Знаю, чем пахнет бесконечность: космонавт Сергей Крикалев рассказал, как стал мастером высшего пилотажа

В среду, 12 апреля — День космонавтики. На фоне санкций и резкой риторики в адрес нашей страны совместные российско-американские пилотируемые программы продолжаются, а Россия усиливает свое влияние в этой сфере. «Вечерняя Москва» встретилась с Героем России, летчиком-космонавтом СССР и исполнительным директором по пилотируемым космическим программам госкорпорации «Роскосмос» Сергеем Крикалевым и поговорила с ним о том, как он летал в космос, и о ситуации в отрасли.

— Сергей Константинович, кто был вашим героем из летчиков-космонавтов в юности?

— Можно было бы ответить, что, конечно же, Гагарин, но это не совсем так. На мое увлечение космической тематикой повлиял не один человек. Все образы, явления, события и поступки сложились в единое целое и привели меня в профессию. Надо понимать, что большое влияние на всех нас оказывал и дух времени. Это были те времена, когда каждый мальчишка во дворе на вопрос: «Кем ты хочешь стать в будущем?» отвечал: «Космонавтом». Многие читали научную фантастику, нравились братья Стругацкие. Путешествия к иным мирам, к звездам были настолько интересны, что я стал изучать и сопряженные темы. Узнал о Владимире Комарове, который был первым космонавтом, полетевшим на корабле «Союз». Он прошел непростой жизненный путь, и это поразило меня.

Когда я начал работать в ракетно-космической корпорации «Энергия» примером для меня стали космонавты Алексей Елисеев и Валерий Рюмин, о которых очень тепло отзывались инженеры, работавшие с ними. На разных этапах жизни меня вдохновляли разные люди. Наверно, по-другому и не бывает, если речь идет о судьбоносном решении — выборе профессии всей жизни.

— Как бы сложилась ваша судьба, если бы вы не поступили в Ленинградский военно-механический институт?

— В любом случае моя судьба была бы связана с авиацией или с космонавтикой. Среди альтернатив, которые я рассматривал, были профессии летчика или летчика-испытателя.

После окончания института я попал в сборную команду по высшему пилотажу, и передо мной встал выбор — в каком направлении дальше двигаться. Но так как я уже начал работать в ракетно-космической корпорации, то решил остаться в космической отрасли.

— Учат ли космонавтов справляться со стрессом?

— Специальных курсов по преодолению стресса, конечно, нет. Преодолевать стресс учит жизненный опыт. В том числе и тот, который привел тебя в отряд космонавтов. А также тот, который приобретаешь, проходя подготовку в отряде. Это жизнь, которая наполнена событиями, сложностями, преградами, а значит, и преодолением себя. Это учит бороться со стрессом в любых условиях.

— А как вы справились со стрессом, когда в далеком 1991 году узнали, что вас не могут забрать со станции?

— История про космонавта, которого «забыли в космосе», — это штамп, придуманный журналистами. Я расскажу вам, как было на самом деле. Даже речи о том, что меня «забыли», не было. Меня спросили, могу ли я остаться на срок еще одной экспедиции. Согласитесь, это существенная разница. Конечно, это была стрессовая ситуация. На тот момент прошла половина моей основной экспедиции, и мне предстояло пробыть в космосе еще три таких же временных периода. Это длительный срок. Это длинная дистанция, нужно было прежде всего себе честно ответить на вопрос, справлюсь ли я. Оценив свои возможности, я ответил: «Да». Взял на себя этот риск и справился с ним.

— Говорят, в космосе меняются вкусы и запахи. Вы замечали?

— Эту тему обсуждают до сих пор. Я узнал об этом, когда работал в Центре управления полетами. Однажды кто-то из космонавтов пожаловался на пересоленную пищу. Это серьезная ситуация, и к разбирательству привлекли специалистов. Тщательная проверка показала, что технологии приготовления были соблюдены полностью, и никаких нарушений не обнаружили. Тогда специалисты взяли контрольные образцы пищи, провели дегустацию, дополнительный химический анализ. Поскольку никаких отклонений выявлено не было, специалисты пришли к выводу, что это похоже на изменение вкуса у человека. Честно сказать, я в полете особых изменений вкуса пищи не почувствовал. Но полагаю, что ученые собирают статистику и со временем сделают выводы об этих явлениях.

— Хорошо, со вкусами разобрались, а что скажете о запахах?

