Правильно сказать: зачем нужен электронный словарь и как письменная речь стала разговорной

Президент России Владимир Путин провел заседание Совета по реализации госполитики в сфере поддержки русского языка и языков народов России. Казалось бы: идет военная спецоперация, в Штатах пришел к власти Трамп, Европа по-прежнему настроена к нам враждебно. Время ли президенту обсуждать один из школьных предметов? Оказывается — да. Россия успешно строит Русский мир, и языку, который определяет мышление людей, его населяющих, уделяется огромное внимание.

Наш собеседник — лингвист, доктор филологических наук, профессор Российского государственного гуманитарного университета (РГГУ) Максим Кронгауз. Он рассказал нам о том, как меняется русский язык вместе с обществом, в котором мы живем.

Национальный словарный фонд

— Максим Анисимович, в августе 2024 года был создан Совет при президенте по реализации государственной политики в сфере поддержки русского языка и языков народов России. Неужели с языком такие проблемы, что поддерживать его должен сам президент?

— Конечно, проблемы есть. Прежде всего нам необходим Большой электронный словарь, где были бы буквально все слова, которыми мы сейчас пользуемся или можем воспользоваться. Чтобы там было значение каждого слова, его правильное написание и ударение. Ведь есть же, например, Большой Оксфордский словарь. Вот и в России что-то подобное необходимо. Потому что у нас, в лучшем случае, оцифровывают бумажные словари, но это другое. Ведь, во-первых, они изданы в разное время и могут противоречить друг другу. А во-вторых, в них просто нет многих слов. Ведь жизнь быстро развивается, появляются новые явления, а с ними и новые слова. Бумажные словари за жизнью не успевают. Плюс, конечно, мы уже привыкли в случае каких-то вопросов лезть за советом в интернет.

— Согласен. Но в России сейчас создается «Национальный словарный фонд» — цифровая платформа, которая соберет на одном ресурсе данные словарей русского языка за последние 300 лет. Создатели обещают, что она будет отличаться от всех существующих сегодня библиотек — дескать, будет полная информация о слове и удобная навигация.

— Давайте доживем до появления этого чудо-словаря и посмотрим, насколько он реально удобен. Кстати, об удобстве. Нам нужен еще и «Народный грамматический словарь», который бы подсказывал, как правильно строить фразу, склонять или спрягать какое-то слово, как использовать тот или иной предлог. Да, есть академические грамматические словари. Но они написаны так, что обычный человек, не филолог, в них вряд ли разберется. А народная грамматика — для обычных людей, не специалистов.

Учить до или после

— В России сейчас живут миллионы мигрантов, и многие плохо владеют русским, а то и не владеют вовсе. Что делать?

— Очевидно, нужно организовать курсы и экзамены. Тут есть два решения. Первый — учить на их Родине, второй — учить у нас. Оба подхода имеют плюсы и минусы. Так, в стране «исхода», очевидно, изучение русского языка будет академическим, без погружения в языковую среду. А значит, и менее эффективным. У нас дети годами учат английский, но большинство свободно говорить не могут. К тому же вряд ли в странах «исхода» есть достаточное количество учителей русского. Но есть в таком подходе и плюс — у будущих мигрантов хотя бы будет время на изучение языка. А здесь, в России, его не будет — они же работать приехали, а не учиться. С другой стороны, здесь нет проблем с преподавателями языка и та самая языковая среда, которая позволяет предмет куда быстрее освоить. И, например, если у мигранта произошел какой-то неудачный диалог, когда люди друг друга не поняли, то можно обратиться к преподавателю и разобрать ошибки. В общем, государству нужно выбрать — как именно мигрантов языку обучать. Возможно, имеет смысл провести среди них опрос.

Люди сами выбирают, что им подходит

— Правда ли, что язык определяет мышление? На каком языке думаешь, так себя и ведешь?

— Да, существует гипотеза Лингвистической относительности, также известная как гипотеза Сепира — Уорфа, согласно которой язык оказывает значительное влияние на мышление и восприятие окружающего мира. Ведь язык играет роль посредника, направляющего восприятие мира через призму культурных и социальных традиций.

— Отсюда и вопрос! Сейчас развернулась широкая дискуссия на тему, нужно ли на присоединенных территориях преподавать украинский язык. Есть люди, полагающие, что думать и говорить на украинском — это значит вернуться в политическое «украинство», подразумевающее, что все русские — враги. Так зачем нам врагов воспитывать?

