Возрастной ценз: нужен ли в РФ запрет на использование детьми социальных сетей

Член комиссии Общественной палаты России по общественной экспертизе законопроектов и иных нормативных актов Евгений Машаров предложил рассмотреть возможность введения допуска к социальным сетям только с 16 лет. Подобное ограничение уже действует в Австралии. «Вечерняя Москва» выяснила, что об этом думают российские эксперты.

Нельзя уповать на контроль родителей

Евгений Машаров, член Общественной палаты Российской Федерации:

— Эту идею — разрешить доступ к социальным сетям только с 16 лет — я выдвинул по нескольким причинам. Во-первых, за одну неделю случилось несколько резонансных преступлений (и покушений на преступления), совершенных подростками. Оказывалось, что дети были прямо-таки зомбированы информацией, полученной в том числе через социальные сети. При этом они демонстрировали такую жестокость и такую техническую подготовленность, какую раньше можно было приобрести разве что после службы в диверсионном отряде. У нас не продают алкоголь несовершеннолетним, почему же подросток может запросто познакомиться в интернете с тем, кто научит его собирать взрывное устройство?

Во-вторых, в Общественной палате я занимаюсь темой помощи гражданам, пострадавшим от телефонных и интернет-мошенников, и регулярно сталкиваюсь со случаями, когда кредиты оформлялись в результате действий детей. Подростку в онлайн-игре нужно было «прокачать скиллы», то есть улучшить навыки персонажа, для этого требовались деньги. Мошенники просили сфотографировать лицевую и оборотную сторону папиной или маминой банковской карточки или сделать скриншот родительского телефона, на который была направлена соответствующая эсэмэска. А дальше происходил перехват контрольно-учетной записи и оформление займа на ничего не подозревающего взрослого. Не каждый родитель находит в себе силы прийти в органы внутренних дел и признаться: кредит образовался из-за того, что мой ребенок стал игроманом.

Наконец, у меня есть 13-летний сын. Недавно я как член родительского комитета сопровождал его класс в театр. Когда мы были в их возрасте, нас заранее предупреждали: в фойе не надо толкаться и шуметь, в зрительном зале до начала спектакля нехорошо вертеться и слишком явно глазеть по сторонам. Но теперь школьников этому не надо учить, и вовсе не потому, что их культура выросла. Им нет дела ни до портретов актеров в фойе, ни до зала с его ярусами, креслами и лепниной (которые, вообще-то, не каждый день видишь). Дети до третьего звонка сидят, уткнувшись каждый в свой телефон!

Мы не можем ждать, что интернет «сам себя отрегулирует». В 1990-е годы нам то же самое говорили про рынок — мол, нельзя в него вмешиваться. А сейчас идет массовая деприватизация и национализация активов, полученных в свое время преступным путем. У свободы информационной, как и у свободы экономической, должны быть законные рамки.

Нельзя уповать и на пресловутый родительский контроль. Не у всех отцов и матерей есть возможность и желание смотреть, чем занят их ребенок. И как быть, если он заходит в социальную сеть, например, из компьютерного клуба?

Помимо возрастных ограничений на доступ к социальным сетям, нужны и другие меры. Нужно окончательно заблокировать, в том числе для взрослых, иностранные мессенджеры, из-за которых огромные массивы данных о наших гражданах оказываются на серверах в другом государстве. Нужно отключить возможность работать через VPN-каналы — это огромная лакуна для противоправных действий. И самое главное — нужно формировать интернет-контент, основанный на духовно-нравственных ценностях, создавать свои социальные сети и онлайн-игры. Государство, надо отдать ему должное, уже выделяет на это колоссальные средства — но останавливаться нельзя. Только действуя комплексно, мы сможем защитить наше будущее. Пусть хотя бы следующему поколению детей будет не так легко получать доступ к деструктивной информации, как нынешнему.

