Отец сплина: как и почему Франц Кафка стал культом для миллионов

Франц Кафка, один из самых загадочных писателей XX века, родился 140 лет назад. Как и почему певец страхов и тревог стал культом для миллионов.

Магические 40 лет, «срок гения», отведенный Францу Кафке, — короткий отрезок времени. Но за него он успел достаточно, и спустя 140 лет со дня рождения писатель остается кумиром ранимых молодых людей, любящих попечалиться, охваченных страхом перед браком и семейными отношениями, предполагающими ответственность, закомплексованных... Но чтобы понять — почему это так, вспомним сначала его биографию.

Худенький, хиленький Франц был полной противоположностью своему отцу Герману — властному, эффектному мужчине, владельцу галантерейной лавки. С того момента, как 3 июля 1883 года у него родился сын, Герман мечтал, что наследник станет юристом. Франц сопротивлялся влиянию отца как мог, но и зависел от него. Однажды он увидел отца голым и был поражен контрастом: тело отца было живым, сильным, красивым, и тщедушная фигурка Франца казалась на этом фоне совсем жалкой. Картинка врезалась в память. Однако Кафка никогда не пытался изменить свой вес (55 кг при росте 182 см!) или накачать мышцы, он лишь стеснялся своего несовершенства, а со временем начал упиваться им. Он остро ощущал себя не таким, как все, более ранимым и чувственным. Отец был проще, примитивнее, Франц — более тонким.

Особенным! И эта «особенность» подпитывала его внутренние терзания и придавала несовершенствам значимость. В момент наслаждения ими по телу его разливался сладкий сплин — тоска, меланхолия, мода на которые начнется в ХХ веке и распространится и на XXI век.

…Когда университет остался за плечами, молодой юрист Франц Кафка начал строить карьеру в страховом ведомстве. Но успех радости не приносил. Не доставила ему счастья и первая физическая близость с женщиной — влюбленной в него официанткой из небольшого ресторанчика. Он жаждал потрясений, а испытал разочарование и брезгливость, в истинных причинах которой признавался в дневниках: он вспоминал тело отца и стеснялся своей тщедушности.

«Ах, бедный, все от комплексов...» — сказали бы мы. Но вот в чем парадокс: Кафка очень нравился женщинам. Они ведь любят ушами, а Кафка был златоустом. Будь его воля — да он просто ходил бы по женским телам, упавшим к его ногам! Мир же тем временем растревожился. В воздухе пахло Второй мировой. Для Кафки нерешительность и беспокойство были характерны, он не ощущал от них особого дискомфорта, тогда как другие — очень даже ощущали, и его внешнее спокойствие на фоне разворачивающихся событий внушало знакомым почти священный трепет. Не демон ли он — надменный и явно особенный человек с тонким носом, оттопыренными ушами и внимательным взглядом? Кафка был идеален для эпохи неспокойствия, оно было для него питательной средой!

...В 1912 году дома у своего друга Макса Брода Кафка увидел гостью из Берлина — машинистку Фелицию Бауэр. Ее лицо он назвал «открыто афиширующим пустоту»: Фелиция была не слишком хороша, но его описание ее некрасивости поражает цинизмом. Но именно Фелиция его и «зацепила» — такова насмешка мироздания. Вскоре Кафка начал ей писать. И девушка ответила… Так завертелся один из самых ярких эпистолярных романов ХХ века. За время их переписки Кафка написал «Превращение», «Приговор» и главы из романа «Америка»; некрасивая Фелиция стала его музой.

Когда Франц сделал ей предложение, Фелиция воспряла духом: это Кафке хотелось абстрактно страдать в письмах, а Фелиции были нужны семья и дети. Но с обсуждением деталей жених не спешил, а вскоре расторг помолвку, объяснив, что проститься с писательством ради семьи не готов. В итоге они расстались. Что переживала Фелиция — неизвестно, а вот Кафка получил новую возможность упиваться своими страданиями. Однако выдержал он без музы недолго: пометавшись с полгода между сладостными воспоминаниями о душевной близости с избранницей и страхами оказаться порабощенным семьей, Кафка вновь сделал предложение Фелиции. В июле 1916-го они даже провели вместе десять дней на курорте, правда, ночуя в разных номерах, а год спустя объявили о помолвке. Через месяц у Кафки случилось легочное кровотечение, и он с облегчением решил, что при таких скверных делах со здоровьем жениться ему точно не показано. Фелиция осталась одна, но потом вышла замуж и уехала в США. 500 писем от Кафки, полученные ею за 5 лет их странного романа, она позже продаст, неслабо заработав.

А Кафка тем временем покорял другие высоты: познакомился с Юлией Вохрыцек. Дочь сапожника, Юлия была деловита и владела в Праге небольшим шляпным салоном. Спустя год заговорили о возможной свадьбе, однако — на счастье Франца! — против этого брака выступил Кафка-старший, почуявший в этом ноты мезальянса. Сердце Юлии было разбито, а Кафка продолжал культивировать свой страх перед браком. Позже у него случился роман с замужней дамой (удача — на ней не надо было жениться!) — переводчицей Миленой Есенской. И в тот момент, когда он, казалось бы, сам себе доказал свою правоту, Кафка влюбился по-настоящему. Ей было 19, ее звали Дора Диамант, и она любила его.

И рядом с ней все ему было нипочем... Но здоровье Кафку подвело. Туберкулез гортани уложил его в постель. Теперь он остро хотел жить, но умер у любимой на руках. Некоторые исследователи убеждены, что Кафка успел-таки заключить с ней брак — за несколько часов до смерти.

Кафка велел другу и душеприказчику Максу Броду после его смерти сжечь все написанное. Брод ослушался — благодаря чему мы и знаем Кафку. Спустя четверть века после смерти Кафка стал самым популярным в Европе писателем, а затем и «культом». И кто же он, этот культ? Средоточие комплексов, страхов, противоречий, боявшийся быть отринутым и потому многих отринувший, страдавший из-за насмешек, жертва диктата родителей... Но — парадокс! — это и привлекало в его фигуре и творчестве: выпирающая, нахальная двойственность.

К тому же любые поступки и действия он исподволь учил оправдывать — хоть страхами, хоть благими намерениями: «Я не женюсь на тебе, но тебе так точно будет лучше».

Парадокс: неудачник и «забитыш», Кафка обращался с женщинами в жизни как хитрый монстр и всегда выигрывал любые «партии».

И бросал их первым — точно. Это создавало вокруг него ореол могущества и силы. Но самое главное: Кафка дал людям возможность поднять на щит постулат о том, что страдание — субъективно. Этим щитом прикрылись от критики индивидуалисты, неврастеники, любители впадать в сплин и тоску. Кафка культивировал страдание, что позволяло бездействовать и оправдывать это бездействие. А самое главное — он дал в руки любителям пострадать возможность культивировать свои несчастья, упиваясь своей душевной тонкостью и «особливостью». В век индивидуалистов интерес к Кафке только растет.

...Умер Франц Кафка 3 июня 1924 года в санатории под Веной. Его могила на Новом Еврейском кладбище в Праге и ныне является местом поклонения.