Именем революции! Как изменился русский язык после 1917 года

Исторические события и явления общественной жизни оказывают значительное влияние на развитие языка. Что происходило с русской речью в начале XX столетия, в интервью «ВМ» рассказала доцент кафедры стилистики русского языка факультета журналистики МГУ имени М. В. Ломоносова Лидия Малыгина.

Лидия Малыгина убеждена в том, что ликвидировать безграмотность в XXI веке нужно с помощью интернет-технологий / Фото: Игорь Ивандиков, «Вечерняя Москва»

— XX век в истории России — век войн и революций. Какой была лексика эпохи потрясений? Как общество реагировало на изменения в языке?

— В это время произошли глобальные миграции населения, возникла новая государственность, была проведена реформа орфографии, были сделаны шаги к всеобщей грамотности. Лексический состав языка изменился. Помните, как после 1905 года появились слова товарищ, смертник, теплушка. Еще до Первой мировой войны слово летчик стали использовать вместо иноязычного слова авиатор; вместо кинематограф стали говорить кино. Драпать, беженец, сыграть в ящик, братание, мешочник, соглашатель, ловчить и другие… Множество новых слов появилось именно из-за войны 1914 года, событий 1917 года и гражданской войны.

— Каковы характерные языковые приметы того времени?

— Сокращения и аббревиатуры. Старшее поколение хорошо помнит: врио (временно исполняющий обязанности), зам, спец (сравните: военспец), главковерх (верховный главнокомандующий), командарм, земгор (союз земств и городов), РСФСР, НЭП, ГПУ, нарком, наркомат, Коминтерн, губчека, продналог, домкомбед, Донбасс. Возникали даже пародии: «замкомпоморде» — заместитель комиссара по морским делам. Писатель, лингвист Лев Васильевич Успенский, например, работал дивчертом — дивизионным чертежником.

— Но подобных сокращений нет в современном русском языке.

— Да, они не прижились благодаря тому заслону, который неизбежно встает перед словами, которые нарушают стройность и благозвучие русской речи. В рассказе «Сожитель» писатель Алексей Николаевич Толстой высмеивает революционное заимствование «мандат» (документ), показывает ассоциации с известным тогда «срамным» словом.

— Какие еще были необдуманные и недолговечные нововведения Октября 1917 года?

— Любовь к аббревиатурам высмеивал еще Владимир Маяковский в стихотворении «Прозаседавшиеся». Помните? «Пришел товарищ Иван Ваныч?» — «На заседании А-бе-ве-ге-де-е-же-зе-кома». К сожалению, и сегодня длинные и сложные названия государственных учреждений — бич российских городов. Канцелярит настолько прочно вошел в нашу повседневную жизнь, что журналисты и пользователи интернета составили список самых нелепых, смешных и непроизносимых аббревиатур — названий госучреждений. Например, ЦМАМЛС — Центральный московский архив-музей личных собраний; или ВСЕГЕИ — Всероссийский научно-исследовательский геологический институт. Что остается делать его сотрудникам? Только произносить ВСЕГЕИ.

Другая аббревиатура — ВНИОПТУСХ — Всероссийский научно-исследовательский институт организации производства, труда и управления в сельском хозяйстве. Сотрудники так и представляются по телефону: «Я замглавбуха из ВНИОПТУСХа». Аббревиатура ГУЗМОМОЦПБСПИДИЗ — Государственное учреждение здравоохранения Московской области Московский областной центр по профилактике и борьбе со СПИДом и инфекционными заболеваниями. Серьезное учреждение, но просто язык не поворачивается его так назвать.

— Звучит нелепо, а встречались ли раньше благозвучные аббревиатуры серьезных государственных учреждений?

— Конечно. Помните стихотворение Зинаиды Гиппиус «Сейчас»? Там мы находим такие строки: «Уж разобрал руками черными Викжель пути». Викжель. Какое благозвучное слово. А ведь это всего-навсего Всероссийский исполнительный комитет железнодорожников.

— А какие имена давали детям!