— Что касается запахов, то в космосе большого разнообразия нет. Когда я прилетел на станцию первый раз, то ничего особенного не заметил. Во время второго полета я обратил внимание на запах дезинфицирующих салфеток, которые мы использовали тогда на станции. Но есть еще один необычный запах. Он появляется в тот момент, когда прилетает космический аппарат и ты открываешь люк, который экспонировался в космосе, есть характерный запах — это очень похоже на запах перегретого металла. Может, так пахнут химические компоненты, которые оседают на этом люке в процессе полета. Но мне это напоминает запах из детства. Знаете, если ударить два камня друг о друга, чтобы появились искры. Вот этот специфический запах. Мы его условно назвали «запах космоса», потому что мы его чувствуем, когда возвращаемся после выхода в открытый космос, в шлюзовом отсеке.

— У вас остается время на хобби? Я знаю, что в свободное от работы время вы занимаетесь высшим пилотажем.

— Это не хобби, а мой образ жизни. Я начал заниматься пилотажем, будучи студентом. Принимал участие в соревнованиях и по окончании института выполнил норматив мастера спорта по высшему пилотажу, а через несколько лет и норматив мастера спорта международного класса. Сейчас, к сожалению, возможности заниматься пилотажем на соревновательном уровне нет, но я не бросаю свое дело, авиация — это часть моей жизни.

— Есть любимые самолеты, которыми вам больше всего нравится управлять?

— Если говорить об истории, то первым пилотажным самолетом, на котором тогда выступала сборная СССР на международных соревнованиях и на котором я выполнил норматив мастера спорта, был Як-50, сейчас их практически не осталось. Это сложный в пилотировании самолет, но красиво смотрится в воздухе. Сейчас на соревнованиях выступают на Су-26 и его модификациях Су-29 и Су-31, с моей точки зрения, классные самолеты. Не представляя свою жизнь без полетов, не так давно я обратил внимание на самолеты-амфибии. Это небольшие, «штучные» модели, в которых может разместиться от двух до шести человек. Такие самолеты-амфибии могут приземляться не только на грунт, асфальт или посадочную полосу, но и на воду там, где обычные самолеты сесть не могут. На них можно добраться до мест, в которые другим способом не попасть. Думаю, для нашей страны с огромными территориями эти самолеты-амфибии могут быть очень полезны. Это не имеет отношения к высшему пилотажу, но это имеет отношение к малой авиации.

— Занятия высшим пилотажем — это тяжелая нагрузка на организм, и в «Роскосмосе» у вас большой объем работы — где вы берете силы на все это?

— Смена вида деятельности дает возможность восстановиться. Моя работа тяжелая не физически, а психологически: большая нервная нагрузка, многозадачность. А полеты на самолете позволяют переключить внимание и отвлечься. Если говорить о высшем пилотаже, то выполнение сложных фигур связано не только с возможностями самолета, но и с тем, в какой форме находится пилот. Поэтому, если я давно не летал, то сначала выполняю простые фигуры, а затем перехожу к более сложным.

Невозможно передать словами чувства, которые испытываешь при этом. Отдельно хочу отметить тот особый мир, который складывается вокруг аэродрома. Это люди, близкие по духу, по жизненным интересам и приоритетам.

— Чем американские шаттлы отличаются от наших кораблей?

— Во время выведения обоих космических аппаратов на орбиту перегрузки, которые испытывает экипаж, похожи. А вот на спуске у кораблей есть существенные отличия. У шаттлов есть крылья, их траектория снижения пологая, как на самолете. Это более плавный спуск, чем на нашем корабле.

— Мы знаем, что на МКС надо заниматься спортом, а что будет, если этого не делать?

— Космос оказывает на организм человека серьезное влияние. Даже если космонавт регулярно выполняет физические упражнения во время полета на станции, он теряет мышечную и костную массу. Ученые разработали специальный комплекс упражнений, который применяется много лет, — он помогает уменьшить отрицательное воздействие невесомости. Но, даже занимаясь физкультурой каждый день, избежать негативных последствий не удается. После полета приходится восстанавливаться в течение нескольких недель, чтобы вернуться к нормальному образу жизни. Поддерживать хорошую физическую форму необходимо, потому что невозможно исключить нештатные ситуации. Например, при аварийной посадке космонавт должен иметь достаточную физическую форму, чтобы суметь дожить до того момента, когда к нему доберутся спасатели.

— Вы смотрите фильмы про космос? Какие из них самые реалистичные?

