Сердце русского Пьеро: о жизни знаменитого шансонье и артиста Александра Вертинского

Александр Вертинский, знаменитый шансонье и артист, родился 21 марта 1889 года — 135 лет тому назад.

Его нет с нами более полувека, но интерес к одному из самых необычных творцов ХХ века не меркнет.

...Резкая боль слева пронзила насквозь, и он упал. Жизнь, странным образом уместившись в несколько секунд, промелькнула перед глазами россыпью черно-белых кадров. Умереть после концерта в знаменитой «Астории» — это… красиво. А еще — грустно. Потому что ему чертовски хотелось жить именно сейчас — рядом с любимой Лидой и подрастающими дочками. Увы...

Он искал настоящую любовь всю жизнь — зная, какой она бывает, на примере родителей. Дворянка Евгения Сколацкая за свою любовь к железнодорожному служащему Николаю Вертинскому была изгнана из семьи, а возлюбленному никак не давала развода первая жена. Позже именно поэтому ему придется усыновлять собственных детей. Но совместная их жизнь так и не удалась: Женечка умерла, когда сыну Саше было три, а вскоре за ней отправился и безутешный вдовец Николай. Сашу и его сестру Надю родственники разделили и зачем-то уверили в смерти друг друга, Вертинский нашел сестру случайно, уже став взрослым, прочитав заметку, подписанную «Н. Н. Вертинская».

До этой встречи жизнь его напоминала ад: оказавшись на поруках у тетки, он приворовывал, был притчей во языцех в гимназии, куда поступил, к слову, с блеском, бывал неоднократно теткой бит и изгнан в итоге как из гимназии, так и из дома. Он знал, каков вкус одиночества, и вся его жизнь будет посвящена попытке избавления от него. Вот и Пьеро, в образе которого он появлялся на сцене, был одиночкой…

Тем не менее общительность и обаяние позволили Вертинскому войти в круг определенной элиты, перезнакомиться с морем литераторов и воспитать вкус. Странный, ни на кого не похожий, но притягивающий к себе внимание молодой человек принял решение уехать из родного Киева в Москву — на периферии ему становилось тесно.

Неожиданная встреча с сестрой, их совместная жизнь в Козицком переулке Москвы была тем мгновением счастья, к которому он возвращался в памяти всю жизнь. Увы, это счастье было иллюзией — они оба пристрастились к кокаину, который был тогда в моде.

Ударом было для Вертинского и непоступление во МХАТ — Станиславского не устроила его картавость. Вертинский же из своего пикантного грассирования выжал максимум: бархатистая «р» позволяла публике узнавать его мгновенно. И вскоре он вышел на сцену, просто силясь заработать: ломкий и ранимый, в костюме загадочного страдальца Пьеро… К этому моменту он больше года отработал в санитарном поезде, где сделал в общей сложности более 35 тысяч перевязок, и выступал перед ранеными. Он видел, как безжалостны черные глаза войны, и запах крови и гноя теперь смешивался в его воображении с ароматом шампанского в ресторане Театра миниатюр, и эти разные грани жизни больно резали его. В реальном мире где-то грохотала Первая мировая, из объятий которой он вырвался «благодаря» ранению, а в создаваемом им мире по бананово-лимонному Сингапуру бродили прекрасные дамы, и их надушенные манто им подавали, конечно, лиловые негры… Вертинский уводил зрителей в чудесный мир фантазий.

Волшебников всегда любят. Его — боготворили.

В1920 году, на пике славы, он уехал. По сути — бежал. Но не от советской власти, и даже не от тоски по умершей от передозировки кокаина сестре. Он хотел встряски. Купив греческий паспорт, отправился в Румынию, пел в кабаках, затем пожил в Польше и во Франции. Уже в 1933 году ему покорились сцены в Палестине и Ливии, затем — Иерусалим, он съездил в Америку и переехал в Китай. И уже там, уставший, кажется, от всего, он влюбился так, как мечтал всю жизнь — увидев в 20-летней Лидии Циргваве воплощение всех мечтаний.

Первый его брак с Раисой Потоцкой (взявшей имя Ирена Вертидис) давно существовал лишь на бумаге. Лидия была моложе его на 34 года, ее родители были в ужасе, но девушку ничто не смущало. Разрешения на возвращение в СССР Вертинский добился в марте 1943-го. В Москву супруги прибыли с трехмесячной Марианной на руках.

Семья заняла номер в «Метрополе» по личному распоряжению Сталина: руководству страны было выгодно демонстрировать миру возвращение в СССР такого блудного сына. Вскоре у Вертинских родилась Настенька. Казалось бы — вот и счастье. Вертинский давал концерты, но его «жали». Репертуар сократили до 30 песен, запретив 70. Его не звали на радио, почти не издавали пластинок, а концертов будто не замечали... «Обо мне не пишут и не говорят ни слова, как будто меня нет в стране… А я есть! 13 лет на меня нельзя достать билета! Я заканчиваю уже третью тысячу концертов…» — писал Александр Николаевич. Безденежье сводило с ума…

А 21 мая 1957 года в Доме ветеранов сцены в Ленинграде состоялся его концерт. Он вернулся в гостиницу «Астория», заказал в ресторане чай с лимоном, поскандалил из-за неправильной его подачи, поднялся к себе и… И все было кончено.

ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ

Лидия Владимировна Циргвава, актриса и художница, больше не вышла замуж. После смерти Вертинского, ссылаясь на его небольшой стаж, его несовершеннолетним дочкам назначили мизерные пенсии, и внешне царственная Лидия Владимировна тащила на себе всю семью: зарабатывала продажей эстампов, работала на полиграфическом комбинате... Ее стараниями вышла в свет и книга воспоминаний мужа — «Дорогой длинною». Лидия Владимировна скончалась 31 декабря 2013 года в возрасте 90 лет и похоронена вместе с мужем на Новодевичьем кладбище. Марианна и Анастасия Вертинские стали известными актрисами.

ПРЯМАЯ РЕЧЬ

Валерий Модестов, музыкальный критик, литератор:

— В созвездии знаменитых русских шансонье Александр Вертинский занимает особое место, ибо он создал странный и изысканный жанр, который соединил в одном лице поэта, композитора, певца и артиста.

Голос Вертинского и его манеру исполнения невозможно не узнать или с кем-то спутать, а услышав хотя бы раз, — забыть. Его жанр не был понятен всем, но, как утверждал сам Вертинский, его понимали те, «кто многое перенес, пережил немало утрат и душевных трагедий, кто, наконец, пережил ужасы скитаний, мучений в тесных улицах города…»

Обладая неповторимым шармом, сценической внешностью, артистизмом и природной харизмой, Вертинский, подобно волшебнику, околдовывал публику, особенно ее женскую часть, магией своих пронзительных, берущих за душу песен.

Стоило ему появиться на сцене и тихо произнести: «Над розовым морем...» или «Я увидел вас в летнем тире…», как зал мгновенно замолкал. За те 14 лет, что были отведены ему на родине после эмиграции, он дал три тысячи концертов, и каждое его выступление сопровождалось аншлагом.