Запретный плод становится только слаще

Антон Ткачев, заместитель председателя Комитета Госдумы по информационной политике:

— Дети по природе своей «достигаторы». Им приятно будет обхитрить взрослых и почувствовать свое техническое превосходство. Если это выразится в использовании VPN для захода в популярные соцсети или использовании некорректной даты при регистрации, это еще полбеды. Хуже, если молодежь откроет для себя другие платформы, которые меньше контролируются российскими надзорными органами — и потому намного опаснее.

В этой серой зоне у злоумышленника окажутся развязаны руки, он получит больше возможностей, например, для организации интернет-травли, ведь его личность труднее будет вычислить. А само наличие или отсутствие аккаунта станет поводом для травли уже в реальном мире. Сегодня быть зарегистрированным в социальной сети — обычное дело, не стоящее упоминаний и обсуждений. Завтра это станет предметом доблести, а того, у кого доступа нет, объявят слабаком и трусом.

Запреты вообще создают дополнительную рекламу самому явлению. Например, кто в нашей стране еще три года назад знал такую аббревиатуру — VPN? Этой технологией пользовались либо корпоративные компании для создания защищенного канала связи либо мошенники. А теперь и простые законопослушные граждане узнали об этом инструменте — и получили соблазн, обходя один запрет (на пользование заблокированными платформами), нарушать и другие.

Надо идти путем не запрета, а умного регулирования. Многие компании готовы выполнить требования Роскомнадзора и почистить свои онлайн-платформы от определенного контента, чтобы не терять российскую аудиторию. Это двустороннее движение, и мы, как сильная сторона, должны искать точки соприкосновения.

Вообще, не стоит демонизировать ни онлайн-игры, ни социальные сети. Я в свое время играл в одну знаменитую стрелялку, но я же не стал из-за этого террористом! Социальные сети стали для меня спасением, когда пришлось переехать в другой регион, а терять друзей из прошлой жизни не хотелось. Тогда, в первой половине 2000-х, еще не было мессенджеров и мобильных телефонов с выходом в интернет, звонки по межгороду стоили дорого, ну а писать бумажные письма уже казалось как-то странно. Но я приходил в компьютерный клуб — и получал возможность вновь общаться с бывшими соседями.

Много говорят о том, что социальные сети стали орудием мошенников. Но они же стали орудием и для того, чтобы предупреждать о мошенничестве! Если у тебя взломали аккаунт, намного проще создать новый и с него оповестить друзей. Не по телефону же их обзванивать! Еще социальные сети служат дополнительным каналом связи. Например, ты не можешь до кого-то дозвониться (во многих регионах случаются проблемы с телефонией), но ты можешь ему написать. В общем, это всего лишь инструмент, который можно употреблять как во вред себе и другим, так и на пользу.

Лучше смолоду учить осторожности

Андрей Сиденко, руководитель направления по детской онлайн-безопасности в «Лаборатории Касперского»:

— Инициатива об ограничении регистрации в социальных сетях до 16 лет обсуждается регулярно. Но строгая модель защиты в реальности может давать сбои. С технической точки зрения возрастные ограничения легко обходятся. Ребенок может пользоваться аккаунтом родителя с его смартфона, зарегистрироваться с фиктивной датой рождения или получать доступ к контенту без собственного профиля — многие социальные сети это позволяют. В более взвешенном варианте возрастной порог логичнее было бы опустить до 14 лет — уровня, соответствующего подростковому возрасту и школьной социализации.

Отдельный вопрос — какой именно контент предлагается ограничивать. Противоправные и действительно деструктивные материалы и так должны удаляться самими площадками в рамках законодательства, независимо от возраста пользователя. Жесткие возрастные запреты скорее вызовут недовольство как со стороны детей, так и со стороны родителей, не решив при этом саму проблему. В семьях, где вопросам цифровой безопасности уже уделяется внимание, давно используются другие, более гибкие и работающие механизмы. Это программы родительского контроля на устройствах ребенка, настройки безопасности и приватности в самих сервисах, фильтрация трафика на стороне провайдера или специальные детские тарифы у мобильных операторов. Все эти меры позволяют управлять доступом к контенту адресно, а не через запрет, общий для всех.

