Однажды вечером, после трудного перехода по обледенелой дороге, мы, трое репортеров, получили в подарок от райкомовцев бутылку сухого вина и зеленое яблоко. На закуску.

Стакан был тоже один на троих. Когда первый из нас осушил его залпом и потянулся за долькой яблока, Коц резко остановил: — Не закусывай! — Почему?! — Быстрее зажжет! Он был прав.

Фраза стала паролем.

По жизни Егор зажег хорошо.

Хотя случалось всякое. Его путь в главные редакторы «Советского спорта» и журнала «Родина» не всегда сопровождался приятными сюрпризами. Даже в виде дефицитной по нашим временам и в нашем дальневосточном пространстве бутылки «Хванчкары».

Или «Ркацители». Не помню точно.

Игорь Александрович Коц, главный редактор журнала «Родина» / Фото: РИА Новости

Однажды жена Коца — Таисия, работавшая вместе с ним, написала очерк про окурочек, найденный запеченным в буханке хлеба. Автор этих строк, в те дни ВрИО редактора краевой молодежной газеты, посетовал на отсутствие места для такого строгого материала.

Егор и его непосредственный начальник Юрий Лепский блестяще отредактировали очерк Таисии, попутно обвинив и.о.

редактора в трусости и во врожденном карьеризме. Дескать, а «приставочку-то» и.о.

хочется убрать поскорее.

Очерк был опубликован. Он принес немало бед и огорчений разным людям в разных инстанциях. В том числе самому ВрИО, срочно вызванному на бюро крайкома КПСС и опрометчиво севшему по правую руку от первого секретаря А. К. Черного. Бюро продолжалось два часа.

Из крайкома исполняющий обязанности вышел в пиджаке с темными от пота кругами под мышками. Таисия, Коц и Лепский по-доброму шутили: «Сходил за хлебушком!» В ответ невезучий редактор признавался, что теперь он боится только двух человек на земле — маму и Алексея Климентьевича.

Как-то зимой мы собрались залезть в самую глубокую пещеру Дальнего Востока. Она называлась Прощальная. На перевале нас накрыл густой снегопад. Дальше мы пошли на лыжах. Мне опять не повезло! Растяжение, простите, в паху. Отставал безнадежно. Владимир Сунгоркин (он возглавил экспедицию) и Егор оставляли мне на обочине записки: «Осталось 5 км... 3 км...

2 км...» И на бумажке, вырванной из блокнота, кусочки шоколада. Потом Коц тащил меня по веревочной лестнице в жерло пещеры.

Наш главный переход состоялся на БАМе. Таксисты-спортсмены, с которыми мы дружно парились в бане, предложили нам пройти в машинах с шашечками по Восточному кольцу строящейся дороги и вернуться обратно. Путь лежал через Дуссе-Алиньский перевал, где в далекие годы зэки построили широкий двухкилометровый тоннель. Сотни километров по бездорожью. Мучительные отрицательные температуры. Проще говоря, морозы далеко за –20. Все это называлось пресс-рейсом. Мероприятие было одобрено на самом верху. Но свернуть с маршрута мы не могли по другой причине. Тогда она еще была.

Один из самых больших залов пещеры Прощальной

Эта причина. Не знаю, как сейчас.

1979 год. Зима. В таежных поселках, куда по болотам вели лишь зимники, нас ждали люди.

Приход машин с шашечками означал одно — они победили! Пафос здесь ни при чем.

В смете на расходы экспедиции значились шанцевый инструмент и стальные цепи, в которые мы обували колеса авто.

На последнем перегоне, перед поселком Кульдур, ночью толкали машины по колено в наледи. Наледь — это каша, состоящая из воды и мелких осколков льда. Зажгло по настоящему Кто-то приморозил ноги.

«Я помню, как на взятом перевале по кругу кружку с водкой пропускали — и мне достался маленький глоток...» Эти строчки из моего репортажа посвящены Лепскому и Егору.

Круг замкнулся. Как и Восточное кольцо БАМа.

От стакана сухого вина до обжигающего на морозе глотка настоящего напитка. Глотка огромного, как состоявшаяся жизнь.

Поверить в то, что Коцу исполняется 60, лично меня убеждают только их с Таисией сыновья. Один — ставший легендарным фронтовым корреспондентом нашего времени Александр Коц, другой, Андрей, тоже журналист, продолжающий семейную профессию.

Потом Егор подбил меня на повторение маршрута. Только теперь уже в кабине тепловоза.

1970-е годы. Группа журналистов-дальневосточников перед спуском в пещеру Прощальную. Крайние справа — Владимир Сунгоркин (поправляет шапку) и Игорь Коц

Но это другая история. Ее я расскажу в следующий раз. Когда Коцу исполнится 70. На своих днях рождения он просит почитать меня отрывки из поэмы «Офицерская жена», написанной в том маршруте. Про перевал Дуссе-Алинь, про зэков с тачками, про солдат железнодорожных войск, выбивающих из тоннеля многотонную ледовую пробку. И про жену, конечно Всю поэму читать не стоит.

«И наледь отдавала километры...» 1979 год. Пресс-рейс «Восточное кольцо» — журналисты вытягивают увязший автомобиль на дорогу

А финал в честь юбилея читаю: Тихо дрогнут в составе вагоны. На плечах — полевые погоны. Этот с темною зеленью кант... Ты запомни и поезд, и осень, и ее — на высоком откосе. Ты запомни. Ты должен запомнить. Заклинаю тебя, лейтенант!»

РЕДАКЦИЯ «ВЕЧЕРНЕЙ МОСКВЫ» ОТ ВСЕЙ ДУШИ ПОЗДРАВЛЯЕТ КОЛЛЕГУ И ЖЕЛАЕТ ДОЛГИХ ЛЕТ ЖИЗНИ

Примечание редакции

Ю. М. Лепский — в настоящее время первый заместитель главного редактора «Российской газеты». В. Н. Сунгоркин — генеральный директор, главный редактор «Комсомольской правды».