— Действительно, после Октябрьской революции в Советской России детям было модно давать самые невообразимые имена. В словаре русских личных имен Никандра Петровского можно отыскать следующие популярные имена той эпохи: Даздраперма (от лозунга «Да здравствует Первое мая»), Ревдит — («Дитя Революции»), Пофистал — («Победитель фашизма Иосиф Сталин») и даже Перкосрак («Первая космическая ракета»). Но были среди странных революционных имен и такие, которые затем прижились. Ими потом еще долго называли малышей. Например, Владлен (сокращенно Владимир Ленин) или Нинель (это тот же Ленин, только наоборот), Ким (Коммунистический интернационал молодежи).

— Да-да, помним: Вилена (также от Владимир Ильич Ленин), Касэма (аббревиатура от «Коммунистический союз молодежи»), имена Революция, Баррикада…

— Слова «испанка» (грипп), «культурник», «сыпняк» появляются после 1919-го; во всеобщее употребление входят прямые заимствования: коррупция, контакт, анкета; активно начинают использоваться семантически переосмысленные заимствования: изолировать, базироваться, доминировать, пошиковать, танцульки.

— 1921 год — это начало НЭПа. Как меняется жаргон городского дна?

— Слова «заначка» (припрятанный капитал), «трепаться» (валять дурака на допросе), «подначивать» (подзадоривать, провоцировать на разговор), «замести» (изобличить, поймать на чем-либо) и другие впервые входят в разговорную речь.

— Почему эти слова сохранились в современном языке?

— Еще советский лингвист-русист Владимир Викторович Колесов обратил внимание на то, что «каждое из подобных слов сегодня используется в значении более широком, чем то, в каком пришло оно из жаргона». Именно расширение значения позволило слову сохраниться в просторечии.

— А заимствования использовались в те годы?

— Да, в речи начинают активно использоваться не всегда понятные, но такие привлекательные иностранные слова. В сознании говорящих они были связаны с «ветрами перемен». При этом опрос красноармейцев в 1925 году показал, что они не знали значения слов: блокада, десант, ветеран; им были почти незнакомы слова: демобилизация, моральный, премировать, многие даже плохо расшифровывали аббревиатуру СССР. Любопытно, что при этом были хорошо узнаваемы слова: резолюция, кооператив, дезертир, бастовать, шпион; всем без исключения были ясны слова: армия, трибуна, программа, политрук, заем, кутузка, реквизиция.

— В послереволюционной эпохе 1920-х годов было желание классово противопоставить «пролетарский» язык «интеллигентно-буржуазному», «монархическому»?

— Да. Обратите внимание на активное переименование. Филологи скажут: «Особую идеологическую значимость обретает в это время лингвистическая проблема номинации (то есть называния). На это обращал внимание еще профессор Л. И. Скворцов. Партийно-правительственная олигархия стремилась воздействовать на общественное сознание именно через лексику языка. Зачем было нужно переименование? Во-первых, таким образом прерывалась связь с дореволюционным прошлым. Это была попытка уничтожить преемственность во многих сферах жизни. Во-вторых, таким образом предавалось забвению все то, что могло напоминать о царской России, например, о ее символике. В-третьих, создавалось впечатление полного обновления всех сторон жизни общества. В-четвертых, перемена наименований должна была демонстрировать существенные изменения самого объекта номинации (то есть называния). Вывод: с переменой названий возникала иллюзия постоянного качественного изменения в самом обществе.

— А какие новые слова и выражения появляются и закрепляются в языке в соответствии с партийной установкой?

— Стахановец, бригада коммунистического труда, ударник, передовик, колхозник. Административно-территориальные единицы переименовываются: не губерния, уезд, волость, а республика, область, район. Названия государственных учреждений меняются: вместо совета министров, министерств, департаментов, коллегий появляются совнарком, совнархоз, наркоматы, райсоветы, сельсоветы, исполкомы. Воинские звания тоже изменяются. До 40-х существуют они в переименованном виде. Не солдат, офицер, майор, полковник, генерал, а красноармеец или красногвардеец, командир, комвзвода, комэска, комполка, комдив, командарм. Вместо полицейский (урядник, городовой, околоточный) — милиционер, участковый, оперуполномоченный.

— Переименовать решили, кажется, все...

— Даже клички животных изменились. Например, колхозных быков называли Буржуями или Кулаками. У колхозов и совхозов появились яркие идеологизированные наименования: «Заря коммунизма», «Путь к коммунизму», «Рассвет», «Большевик». Лингвисты, в частности М. В. Горбаневский, обратили внимание на то, что в первые послереволюционные годы переименования совершались по принципу контраста: Дворянская улица — улица Деревенской Бедноты, Мещанская — Гражданская улица, Ружейная — улица Мира, Архиерейская — улица Льва Толстого, Французская набережная — набережная Кутузова. Это, видимо, позволяло отделиться от всего одиозного.