— Думаю, что преподавать в школах нужно те языки, которые востребованы. Ведь чем государство занимается в школах? Оказывает образовательные услуги. Если услуга по изучению украинского востребована, то почему ее не предоставлять? Ведь учат же дети татарский, якутский и другие языки. Изучение языка, который тебе нужен, — твое право. И государство, конечно, должно его реализовать. Если, конечно, запрос на изучение языка — широкий, от большого числа людей. Так что пусть решают сами жители присоединенных территорий — какой язык им изучать.

Библиотеки и книги не исчезнут

— Домашние библиотеки постепенно уходят в прошлое: многие при переезде книги выбрасывают. Библиотеки публичные, в том числе школьные, государство поддерживает. Но есть ли у них будущее?

— Разумеется, есть. Библиотеки трансформировались и продолжают меняться. Теперь это не только книгохранилища, как раньше, но и центры интеллектуального досуга. Здесь проводятся литературные чтения, тут можно скачать аудио- и электронную книгу, прийти сюда с ребенком на викторину или, скажем, поиграть в настольные игры. Что касается самих бумажных книг, то они явление уходящее. Но — долго уходящее. В том смысле, что уходит-уходит, а уйти никак не может! Есть люди, и их немало, которые продолжают читать бумажные книги, — иначе бы все книжные магазины давно закрылись. А они есть, и много. Дело в том, что восприятие электронной и бумажной книг сильно отличается. Бумажная книга — это не только текст, набор букв, это предмет. Больше того: этот предмет может быть связан с детством или каким-то другим жизненным периодом, он вызывает эмоции, дает набор ощущений. Электронная книга формально удобнее. Ты можешь скачать на носитель хоть целую библиотеку и потом выбирать то, что хочешь почитать в определенный момент. Ты можешь менять подсветку, шрифт, можешь легко найти нужный кусок текста, который хотел бы перечитать. Это так. Но электронная книжка менее субъектна. По сути, это гаджет, который не связан с одним текстом. Он удобнее, но он не вызывает эмоций. А ведь именно эмоции, когда-то испытанные от того, что ты держишь в руках определенную бумажную книгу, что листаешь ее страницы, служат своего рода магнитом, который тянет тебя к этой книге снова и снова. Бумажная книга — друг, к которому ты можешь обратиться. А как обратиться к гаджету? Так что и бумажные книги, и библиотеки, без сомнения, сохранятся.

— А как заставить ребенка читать?

— Заставлять вообще не нужно. Лучший вариант пробудить в ребенке желание читать — это читать вместе с ним. Лучше всего — до школы, в возрасте с трех до семи лет. Ребенок в это время уже понимает текст, но читать самостоятельно не всегда может. Читая ему, вы закладываете саму традицию чтения. В школе все немного меняется: ребенок попадает в новую коммуникативную среду, он, возможно, будет менее склонен обращаться к книгам. Но если получится сохранить семейную традицию совместного чтения и в школьном возрасте, будет, конечно, очень хорошо. А еще важно читать детям поэзию. Дело в том, что это ритмизованный текст, и ребенок улавливает эти ритмы. А они, в свою очередь, помогают уловить образы. Если ребенок читает сам, то он много усилий тратит на сам процесс чтения, на понимание того, о чем он. Поэтому ритмы, красоту стиха он может не понять и не заметить. Так что читать стихи ребенку нужно вслух. Кстати, именно из литературы ребенок узнает большинство слов, которыми мы не пользуемся в быту. И чем больше таких слов он узнает, тем шире его кругозор, тем более ребенок становится развит. Чтобы общаться в быту, достаточно тысячи слов. При этом словарный запас среднего человека — около 40 тысяч слов. И когда ты разговариваешь с человеком, эти редко употребляемые в быту слова проскальзывают. И по ним ты понимаешь — да, перед тобой образованный человек.

Письменный язык стал разговорным

— Сейчас мало читателей, зато много писателей. Самый популярный жанр — коммент к посту.

— Комментарий — важнейшая часть явления, которую я называю разговорным интернетом. Он позволяет живо реагировать на пост, т. е. сообщение автора, и это, без сомнения, очень важно, потому что читатели могут выражать свои мысли. Коммент — это настоящее достижение!

— А смайлики, когда вместо слов в тексте применяются сочетания картинок? Многим они не нравятся! Они, мол, от недостатка словарного запаса и неумения выражать свои мысли.