Современные антивирусные решения и браузерные фильтры способны распознавать вредоносные ссылки, фишинговые сайты и потенциально опасный контент, снижая риски для пользователей в социальных сетях независимо от их возраста. Программы родительского контроля не только ограничивают доступ детей к нежелательному контенту, но и помогают родителям лучше понимать цифровые интересы ребенка, вовремя замечать тревожные сигналы и выстраивать диалог, а не полагаться исключительно на запреты.

При этом одних технических решений недостаточно. Не менее важно развивать у ребенка критическое мышление и базовые навыки осторожного поведения в информационной среде. Регулярные разговоры о том, чем сын или дочь интересуются в интернете, какие сервисы и форматы контента им нравятся, совместный поиск безопасных и полезных онлайн-активностей формируют доверие и снижают риски гораздо эффективнее, чем формальные ограничения.

По сути универсальный совет здесь может быть только один: необходимо выстраивать доверительные отношения в семье и регулярно поднимать тему цифровой безопасности. Родителям важно учиться самим и последовательно обучать детей основам кибергигиены — не разглашать личные данные, не вступать в диалог с незнакомцами в интернете, внимательно относиться к ссылкам, сообщениям и запросам. Параллельно стоит использовать все доступные технические настройки на устройствах ребенка. Например, оправданным выглядит подход, при котором у ребенка, особенно в первые годы использования смартфона, заблокирована возможность принимать входящие звонки с незнакомых номеров. Не стоит пренебрегать и настройками приватности в социальных сетях — их использование формирует у ребенка правильное и ответственное отношение к своим данным и поведению в цифровой среде.

До виртуального общения нужно дозреть

Татьяна Шишова, педагог, член правления Российского детского фонда:

— Вот пример из моей практики. Одна девочка росла в культурной и полной семье, где у отца и матери было высшее образование. До 11 лет училась на отлично и хорошо себя вела. А потом ей подарили смартфон — и всего за год она страшно деградировала. Целиком ушла в виртуальный мир, перестала общаться с одноклассниками. Даже на уроках то и дело опускала глаза под парту, где держала на коленях гаджет. А если учительница делала замечание, демонстративно накидывала на голову капюшон толстовки, показывая, что отгораживается от всех. Дома, если бабушка, мама или сестра пытались отобрать телефон, доходило до драки....

Эту девочку привели на занятия куклотерапией по методике, которую мы разработали с моим постоянным соавтором Ириной Яковлевной Медведевой. Она и там не отрывалась от гаджета, не хотела участвовать в сценках. Дело не в возрасте — даже дети старше ее охотно включались в действо с куклами, эту девочку же лишь к концу занятия удавалось расшевелить. Однажды наш психолог заглянула через плечо в ее телефон (девочка при этом выдала очень агрессивную реакцию) — там были страшные картинки, какие-то демонические персонажи.

Привести девочку в норму удалось с большим трудом, были даже планы положить ее в психиатрическую больницу. Кто-нибудь скажет: у нее, наверное, изначально было не все в порядке. Но у всех подростков психика вообще достаточно хрупкая. До покупки смартфона девочка была абсолютно адекватной, любила читать книги, у нее были безобидные хобби. А тут возникла тяжелая зависимость от маленькой коробочки, через которую ей диктовали новую модель поведения. А ведь бывали случаи (к счастью, пока еще не в нашей стране), когда подростки убивали близких, пытавшихся отлучить их от телефона или компьютера! Мы с Ириной Яковлевной Медведевой уж давно говорим и пишем о том, как вредно погружаться в виртуальный мир до того, как почувствуешь почву под ногами в мире реальном.

Иногда в защиту социальных сетей говорят: «Детям полезно расширять круг общения, находить новых друзей!». Но, во-первых, письменное общение не должно подменять собой устное. Сейчас даже психиатры замечают, что у детей, привыкших к постоянной переписке в соцсетях, очень неразвитая речь, им трудно сформулировать вслух простую мысль. А во-вторых, общение в соцсетях нельзя назвать и полноценным эпистолярным жанром. Там зачастую трудно писать длинные сообщения, проще отделаться несколькими словами или даже картинкой.

