Решил купить домик у моря? Сначала подсчитай убытки

И хотя доход имел совсем не олигархический, его хватило, чтобы воплотить вековечную мечту россиянина — обзавестись домиком у моря. Море было Средиземным, а прилегающей сушей — остров Кипр.

Вообще-то автор этих строк уже знакомил читателя с Николаем Васильевичем, было это 11 апреля с.г. в публикации «Полуостров Кипр. Все в момент ополовинилось».

Речь шла об экономическом коллапсе на острове Афродиты, когда под давлением Евросоюза правительство изъяло 40 процентов с банковских вкладов, а оставшиеся деньги заморозило.

Драконовская мера ударила по тысячам россиян, причем среди них оказались не только тайные бенефициары, прятавшие бабки в офшоре. Тот же Николай Васильевич легально зарабатывал деньги в Москве, так же легально переводил их на Кипр, он собирался провести здесь оставшуюся жизнь, для чего и приобрел двухэтажный домик с небольшим садом и бассейном. Как говаривал разбойник Абдулла таможеннику Верещагину, что еще нужно, чтобы спокойно встретить старость? Встретил, здрасьте! Формула Абрамовича перевернулась: если денег не хватает — значит, их мало. Основные сбережения Николая Васильевича накрылись, а те, что остались в его распоряжении, стремительно таяли.

Восемь лет назад он взял дом в кредит. Вообще-то имел возможность выплатить всю сумму чохом, но не видел смысла, ибо в то время по валютным депозитам в российских банках давали десять процентов годовых, на Кипре же кредиты оформляли всего под шесть процентов — выгода налицо.

При заключении договора с банком Николаю Васильевичу рекомендовали оформить кредит в швейцарских франках, объяснив это тем, что доллар и евро периодически штормит, а франк стоит, как скала. Идея показалась резонной.

А потом явился мировой финансовый кризис. Он вдвое опустил процентную ставку по депозитам в российских банках, и погашать кредит стало куда накладнее. Логично было бы разом его выплатить, но оказалось, что в договоре такая возможность не прописана. Легкомысленный москвич эту тему прохлопал, банк же, верный своим интересам, предпочел о ней умолчать.

Обнаружилась еще одна засада. Николай Васильевич имел счет в евро; снимаемые с него суммы банк конвертировал в швейцарские франки. Однако за последние несколько лет «европеец» по отношению к «швейцарцу» сильно просел, и новый курс двух этих валют неуклонно вел к чувствительной переплате по кредиту.

Впрочем, вплоть до черного кипрского марта Николай Васильевич, имевший запас финансовой прочности, особо не заморачивался. Потому что — хватало.

И вот теперь он бродит по еще недавно любимому дому, и все-то его бесит. Бесят трещины на стенах и подтеки на потолке; нужен ремонт, а это деньги.

Бесят подстригающие пальмы и газон садовники, бесят очистители бассейна — всем надо платить.

А больше всех бесят уборщики мусора, с которыми Николай Васильевич, включив жмота, вовремя не рассчитался — и огреб судебное преследование.

Ничто не радует нашего героя — ни погода, ни пляж, ни рыбка на гриле. Продать бы этот дом со всеми потрохами, поправить дела. Да как продашь-то, когда полострова заставлено жильем на продажу. Неликвиды у моря.

— Знаешь, — сказал мне Николай Васильевич, когда прощались, — я принял решение. Перевел дом из разряда инвестиций в разряд наследования.

И глаза его гордо сверкнули.