— Правдивых фильмов про космос мало. И однажды я задал вопрос экспертам из мира кино: «Зачем вы искажаете факты?». Мне ответили, что нужно немного «приврать», чтобы сделать историю более красивой и понятной зрителю. Но есть немного фильмов, где степень «привирания», как мне кажется, минимальная. Один из таких — «Аполлон-13». Интересный и реалистичный фильм с захватывающим сюжетом, действие которого происходит внутри космического корабля. А фильм «Гравитация» вызывает у космонавтов, да и у тех людей, которые хоть немного разбираются в физике, усмешку. Однако показаны красивые съемки космоса. И чтобы добиться такого эффекта, специалисты компьютерной графики использовали реальные фотографии с орбиты. Самые реалистичные фильмы о космосе — документальные. Многие космонавты, и я в том числе, проводили съемку на орбите. Снимали на широкоформатные камеры Imax. Они дают картинку с большим полем зрения и хорошим разрешением. На основе этих материалов специалисты монтируют отличные документальные и научно-популярные фильмы.

— Сейчас у нашей страны непростые отношения с Соединенными Штатами Америки. Это как-то отражается на совместной работе на МКС?

— Работа на МКС идет штатно. Мы проводим эксперименты, в том числе совместные, поддерживаем работу станции. Согласно плану полета, на МКС отправляются и наши, и американские экипажи. Идет работа по программе «перекрестных полетов», американцы это называют «интегрированный экипаж». Это когда из нашего экипажа один человек доставляется на станцию американским кораблем, а один из американцев летит на нашем. Это делается для того, чтобы повысить надежность работы на случай нештатных ситуаций, минимизировать последствия, если вдруг один из кораблей не сможет прилететь к станции. Центры управления полетами находятся в Москве и в Хьюстоне, поэтому совместная работа продолжается.

Вы помните, что самое активное сотрудничество по программе «Союз» — «Аполлон» было в самый разгар холодной войны, и, с моей точки зрения, политические разногласия не должны подниматься до уровня ученых и инженеров. У нас есть общие цели, общие задачи, и мы их успешно достигаем. А если появляются трудности по пилотируемым программам, мы их решаем и работаем в одном направлении.

— Расскажите, пожалуйста, о планах на будущее и текущих проектах.

— Сейчас у нас создается перспективный пилотируемый транспортный корабль, который должен летать за пределами околоземной орбиты. Мы обсуждаем проект создания новой российской орбитальной станции. Ведь сколько бы мы ни летали на МКС, надо думать о том, что будет дальше. Мы разработали несколько разных сценариев. И продолжаем их обсуждать.

КСТАТИ

18 мая 1991 года Сергей Крикалев отправился на станцию «Мир» в составе 9-й экспедиции. Он должен был вернуться на Землю через пять месяцев, но согласился продлить срок службы. На Землю Крикалев прилетел в марте 1992 года, уже в Российскую Федерацию.

Он пробыл на орбитальной станции почти год — 311 дней. По итогам полета о нем сняли фильм «Забытый в космосе». Всего Сергей Крикалев провел в космосе 803 суток 9 часов 39 минут 9 секунд. Космонавт по сей день занимается пилотажным спортом и является мастером спорта по пилотажу международного класса.

Награжден медалью «Золотая Звезда» Героя Советского Союза и орденом Ленина, медалью «Золотая Звезда» Героя Российской Федерации и орденом «За заслуги перед Отечеством» IV степени, офицер ордена Почетного легиона (Франция). Увлекается горными лыжами, любительским радио, фотографией, подводным плаванием, виндсерфингом, теннисом.

ДОСЬЕ

Сергей Крикалев родился в Ленинграде 27 августа 1958 года. Окончил Ленинградский механический институт «Военмех» в 1981 году и поступил на работу в НПО «Энергия».

Отправился в свой первый космический полет 26 ноября 1988 года. 3 февраля 1994 года осуществил полет в первом российско-американском экипаже шаттла Discovery на станцию «Мир».

В 1995–1996 годах работал в Центре управления полетами. 2 декабря 1998 года Крикалев отправился в полет на шаттле Endeavour. Всего в карьере космонавта — 6 полетов и 8 выходов в открытый космос. С 2007-го — вице-президент РКК «Энергия» по пилотируемым полетам. С 2009 по 2014 год — начальник Центра подготовки космонавтов. С марта 2014 года — первый заместитель генерального директора ГУП «Центральный научно-исследовательский институт машиностроения» по пилотируемым программам. С 2016 года — исполнительный директор по пилотируемым космическим программам государственной корпорации «Роскосмос».