ-1, запрещенными к использованию всеми мыслимыми договорами и конвенциями. Впрочем, как прекрасно поняли жители ДНР за последние годы, любые соглашения с Украиной — это дело пустое, безнадежное и абсолютно бесперспективное. Ведь правила им не указ. Ну, кроме «хозяйского окрика» из Вашингтона или Брюсселя.

Быстро проскакиваем открытое пространство и заезжаем на улицу Взлетную. Начинает темнеть, но вокруг ни огонька. Вдалеке надсадно воет одинокая собака. Заборы и двери испещрены следами от пуль и осколков. Окна домов выбиты или заколочены. В крышах зияют дыры. Хоть сейчас снимай нового «Сталкера» — декорации уже готовы. Или фильм-катастрофу.

— Давненько тут вашей братии не было, — рассказывает встреченный боец Народной милиции ДНР, опять проверяя документы, — тут уже почти никто не живет. Впрочем, попробуйте поискать, может быть, вам повезет. Ну и аккуратнее тут.

Пытаемся подъехать поближе к «девятке», но на газоне рядом с разбитой дорогой видим красноречивую желто-черную табличку с надписью «Мины!». Решаем, от греха, не рисковать и разворачиваемся назад. Где-то неподалеку слышны очередные «прилеты».

Улица Взлетная после обстрела со стороны украинских националистов. Сейчас в этих разрушенных домах практически никто не живет / Фото: Алексей Зернаков / Вечерняя Москва

Козочка подорвалась на «лепестке»

Нам везет. Буквально в паре сотен метров замечаем мужичка в видавшем виды плаще-дождевике, степенно пасущего немалое — десятка в два голов точно — стадо коз. Он охотно соглашается пообщаться и представляется: Николай Сомов.

— Живу здесь, в поселочке, с самого первого дня. Никуда не уезжал. Только на двадцать дней в больницу, когда осколками посекло. Тогда в дом «прилетело». Да его уже практически и нет. А две недели назад снова «градина» прилетела во двор, — наш собеседник подслеповато щурится, не забывая внимательно следить за своими четвероногими подопечными, щиплющими пожухлую траву на обочине. — А в 2015 году в дом вообще было шесть «прилетов».

Наш разговор прерывает резкий свист. Судя по всему, по противнику где-то совсем неподалеку отработала наша Реактивная система залпового огня.

— Почему не уезжаю? Потому что мой дом тут. Воду дают раз в три дня. Хорошо, что я вовремя колодец выкопал, — продолжает прерванный разговор Николай. — Без воды никуда — хозяйство ведь содержать надо. Сложно, как и всем людям сейчас, но не жалуемся. Живем. Кормлю и себя и еще одну семью: зять погиб на фронте два месяца назад под Херсоном. Да и стадо вот у меня большое — 25 голов. «Лепестки» тут попадаются — козочка одна недавно подорвалась.

Закуриваем. Николай вежливо отказывается: говорит, как выкурил последнюю в 1972 году на иранской границе, так больше ни разу не начинал. Судьба у него — необычная. В прошлом он боец ОМОНа, в 1991 году участвовал в разгоне еще самого первого майдана.

— Тогда министром внутренних дел был Иван Гладуш, суровый мужик, царствие ему небесное. Он не побоялся, взял на себя ответственность и отдал приказ быстро прекратить выступления, — вспоминает Николай. — Там был наш, донецкий ОМОН, а еще одесский и харьковский. И вот мы всех разогнали, зачинщиков «выдернули».

Ну вы и сами знаете, как это делается. Дальше осталась бесхребетная масса, и все быстро закончилось. Но к чему я веду — если бы в 2014 году всю эту шатию-братию разогнали, ничего бы этого не было. Ну ничего, даст Бог, скоро все это наконец закончится.

Жмем ему мозолистую, крепкую руку и под звуки недалеких «прилетов» запрыгиваем в машину. А наш случайный знакомый машет нам вслед.

Уже подъезжая к гостинице и притормозив на светофоре, наш водитель Иван показывает фотографию молодого, лет 35, мужчины в форме на экране телефона.

— Сын мой, Семен. Был. Две недели назад похоронили. Под Херсоном погиб. Самоходчик. И так почти в каждой семье. Всех война затронула. Будь она проклята. Но по одной земле с фашистами мы ходить не будем, — говорит водитель.

Дальше ехали молча. За окном мелькали улицы многострадального города, измученного почти девятью годами войны. Где-то далеко, за нашими спинами, грохотало.

А «боги войны» продолжали собирать свою кровавую жатву.

ИСТОРИЯ

В ночь с 25 на 26 мая 2014 года началось сражение за Донецкий аэропорт — ключевое в борьбе ополченцев только созданного ДНР против ВСУ и нацбатальонов. Тот, кто завладел бы этой территорией, смог бы контролировать всю ситуацию в регионе. Ведь путь до центра города занимает 15–20 минут. Битва за аэропорт продолжалась 242 дня с постоянной переменой: то перевес сил был у ополченцев, то у боевиков киевского режима. В итоге бой закончился победой донецкого отряда. Гиви стал одним из организаторов «иловайского котла»: со своей ротой он две недели удерживал город от ежедневных попыток прорыва. А Моторола «выковырял» неонацистов из подвалов аэропорта.

КСТАТИ

Недавно глава администрации Куйбышевского района Иван Адамец вместе с коллегами посетил раненых военнослужащих, проходящих лечение в Центральной городской больнице № 17. В рамках акции «Посылка солдату» они привезли несколько коробок с гуманитарной помощью, чтобы напомнить бойцам, что они не одни, и оказать им поддержку. Там были предметы первой необходимости, книги, кроссворды, вкусные гостинцы, а также свежий номер местной газеты «Донецкая Республика».

ПРЯМАЯ РЕЧЬ

Алексей Кулемзин, глава администрации Донецка:

— Обстрел Кировского и Петровского районов продолжается. По данным Совместного центра по контролю и координации (СЦКК), в 8:10 по мирным жителям украинские фашисты выпустили из Красногоровки еще три снаряда калибром 152 миллиметра. Берегите себя и будьте осторожны.