Идея разрешить пользоваться социальными сетями именно с 16 лет, на мой взгляд, здравая. Недаром в советское время как раз с этого возраста разрешали смотреть определенные фильмы в кинотеатрах. Самый опасный период — это с 11 до 16 лет, именно таких детей легче всего вовлечь в суицидальные группы. А потом психика уже более или менее укрепляется, появляются серьезные интересы и цели в жизни — приближается окончание школы, поступление в институт. Очень надеюсь, что под давлением общественности, СМИ и родительских организаций эта инициатива будет реализована.

Счастливое детство австралийцев

Михаил Щипанов, обозреватель:

— Австралийские парламентарии как в воду смотрели. Реализация запрета для подростков до 16 лет иметь доступ к социальным сетям во избежание влияния зловредного контента на их неустоявшуюся психику совпала с недавним массовым расстрелом евреев во время празднования Хануки (14 декабря на пляже Бонди в австралийском городе Сиднее во время празднования еврейского праздника Ханука двое вооруженных мужчин открыли огонь по толпе отдыхающих. — «ВМ»). И хоть эти преступники давно вышли из подросткового возраста, юная аудитория была вовремя отрезана от неоднозначной реакции на их деяния в социальных сетях.

На Зеленом континенте уже дезактивировано более миллиона подростковых аккаунтов, вводится технология идентификации возраста. Надо сказать, что австралийские власти не стали пионерами такого запрета, но создали прецедент решительных и более жестких ограничений. Европарламент пока только призывает к подобным сетевым рестрикциям, хотя в Бельгии тоже запрещают использование социальных сетей детям до 13 лет, а в ряде соседних стран, например во Франции, подросток до 15 лет может завести свой собственный аккаунт в соцсетях только с согласия родителей.

Да и в Китае, где фактически запрещены иностранные соцсети и мессенджеры, а интернет находится под строгим государственным контролем, в рамках которого тщательно модерируются все платформы, подростки тем не менее имеют право заводить свои аккаунты в социальных сетях только с 14 лет, а также для них доступ в сеть закрыт с десяти часов вечера до шести утра. И время общего доступа к ресурсам рассчитывается исходя из недельного лимита. Да что там Китай! Говорят, что топ-менеджеры компаний из Кремниевой долины вообще запрещают своим наследникам пользоваться гаджетами до тех пор, пока те не подрастут.

Конечно, всегда найдется оппозиция такому решению, которое затрагивает в том числе и серьезные коммерческие интересы. Ведь отсечение огромной подростковой аудитории от соцсетей снижает рекламную привлекательность глобальной паутины. Подростки же были, пожалуй, одной из самых рентабельных аудиторий для бизнеса. Особенно в плане имиджевой и скрытой рекламы. А уж через них легко было влиять и на вкусы родителей. Тем более что американские платформы и так жалуются на «цифровую дискриминацию» и громадные штрафы за нарушение неких европейских правил.

Кроме того, противники таких запретов не в последнюю очередь, конечно, будут ссылаться на то, что любое ограничение технически продвинутые молодые люди смогут достаточно просто обойти. А отсечение от сетей, на мой взгляд, наоборот, ударит по социализации и общему интеллектуальному уровню подрастающих поколений. Потому что вряд ли все подростки, которых лишат социальных сетей, внезапно начнут читать книги, вместо того чтобы проводить время, сидя в телефоне.

Минпросвещения разослало по школам новый план, как бороться с конфликтами в школе. Им должны пользоваться учителя, директора и школьные психологи. Инструкция состоит из пяти пунктов и предполагает, что любой конфликт школа может решить максимум за 15 дней. «Вечерняя Москва» узнала, что включает новый документ, и спросила у психологов, действительно ли он будет работать.