Верните классику: какие художественные произведения хотят ввести в школьную программу

Президент России Владимир Путин поддержал идею вернуть в школьную программу патриотические произведения Фадеева, Бондарева, Шолохова, Смирнова и других советских писателей. Но «зайдет» ли нынешним подросткам советская классика?

С инициативой вновь внедрить в программу старших классов советских известных писателей выступил создатель передвижного музея «Вещи блокадного Ленинграда» Валерий Исаков. Владимиру Путину пришлась по душе идея ознакомить школьников с «Молодой гвардией» Александра Фадеева, «Горячим снегом» Юрия Бондарева, «Брестской крепостью» Сергея Смирнова, «Донскими рассказами» Михаила Шолохова и «Русским характером» Алексея Толстого.

Стоит вспомнить и «Повесть о настоящем человеке» Бориса Полевого, и «Как закалялась сталь» Николая Островского, и «Сына артиллериста» Константина Симонова. По мнению Валерия Исакова, именно на таких произведениях следует воспитывать подрастающее поколение независимо от того, хочет преподаватель разбирать их с учениками или нет. Как говорили в советские времена: «Есть такое слово — надо». Глава государства пообещал обсудить вопрос с министром просвещения.

Споры о том, каких писателей надо читать в школах, ведутся уже не одно десятилетие. Исчерпывающе ясно по этому поводу высказался в свое время Иосиф Сталин. Когда кто-то, набравшись смелости, сказал ему, что советские писатели часто гонят халтуру, он мрачно ответил, что других писателей у него нет. Литературу как «культурный продукт» можно уподобить воде. Она (без вариантов) принимает форму любого общественно-политического «сосуда», куда ее «заливают». В советское время программный пафос официальной литературы был «советским». В девяностых и нулевых — воинствующе «антисоветским».

Как иначе истолковать включение в школьную программу «Архипелага ГУЛАГ» Александра Солженицына? Сегодня предпринимаются попытки скорректировать этот пафос, частично подверстать под сложившуюся в стране ситуацию, обратиться к прошлому, на последовательном отрицании которого десятилетиями строилась культурная политика.

Обстоятельства «непреодолимой силы» все в момент изменили. «Детям необходимы неподдельные и мужественные образы героев, примеры истинного подвига и силы духа», — уверена депутат Госдумы и бывший директор школы Лариса Тутова. Так же считают многие политики и общественные деятели.

Отечественную литературу второй половины XX и начала XXI веков в школьных учебниках и программах сегодня представляют такие писатели, как Фазиль Искандер, Чингиз Айтматов, Аркадий и Борис Стругацкие, Виктор Пелевин и даже (удалось отыскать его ранний, без ненормативной лексики, роман) Владимир Сорокин. Поэзию предлагается изучать по творчеству Иосифа Бродского, Андрея Вознесенского, Александра Кушнера, Владимира Высоцкого, Булата Окуджавы, Евгения Евтушенко, Беллы Ахмадулиной.

Как образец современной драматургии в программу 11-го класса включена пьеса с веселым названием «Как я съел собаку» Евгения Гришковца. Многие из перечисленных авторов подписали во время кризиса (расстрел из танков здания, где заседал Верховный Совет осенью 1993 года) знаменитое «Письмо сорока двух», призывающее власть навсегда покончить с советским наследием, не оглядываясь на нормы права и гуманизма.

В разделившемся на «патриотов» и «либералов» сообществе деятелей культуры большинство из них взяли сторону последних.

Возвращение в учебники советской классики не может не радовать, как и введение в школах России единой образовательной программы.

Изучать литературу в десятых и одиннадцатых классах будут теперь аж на трех уроках в неделю. Не сказать, чтобы много. Упор, видимо, делается на внеклассное чтение. Но будут ли дети читать? Психология и мировоззрение подростков сильно изменились. Длинных текстов они не читают принципиально. Клиповое сознание — не выдумка, а реальность. Если учителя настаивают, ученики обходятся кратким изложением произведений в интернете.

Да и преподаватели — это в основном 30–40-летние люди, получившие образование в девяностых-нулевых-десятых годах по учебным программам, «заточенным» против всего советского, включая литературу. Смогут ли они донести идеи и смыслы «Молодой гвардии», «Повести о настоящем человеке», «Горячего снега» до учеников так, чтобы те прониклись жертвенным патриотизмом литературных героев, приобщились к их готовности отдать жизнь за Родину? Близки ли им самим эти идеи и смыслы? Твердая как сталь, никогда не ошибающаяся «линия партии» у Фадеева, размышления о величии Сталина у Алексея Толстого, отсылки к суровому опыту героев Гражданской войны у Бориса Полевого? И как совместить советский литературный background со списком рекомендованных для школьников одиннадцатого класса произведений зарубежных писателей: «1984» Оруэлла, «451 градус по Фаренгейту» Брэдбери, «Три товарища» Ремарка, «Трамвай «Желание» Уильямса, «Идеальный муж» Уайльда? Выдержат ли юные, погруженные в Tik-Tok головы такое взаимоисключающее разнообразие?

Российская бюрократическая машина работает одновременно в нескольких измерениях: на указания сверху; на публику; на саму себя любимую. Нет сомнений, что названные на встрече с президентом авторы войдут в школьные программы. Указание будет исполнено. Хорошо если не так, как говорил Ленин: «По форме правильно, а по сути — издевательство». Но воспитательный потенциал этих произведений сможет в полную силу заработать только после реальной, а не косметической перестройки системы школьного образования, отказа от Болонской системы и ЕГЭ, перевода образования из сферы услуг в важнейшее для общества и государства, долгоиграющее и трудное (если делать честно и с душой) дело. Для этого нужны подвижники типа Ушинского, Макаренко, Корчака. Но, даже если такие отыщутся, не следует ждать мгновенной отдачи.

Воспринявшие патриотические идеи молодые люди смогут проявить себя только спустя годы, причем в условиях действующих, а не намертво зацементированных социальных лифтов. Готова ли бюрократическая машина обеспечить это? Вопрос интересный.

Хлопоты с победоносным включением в школьные программы военно-патриотических произведений отвлекли общественность от тихой ротации Общественного совета при Министерстве культуры РФ. Вот где, казалось бы, самое место патриотам, поддерживающим политику государства. Но нет, в его составе больше не значатся ни писатель Юрий Поляков, ни прежний председатель — тезка и потомок великого поэта Михаил Лермонтов, не раз поднимавший вопросы о репертуарах столичных театров и гражданской позиции их главных режиссеров.

Вот почему бить в литавры по поводу возвращения советской классики в школы преждевременно. Для того чтобы она обрела второе дыхание, общество должно измениться как «снизу» (это легко), так и «сверху» (это сложнее). Ну а в том, что советская классика в программах поможет благим изменениям, сомнений нет.