Писатель Алексей Варламов: Литературой нельзя управлять

Сейчас профессиональное жюри вместе с председателем, писателем Алексеем Варламовым, отбирает произведения, которые войдут в шорт-лист Международного конкурса имени Сергея Михалкова. В декабре мы узнаем лучшее произведение для подрастающего поколения, а пока мы обсудили с Алексеем Варламовым, какие тенденции существуют в этом жанре литературы и чем интересуется современная молодежь.

Традиционно с писателем Алексеем Варламовым мы встретились в его кабинете в Литературном институте имени Горького. В этот раз темой нашего разговора стала детская и подростковая литература — Алексей Варламов в этом сезоне является председателем жюри Международного конкурса имени Сергея Михалкова. Обсудили мы и нашумевшую тему профессионального стандарта для писателей и поговорили о том, что сейчас происходит в литературной кузнице.

Добрые книги для подрастающего поколения

— По каким критериям оценивается детская литература?

— Честно говоря, я ни в какие критерии не верю. Формально их, конечно, можно установить, но мне кажется, оценка художественного произведения — вопрос интуиции и вкуса. В конце концов, любой эксперт или член жюри — это просто квалифицированный читатель, которому доверяют оценку произведений. От обычного читателя, кроме большего опыта и знания литературы, он ничем не отличается. В нашем деле нельзя судить так, как в фигурном катании, например, выставляя баллы за технику и артистизм. Теоретически можно это все сделать, но такой подход будет условным и натянутым. Книга либо нравится, либо не нравится. Какие тут могут быть еще критерии, я не знаю.

Но если произведение для детей и юношества, то, безусловно, ты пытаешься самого себя вспомнить в этом возрасте, прикинуть, насколько это может быть подростку интересно. Поскольку, если это литература дидактическая, она все равно не должна быть скучным поучением, схоластическим морализаторством, которое скорее оттолкнет юного читателя. С другой стороны, если автор слишком увлекается игровой стихией и впадает в темы, которых пока лучше не касаться, описывая разные соблазны и искушения, то, с моей точки зрения... я вообще сторонник свободы в литературе и против цензурных ограничений, но там, где речь идет о подростковой литературе, автор должен осознавать, что его книги влияют на детскую психику, формируют взгляды и отношение к жизни. Здесь стоит проявить осторожность, поэтому мы все произведения оцениваем и с этой позиции.

Мне кажется, люди, которые работают для премии Михалкова, понимают правила игры: книга должна быть интересная, должна рассказывать детям то, чего они не знают, и соединять в себе занимательность и мягкое нравоучение.

— Не было идеи создать фокус-группу, состоящую из подростков?

— Это уже вопрос к организаторам премии. Идея, чтобы было детско-юношеское жюри, правильная. Существуют конкурсы, где есть профессиональное жюри и приз читательских симпатий. Интересно наблюдать, совпадают они или нет.

— Сейчас много говорят о том, что любое произведение культуры для подростков должно соответствовать традиционным духовно-нравственным ценностям. Такая установка в конкурсе есть?

— Понимаете, духовно-нравственные ценности — прекрасная вещь, но не надо делать из них жупел, не надо их формализовать. В конце концов, как сказал поэт: «Нам не дано предугадать, как наше слово отзовется». Попытка донести публицистические смыслы посредством художественной литературы — материя очень тонкая. Вы захотите привить через поучительную историю любовь к родине или семье, а получите противоположный результат.

Я верю в то, что любая добрая книга соответствует духовно-нравственным ценностям, потому что доброта, любовь, милосердие и есть таковые ценности.

Понимаю озабоченность тех, кому не нравится шаткость, те или иные моральные инвективы, затрагивающие и взрослую, и подростковую литературу. Но благие намерения известно к чему ведут. Литературой нельзя управлять, и невозможно подчинить ее себе. Она уже давно показала, что живет своей жизнью, и всякое воздействие вызывает только ответное противодействие. Понятно, что есть красные линии, но, на мой взгляд, следует запрещать лишь то, что запрещено законом. А в остальном я за творческую свободу.

— Да и в подростковом возрасте любое наставление воспринимается в штыки...

— Именно поэтому и надо быть разумным, творческим, аккуратным. Да и потом, надо доверять писателям. Не думаю, что все авторы уж такие злодеи, что ставят своей целью разрушать какие-то ценности и проповедовать зло. Так не бывает. Мне кажется, что писатели, которые пишут подростковые книги, хотят, чтобы люди становились лучше.

— А какие тенденции можно выделить в подростковой литературе?

— В ней довольно много историзма, что мне очень нравится. Много произведений, обращенных к прошлому России, временам Великой Отечественной войны, послевоенному периоду. Часто авторы либо обращаются к историческим сюжетам, либо это взрослые люди, вспоминают свое детство, отрочество и описывают свой опыт. Вспоминая себя, могу сказать, что мне одинаково интересно было читать и про современников, и про прошлое — лишь бы было увлекательно написано.

