Это был человек беспрецедентной преданности делу: внук скрипача Леонида Когана рассказывает о деде

В ноябре исполнилось 100 лет со дня рождения выдающегося советского скрипача Леонида Борисовича Когана. Корреспондент «Вечерней Москвы» пообщался с внуком прославленного музыканта и продолжателем династии Даниилом Коганом.

— Даниил, музыковеды пишут, что Леонид Коган вместе с Давидом Ойстрахом составили противоположные полюсы советской скрипичной школы, повлиявшей на весь мир. В чем выражается это влияние?

— Оно поистине огромно. Все скрипичные школы мира сегодня — это нечто вышедшее или из манеры моего деда, или из манеры Ойстраха. При этом «генеалогия» двух знаменитых музыкантов очень разная: Давид Ойстрах был адептом одесской школы Петра Столярского, которая имела очень витиеватые корни, уходящие в Чехию и Францию. А мой дед, уроженец Днепропетровска, жил и учился в Москве, у Абрама Ямпольского. Который, в свою очередь, учился у великого скрипача Леопольда Ауэра: для него, кстати, Чайковский и написал свой Первый концерт. То есть это немецко-венгерская традиция: Брамс, Шуман, Шуберт… А беспрецедентное влияние этих двух скрипачей-виртуозов на весь мир объясняется прежде всего тем, что они концертировали в 1950-е годы — время, когда широкое распространение приобрела качественная звукозапись, благодаря которой и сформировалось представление об объективных критериях игры на инструменте. Сформировался своего рода стандарт…

— А прежде его не было?

— Нет, скрипка была очень нишевым искусством, где каждый исполнитель предлагал собственное, обособленное прочтение музыкальных произведений. Более того, если современный слушатель поставит записи старых скрипачей вроде Фрица Крейслера и Яши Хейфеца, он, скорее всего, удивится, что музыкант так играл, но получил признание. С формированием советской школы, сначала Ауэра и Ямпольского, а затем Когана и Ойстраха, пришла объективность, взгляд со стороны. Чистота звука и скрипичных приемов стала нормой. Конечно, в разных странах есть поклонники разной манеры игры, но база — общая.

— Расскажите о Леониде Борисовиче как о человеке.

— Семья и его друзья отмечали его необыкновенную скромность, отстраненность от суеты. Это был человек беспрецедентной преданности делу. Он был настолько погружен в мир музыки и настолько фанатично влюблен в инструмент, что житейские мелочи его просто не волновали. Он пережил войну, был слаб здоровьем, но искусству отдавался полностью.

— Коган много бывал за границей. Как он покорял мир?

— В 1950-е мир не был таким глобализированным, как сейчас, и слава распространялась постепенно. Отправная точка карьеры — победа на Международном конкурсе скрипачей имени королевы Елизаветы 1951 года в Брюсселе. Как крупное событие в музыкальной жизни Европы оценивается его выступление в Париже, в зале Шайо в 1955 году.

— В Париже Коган приобрел скрипку Гварнери дель Джезу 1726 года, на которой играл до конца жизни. Где она сейчас?

— Скрипка в семье, но по общему решению на ней никто не играет, для нас она почти музейный экспонат.

— Даниил, расскажите, как семья повлияла на вашу музыкальную карьеру. Что чувствуешь, когда дедушка, бабушка, папа, дядя — известные музыканты?

— Конечно, любая музыкальная семья хочет воспитывать ребенка в своих традициях, чтобы потом с ним можно было разговаривать на одном языке. Это ведь не только общие интересы, но и понятия. Слава богу, все сложилось, скрипка приносит мне огромное эмоциональное и духовное удовлетворение. В ней я вижу смысл своей жизни.

ДОСЬЕ

Леонид Борисович Коган родился 14 ноября 1924 года в Екатеринославе. С 1933 года учился в Москве, с 1936 года — в Центральной музыкальной школе при Московской консерватории имени П. И. Чайковского в классе А. И. Ямпольского, у него окончил консерваторию и аспирантуру. С 1952 года и до конца своих дней преподавал в Московской консерватории.