— Важную роль в процессе переименования стало играть прилагательное «красный»?

— Да, у этого слова после Октябрьской революции появилось «революционное значение» — «новый, революционный, социалистический». Прежнее, «старорежимное» значение этого прилагательного — «красивый, живописный» и «расположенный на солнечной стороне»: Красное Село, Красный Стан, Красная Горка, Красный Рог. Это привычные названия, после революции к ним добавились новые, «революционные» названия заводов, населенных пунктов, колхозов и других объектов: Красный Октябрь, Краснодар, Красная Нива, Красный Путь, Красный Текстильщик, Красный Строитель, Красный Профинтерн, Красный Торфяник и прочие.

— Название Красной площади — главной площади страны — удачно вписалось в «новую эру»!

— Оно также обрело новый идеологический смысл. Кстати, впоследствии Булат Окуджава в своих стихах дополнил этот смысл негативным подтекстом:

 А ты, генералиссимус прекрасный,

Еще лежишь на площади на Красной?

 Уж не от крови ль красная она?

Изменения в языке казались современникам опасными. В целом русский язык серьезно по-страдал за время революции. Многое подвергалось «безжалостному изуродованию», «беспощадному исковерканию». Уже в 1925 году в дискуссии, посвященной культуре речи, уважаемые российские филологи Лев Владимирович Щерба и Лев Петрович Якубинский били тревогу, говорили о том, что русский язык переживает «достаточно смутное время»: «Язык стал крайне небрежен, неряшлив и стал пестрить иностранными словами и оборотами больше, чем это было раньше».

— Миллионы интеллигентов вместе со своими семьями вынуждены были проститься с Родиной. Почему речь эмигрантов была такой вычурной? Например: «Как почивали, сударыня?», «Не изволите ли откушать с нами, барышня?»

— Это был великий и трагический «русский исход». Современные носители русского литературного языка владеют и книжной, и разговорной нормой, то есть обеими разновидностями русского литературного языка. Русские эмигранты первой волны, покинувшие Россию после октября 1917 года и в период Гражданской войны, этим похвастаться не могли. Они не стремились стать «настоящими французами» или «настоящими немцами», потому что считали пребывание в чужой стране временным испытанием. Русская эмиграция первой волны сформировала тезис: эмиграция не живет на родине, но она живет в родном языке.

Эмигранты, в числе которых были И. Бунин, А. Куприн, И. Северянин, Ф. Шаляпин, С. Рахманинов — «цвет нации», — видели свою миссию в том, чтобы сберечь ценности и традиции русской культуры, сохранить великий русский язык, доставшийся им в наследство от XIX века. Проблема была в том, что представители дворянского сословия (философы, писатели, поэты, музыканты, художники, инженеры, зодчие, врачи, адвокаты, офицеры) и их потомки практически не знали русской разговорной речи. Они даже в повседневной жизни говорили на книжном языке, который был распространен в аристократических кругах в дореволюционные годы. Летчика долгое время называли авиатором, зарплату — жалованьем и так далее.

— Эмигранты ужасались «порче» русского языка в Советской России?

— Да. Уже в 20–30-х годах их возмущали фразы: «Он упорно не хочет», «он определенно не знает». Слово «обязательно» они считали «гнусным паразитом». Например: «Он обязательно надерет тебе уши!» К. И. Чуковский объяснял эту антипатию тем, что в старой России это слово имело значение «любезно, услужливо». Неприязнь вызывали ошибки: подвезло и извиняюсь. Эмигранты негативно относились к заимствованиям. Зачем нужны «пресса», если есть «печать», «детальный», если можно сказать «подробный»; слова «аргумент», «депрессия», «монумент», «эксперимент» предлагали заменять русскими синонимами: «довод», «подавленность», «памятник», «опыт». Но время идет, а любовь к заимствованиям у русских людей меньше не становится. И сегодня современные носители русского языка снова и снова ищут иностранные замены для уже заимствованных слов: не тренировка, консультация, тенденция, а тренинг, консалтинг и тренд…

СПРАВКА

Лидия Евгеньевна Малыгина — кандидат филологических наук, научный руководитель системы дистанционного обучения WWW.LIKBEZ.ORG, доцент кафедры стилистики русского языка факультета журналистики МГУ имени М. В. Ломоносова.