Еще стоит выделить обширную географию. Мне это кажется важным особенно для нашей страны, такой большой и разнообразной. Литература становится гидом, и ты с помощью книги переносишься в другие пространства, узнаешь больше о совершенно разных местностях. Например, в прошлом году победила книга Маргариты Мамич «Рельсы под водой», действие которой происходит в Симферополе. Кстати, автор — наша студентка, чего я не знал. Имена и фамилии всегда зашифрованы, произведения приходят к нам анонимно. Так что сначала я искренне обрадовался хорошей книге и вдвойне обрадовался, когда узнал, что автор из Литинститута.

— В конкурсе могут участвовать авторы из других стран?

— Да, но произведение должно быть на русском языке. И это правильно, пусть будет русский мир со своей культурой или литературой.

— А есть ли произведения об СВО?

— В этом году мы только начинаем работу и будем знакомиться с текстами. В прошлом году не было. Но это закономерный процесс. Например, на конкурсы драматургии авторы присылают пьесы про СВО, хотя в основном они пока о людях, которые переживают ее вдали от линии боевого соприкосновения, их рефлексии, чувствах. В этом смысле драматургия, как и поэзия, быстрее реагирует на текущую политическую ситуацию. Проза же, как правило, запаздывает, сам механизм создания прозаического произведения другой. Но, может быть, что-то сейчас уже и появится — посмотрим.

— По абитуриентам вы замечаете интерес к современной подростковой литературе?

— У всех по-разному. Но преобладающая тенденция, к сожалению, — снижение начитанности в целом, и мы стараемся это компенсировать. Ни в одном вузе России не уделяется столько внимания текущей литературе, и, кроме того, у нас есть отдельный курс, посвященный подростковой литературе.

— Кого можно выделить из ярких детских писателей сейчас?

— Анастасия Строкина, наша выпускница, она сейчас много издается. Анастасия Орлова — успешная детская писательница. Или Андрей Усачев — практически классик современной детской литературы. Еще я бы назвал Алену Каримову, Кристину Стрельникову, Александра Киселева и Еву Немеш.

Зачем авторам профстандарт

— Алексей Николаевич, Литинститут участвовал в разработке профстандарта «Писатель», который сейчас обсуждается. Главная цель проекта — социальная защищенность литераторов?

— Сверхзадача профессионального стандарта заключается действительно в том, чтобы обеспечить социальную защиту писателей, однако сам по себе стандарт ее не обеспечивает. В обсуждении этого вопроса есть серьезное заблуждение, что это путь к цензуре, идеологическому насилию, диктату и так далее. Это чушь, потому что он к этому отношения не имеет. Там описываются только трудовые функции, которые нужны работодателю, чтобы принять сотрудника в штат. Для меня это неясная история, потому что, насколько мне известно, издательства работают по контрактам и писателей на работу не берут. Еще не очень понимаю, почему именно наш профстандарт вызвал дискуссии, ведь недавно, например, был принят аналогичный документ для композиторов. Но споров и обсуждений таких он не вызвал. А по поводу цензуры — пока у нас свободное книгоиздание, поверьте, литературе ничего не угрожает.

— Когда человек будет считаться писателем? Не у всех авторов, например, есть образование...

Насколько я понимаю, сейчас требование Минтруда, утверждающего стандарт, заключается в том, что у писателя должно быть любое высшее образование. Сразу поднялся хор голосов, что высшего образования не было у Толстого, Горького, Бродского и далее по списку. Но как ректор могу сказать, что принимаю писателей на работу в качестве преподавателей. И я не могу взять к себе автора, у которого нет высшего образования, диплом важен по закону. С моей точки зрения, это неверно, поскольку есть и поэты, и писатели без образования. Досадно, но это правила игры. Если бы это зависело от меня, я бы на высшем образовании не настаивал.

Поддерживаем студентов и не даем забыть о наследии мастеров

— В прошлом году вы говорили о планах набирать группу переводчиков с корейского. Свершилось?

— Да, мы набрали группу корейского языка, а в планах — китайский и вьетнамский. Но от европейских языков тоже не планируем отказываться. В этом году не набирали, поскольку взяли две группы языков народов РФ — удмуртскую и якутскую.

— Они переводят с национальных языков на русский?

— И обратно тоже. Я считаю, что все, что умножает литературу, дает произведению больше оттенков, измерений, — хорошо. Это как в языке: чем больше в нем выразительных средств, синонимов, конструкций, тем он богаче. Чем художественное произведение на большее число языков переведено, тем для культуры лучше. По крайней мере мне очень хотелось бы, чтобы какое-то мое произведение было переведено на якутский, удмуртский или другие языки.