— На самом деле — нет. В письменном языке недостает эмоциональной информации. Например, жестов, мимики, интонации. А смайлики этот недостаток в какой-то степени компенсируют. И это важно, потому что письменный язык благодаря интернету стал разговорным. А какой разговор без эмоций?

— Но иногда сообщение — это только смайлик, вообще без текста!

— Такие сообщения отправляют нас назад, в дописьменную эпоху.

— Я часто слышу слова, значения которых не понимаю: «скуф», «альтушка», «сигма»... Откуда они берутся?

— Большинство из них — переделанные англицизмы. Так же, как несколько десятилетий назад появилось слово «шузы» — это «ботинки», «обувь». «Альтушка» же — от английского alternative — альтернативный, иной. Это представительница молодежной субкультуры, которая выглядит «не как все». «Сигма» — это буква греческого алфавита, используемая молодежью для обозначения человеческого типа — так же, как «альфа». «Сигма» — это как «альфа», только не нуждающийся в одобрении окружающих. А вот слово «скуф» имеет уникальное происхождение. Оно произошло от фамилии российского интернет-блогера Скуфьин и обозначает определенный тип мужчины — не очень-то приятный.

КСТАТИ

Советник президента России, депутат Госдумы Елена Ямпольская предложила проводить молодежную игру «Скажи по-русски»: кто точнее выразится на родном языке, найдет больше синонимов.

— Когда человек поймет, что для какого-нибудь сленгового слова «чилить», «флексить», извините, «кринжовый» в русском языке есть десятки обозначений, множество образных и смысловых нюансов, что русский, изъясняясь по-молодежному, невыразимо крут, может быть, это и станет началом того самого интереса к родному языку, а от интереса до любви, особенно у молодых, как известно, один шаг, — заявила Елена Александровна.

Также она предложила чаще проектировать арт-объекты на основе кириллицы — чтобы «вписать символику родного языка в общественное пространство, творчески подойти к оформлению наших городов».

ДОСЬЕ

Максим Кронгауз — советский и российский лингвист, доктор филологических наук, профессор РГГУ и НИУ ВШЭ, первый зампредседателя Комиссии по развитию высшего образования и науки Общественной палаты России. Автор многих книг. Среди них — «Русский язык на грани нервного срыва», «Самоучитель Олбанского», «Словарь языка интернета.ru». Эти книги разошлись на цитаты. Например: «Образованный человек пишет грамотно не потому, что он знает правила, а потому, что он помнит, как пишется то или иное слово», «Случилось самое страшное: мы теряем наше национальное достояние, наш русский мат», «Недавно на Садовом кольце я обратил внимание на вывеску: «Элитные американские холодильники». Если вы улыбнулись, значит, не все еще потеряно. Если нет, отложите книгу».

МНЕНИЕ

Мы защитим тебя, родной!

Ольга Кузьмина, обозреватель:

— Этим летом по инициативе писателя Юрия Полякова мы открыли в редакции виртуальный «Опорный пункт защиты русского языка», предложив читателям сообщать нам о случаях неправильного использования русского языка, неоправданном применении заимствований. И письма пошли.

Первое впечатление от них горькое. Люди и не верят уже, что можно что-то изменить. Растерянно и обиженно пишут они о том, что так и не стали им привычны расплодившиеся «холлы» и «моллы», причудливые глаголы с корнями-англицизмами. «Почему надо непременно сказать «сейвить», а не просто «сохранить»? — спрашивает, например, Игорь Мартынов. — Почему говорят так, а не иначе, боятся показаться немодными? Но до чего мы тогда дожили, до появления немоды на собственный наш язык?» Честно говоря, думала, что всякого рода невзгоды отвлекают людей от размышлений об этом. Но людям не все равно! И они сердятся на нашу общую нерачительность по отношению к одному из наших национальных достояний — языку. Тому языку, напевностью и богатством которого восхищаются иностранцы, на котором написаны самые знаменитые произведения литературы. Ученые силятся подсчитать, насколько сократился лексикон современного человека по сравнению с его предками, но что толку? Качество-то языка не измерить, нет такого инструмента, по крайней мере, в обиходе.

Но вернемся к идее Юрия Полякова: вместе проще отстаивать права языка на жизнь! Так что пишите нам: edit@vm.ru, «Опорный пункт». Жалуйтесь. Звоните в колокола. Язык еще жив и умеет залечивать раны. Бросим ему спасательный круг!