СЛОВАРЬ СОХРАНИТ ЛИШЬ ТО, ЧТО НА САМОМ ДЕЛЕ НУЖНО

Владимир Пахомов, кандидат филологических наук, главный редактор портала «грамота.ру»:

— На наш портал регулярно приходят вопросы о заимствованных словах. В основном они касаются правописания. «Блогер» — с одной «г» или с двумя? «Флешмоб» и «хештег» — слитно или через дефис, через «е» или через «э»? Часто спрашивают и об ударениях. И чаще всего, кстати, вопросы касаются слова «маркетинг». Один студент написал, что его преподаватель пообещал снижать оценку тем, кто говорит «маркЕтинг»: ведь в английском языке в этом слове ударение падает на первый слог. Мы ответили, что какие-то заимствованные слова сохраняют ударение, а какие-то меняют. Таких примеров много: скажем, в словах «ноутбук » и «хоккей» в английском языке ударение тоже приходится на первый слог. Помню интересный вопрос про слово «катой» — так в Т аиланде называют мужчин, поменявших пол. Как его склонять — по мужскому роду или по женскому? Внешняя форма похожа на мужской род — как «герой». А значение связано скорее с женщиной.

А самые распространенные вопросы касаются того, нужны ли нам вообще заимствованные слова. Например, зачем нам «маффин», если есть прекрасное русское слово «кекс». Здесь видны два заблуждения. Во-первых, «маффин» — не просто кекс, а особая его разновидность. Заимствования не обедняют язык, а, напротив, обогащают, помогают точнее описывать действительность. А во-вторых, слово «кекс» заимствовано из того же самого английского языка, что и «маффин». У многих привычных нам слов иностранное происхождение: «хлеб» — скорее всего, из германских языков, «лошадь» и «собака» — из тюркских, не чуждая мне «грамота» — из греческого.

Точно сказать, сколько в русском языке исконно русских слов, невозможно. Ведь иноязычным у слова может быть только корень. «Компьютер» пришел к нам из английского, а вот «компьютерный» и «компьютерщик» образованы уже в русском языке при помощи русских суффиксов.

В нашей истории были «всплески» заимствований. Принятие православия и распространение письменности, когда многие слова заимствовались из старославянского языка — языка богослужебных книг («священный», «надежда», «враг»). «Великий путь из варяг в греки», по которому путешествовали и скандинавские, греческие, тюркские слова. Эпоха Петра I — экспансия немецкой и голландской лексики. Начало XIX века — наплыв французских слов. Последний пик заимствований, на этот раз английских, был пройден в конце XX — начале XXI века. Сейчас, мне кажется, наступает период затишья. Язык начинает инвентаризацию. И если иноязычное слово в языке остается — значит, оно действительно нужно.

СЛОВАРЬ

Молодежный сленг

Изи — что-то легкое и простое, даже слишком. От английского easy (легко).

Хайповый — модный, в теме. Хайп — то, что сейчас модно.

Фичер (от англ. feature) — статья или главный герой программы, который задает рейтинг.

Мерч — это официальная продукция с символикой музыкальных коллективов или отдельных исполнителей.

Флексить — постоянно считать себя лучше других.

Го — идем, пошли (от англ. go — идти).

Хейтить — ненавидеть, открыто выражать свое неприятие (от англ. hate — ненавидеть).

Юзерский сленг

Апдейт (англ. update) — обновление.

Кодер — программист. Чаще всего применяется в отношении программистов, занимающихся непосредственно набором программного кода.

Яблоко — техника марки Apple.

Читер (англ. cheat — жульничество, англ.cheater — жулик) — игрок в компьютерные игры, который старается обмануть программу.

Хард — «винт», винчестер, жесткий диск (от англ. hard disc drive); либо компьютерное оборудование, «железо», аппаратное обеспечение (от англ. hardware).

Уголовное арго

Медвежатник — вор, специализирующийся по кражам из сейфов.

Мокруха — убийство.

Легавый — сыщик.

Бомбить — грабить.

Хавка — пища.