— А не считаете, что при переводе какие-то нюансы теряются?

— Что-то теряется, а что-то приобретается. Но обмен между разными культурами очень важен.

— В издательстве Литературного института всегда много необычных проектов, например, сборники монгольских рассказов вышли в прошлом году. А что готовится сейчас?

— Только что мы издали книгу Виктора Астафьева — у него репутация писателя-деревенщика, а мы представили его как интеллектуала. Еще запустили серию «Мастера Литературного института» — вышли книги Евгения Попова, Анатолия Кима и сборник «Кафедра перевода», готовим тома Константина Паустовского, Валентина Катаева и Фазиля Искандера. Издаем и авторские книги наших студентов, и здесь я особенно хотел бы отметить сборник стихов «Я — НЕБО» Ивана Лукина, погибшего в ходе специальной военной операции.

Выходят у нас и антологии современного рассказа малых народов.

— Какие еще внеучебные проекты ведет Литинститут?

— Мы проводим много научных конференций, они посвящены либо определенной проблеме в литературе, либо конкретному человеку — так, недавно состоялась конференция, посвященная 125-летию Андрея Платонова.

Один из важных наших проектов — русско-итальянская премия в области короткого рассказа и перевода «Радуга». Этому конкурсу уже больше 10 лет. Участвуют русские и итальянские авторы, и выбираются сначала пять лучших рассказов с каждой стороны, а потом — два победителя. Есть и внутрироссийские проекты, например «Клио — тоже муза», где мы выбираем лучшее эссе на историческую тематику.

— Ваш новый роман «Одсун» сейчас номинирован на премию «Большая книга». У одного из критиков нашла интересное определение, что это произведение написано в особом жанре «русский роман» — он задает вопросы, но не дает ответов. Вы согласны с таким мнением?

— Я думаю, что роман в принципе не может быть задачником или «решебником» для читателей, он заключает в себе совокупность ответов и вопросов, его невозможно свести к конкретной формуле. А главное в нем — рассказанная история. «Одсун» для меня действительно очень важен, я писал его почти пять лет. С одной стороны, он обращен к истории, и сюжетной рамкой там оказывается история изгнания судетских немцев с территории Чехословакии в 1945 году, но все же главной темой становятся взаимоотношения народов, живущих рядом. И русскоукраинская история рассказана через любовную линию мужчины и женщины. Это моя реакция на то, что нас тревожит и заботит. Там нет темы СВО, поскольку роман был закончен до ее начала, а события книги завершаются в 2018 году. Но предчувствие, нарастающий накал, конечно, есть.

— Ваш роман заканчивается не хеппи-эндом, а конфликтом. Вы пока не видите путей решения?

— Я бы не давал такую категорическую оценку. Надо сказать, что когда я писал роман, то не знал, чем он закончится. В каком-то смысле так получилась, это тема пришла в роман, приснилась мне, если хотите. Но в любом случае не надо пытаться найти облегченные решения тем сложнейшим коллизиям, вызовам, которые сегодня стоят перед людьми во всех странах мира. Есть много вещей, с которыми ты действительно не знаешь, что делать. Это и правда вопросы, на которые нет ответа. Но роман не ставит точку, это скорее многоточие. У всех своя правда, и как с этим жить — тут я согласен, что это больше постановка вопроса, а не ответ. В какой-то момент я думал закончить открытым хеппи-эндом и позволить своим героям счастливо соединиться, но не получилось. Сама логика жизни, сюжетов привела меня к такому концу.

СПРАВКА

IX Международный литературный конкурс имени Сергея Михалкова на лучшее произведение для подростков проводится с 2007 года по инициативе Российского фонда культуры и Совета по детской книге России. На конкурс принимаются ранее не опубликованные рукописи на русском языке российских и зарубежных авторов, достигших 18-летнего возраста. Произведения могут быть написаны в стихах или прозе. Цели конкурса: развитие лучших традиций русской художественной литературы для подростков, выявление и продвижение талантливых авторов, пишущих на русском языке для читателей 12–16 лет, а также формирование у подростков чувства патриотизма и ответственной гражданской позиции.

ДОСЬЕ

Алексей Варламов — писатель и публицист, исследователь русской литературы ХХ века. Доктор филологических наук (2003 год), заслуженный деятель искусств РФ (2024 год).

С 7 октября 2014 года — ректор Литературного института имени А. М. Горького. Председатель жюри Международного конкурса имени Сергея Михалкова, член жюри литературной премии «Ясная Поляна».

Среди его произведений романы «Душа моя Павел» (2022), «Мысленный волк» (2014), «Купавна» (2000), книги серии «Жизнь замечательных людей», посвященные Василию Шукшину, Михаилу Пришвину, Андрею Платонову, Алексею Толстому и Александру Грину.