Последний год долгостроев: как Московский фонд защиты дольщиков решает проблему пострадавших граждан

2023 год должен стать финальным в решении проблемы обманутых дольщиков — такую цель два года назад поставил президент РФ Владимир Путин. В основном этой задачей занимаются региональные фонды защиты прав дольщиков. Есть такой фонд и в Москве. Но если в других регионах применяются разные способы решения проблемы пострадавших граждан, то в столице выбрали единственный путь: достройку долгостроев и передачу квартир дольщикам. Почему так, рассказали в Москомстройинвесте, который контролирует всех столичных застройщиков, и в Московском фонде защиты прав дольщиков.

Почему в России достраивают лишь две трети проблемных объектов

Решать проблему обманутых дольщиков можно по-разному. Можно достроить дом, где граждане приобретали квартиры. Другой вариант — дать пострадавшим финансовую компенсацию за неполученное жилье, а уж каким образом превратить эти деньги в квадратные метры или не превращать, каждый решит сам.

Оба этих способа применяют региональные фонды защиты прав дольщиков, которые работают в одной связке с федеральным фондом (в 2022 году он объединился с Фондом содействия реформированию ЖКХ и теперь называется Фондом развития территорий), и, соответственно, для решения проблемы обманутых дольщиков используют средства как местного, так и федерального бюджета.

Каким именно путем пойти — по каждому долгострою определяется в индивидуальном порядке. По данным сайта банка Дом.рф, который осуществляет выплаты обманутым дольщикам, выдача финансовой компенсации выбрана более чем для 330 российских долгостроев. В то же время, по сведениям из Единой информационной системы жилищного строительства, на март 2023 года в России проблемными считаются 1014 адресов, где требуется восстановление прав граждан. Иными словами, в целом по стране достраивать решили лишь две трети проблемных объектов.

Почему Московский фонд защиты дольщиков долгострои оставлять не планирует

Для Москвы с ее огромной территорией такой путь — не вариант. Как поясняет председатель Москомстройинвеста Анастасия Пятова, столице не нужны заброшенные недострои ни в каком количестве. Они не только портят облик города, но и мешают его эффективному развитию. Поэтому вариант только один — завершить их строительство.

Есть и другие причины, почему Москва выбрала именно достройку. Как рассказывает генеральный директор Московского фонда защиты прав дольщиков Александр Гончаров, на этом настаивают сами дольщики. За время, которое прошло с момента приостановки строительства их домов, цены на недвижимость сильно выросли. Поэтому компенсации — как ее ни рассчитывай — может не хватить на покупку аналогичной квартиры. Более того, дольщикам, которые приобретали будущие квартиры для собственного проживания (а таких большинство), квадратные метры интересны именно в той локации, которую они выбрали сами, и именно в той планировке, которая удобна им. А получить квартиру именно с такими параметрами в большинстве случаев возможно лишь при достройке проблемного объекта.

Неудивительно, что достройку как единственно возможный вариант решения проблемы московских обманутых дольщиков, еще в 2019 году прописали в уставе Московского фонда зашиты прав дольщиков, который в тот момент как раз создавался. А чтобы эта идея не вступала в конфликт с идеологией федерального фонда, Москва отказалась от финансирования решения проблемы столичных обманутых дольщиков из федерального бюджета в принципе. По решению мэра Москвы Сергея Собянина на эти цели тратятся исключительно местные средства — из бюджета города Москвы.

Почему достроить проблемные объекты непросто

Несмотря на то что достройка долгостроев — самый правильный и логичный путь решения проблемы обманутых дольщиков, он же — самый трудный. Как рассказывает Анастасия Пятова, сейчас в работе у Московского фонда находится семь проблемных жилых комплексов. Большинство из них — в Новой Москве. Они достались столице «в наследство» от Московской области: стройки остановились еще тогда, когда эти территории принадлежали Подмосковью. Собственно, столь долгий период простоя и является главной проблемой. У большинства долгостроев проектная документация была утрачена, а без нее вести строительство невозможно. Ее нужно было разработать заново, а это процесс небыстрый.

Более того: за длительное время, которое прошло с момента заморозки строек, кардинально изменились требования к жилью. Например, как поясняет Александр Гончаров, стали гораздо жестче нормы по пожарной безопасности. Еще одно новшество последних лет — все дома теперь должны быть удобными для маломобильных граждан. Объекты, не соответствующие текущим требованиям, ввести в эксплуатацию невозможно.

Привести полупостроенные дома (а большинство долгостроев именно такие) к новым нормам совсем нелегко. Ведь для этого нужно расширить коридоры на этажах, лестничные марши и пр. Проще всего это было бы сделать за счет уменьшения квартир. Но именно так поступать нельзя: как говорят в Москомстройинвесте, обманутые дольщики должны получить жилье тех габаритов, что указаны в ДДУ. Но иных универсальных решений нет, поэтому каждый раз приходится искать уникальный выход из ситуации.

К счастью, во всех долгостроях, которыми занимается Московский фонд защиты прав дольщиков, эти этапы уже позади, сейчас идут активные работы на стройплощадках. Стадия, на которой находятся работы, позволяет рассчитывать, что объекты достроят вовремя, пострадавшие граждане перестанут быть обманутыми и получат ключи от квартир, а столица продолжит свое развитие без долгостроев.