Верховный суд принял постановление о лишении родительских прав за вовлечение детей в секты. Ранее он же запретил в России организацию «Свидетели Иеговы»*. При этом сегодня в нашей стране нет законодательной базы в отношении сомнительных религиозных объединений. Руководитель Центра религиоведческих исследований во имя священномученика Иринея Лионского Александр Дворкин рассказал «ВМ», кто подвержен влиянию сект и как распознать их адептов.

- Александр Леонидович, самый громкий антисектантский процесс года - запрет деятельности «Свидетелей Иеговы» на территории России. Почему именно к ним оказалось приковано внимание Минюста?

- Мне сложно ответить на этот вопрос, так как в решении Минюста я никакого участия не принимал. Может быть, это объясняется тем, что «Свидетели Иеговы» – самая известная (и самая заметная) секта, может быть, на них поступает больше жалоб, наибольшее количество пострадавших от них. Но, если бы меня спросили, я начинал бы не со «Свидетелей», потому что есть гораздо более одиозная секта, саентология. По ней сейчас в Питере идут процессы, но они непосредственно касаются, в том числе, и московской саентологии. Лично я ликвидацию начал бы именно с них.

- Те же «Свидетели Иеговы» внешне кажутся очень миролюбивыми, так что возникает вопрос, где тут экстремизм?

- Это экстремизм, направленный вовнутрь, на своих членов. Когда организация держит их под очень жестким контролем. Вся жизнь «Свидетелей Иеговы» окутана запретами. Им нельзя почитать флаг и гимн своей страны, нельзя служить в армии, нельзя избирать и быть избранным, с другими людьми можно общаться только по работе или в миссионерских целях, под запретом все праздники, в том числе и светские, запрещено переливать кровь, даже с целью спасения жизни и так далее. Контролируются даже самые интимные моменты супружеской жизни. В итоге человек не принимает никаких решений самостоятельно. За ним ведется постоянная слежка, а сам он обязан следить за другими. На него собирается досье. Все это – грубое нарушение гражданских прав.

- Но люди же добровольно идут на это?

- Понятие «добровольно» очень растяжимое. Мошеннику свой кошелек мы отдаем тоже внешне добровольно. Обман своих адептов – один из ярчайших признаков тоталитарной секты. Человека приглашают в одну организацию, в итоге он оказывается в другой.

- Какую работу правоохранители ведут в отношении саентологов?

- В Питере представителей этой организации судят по целому ряду статей - незаконное предпринимательство, организация экстремистского сообщества. Очень важной победой стало лишение «Московской саентологической церкви» религиозного статуса. Здесь Минюст нашел очень правильный аргумент. Дело в том, что основные саентологические термины – само слово «саентология», «дианетика», «Хаббард» (Лафайет Рональд Хаббард - американский писатель-фантаст, основатель саентологии - «ВМ»), «одитинг» и другие зарегистрированы, как торговые марки. Значит, владеющая ими организация является коммерческой и не может считаться религиозной.

- Что саентологи потеряли вместе с этим статусом?

- В первую очередь, деньги. Теперь они должны платить налоги. Но в целом лишение статуса имеет больше символическое значение, так как, сменив в вывеске слово «церковь» на «центр», саентологи действуют по-прежнему. Здесь важно другое – государство дало сигнал, что не намерено мириться с присутствием этой деструктивной организации в стране.

- Вы упомянули одитинг. Что это такое?

- Это одна из базовых процедур в саентологии, которую обязан проходить каждый член организации. Она подразумевает введение человека в гипнотический транс, чтобы выкачать из него всю компрометирующую информацию. Каждая такая сессия записывается на аудио- и видеоносители. При этом сам человек доступа к этим записям не имеет. Зато одна из копий отправляется в Лос-Анджелес, в штаб-квартиру саентологической секты. То есть, конфиденциальные данные граждан России регулярно передаются в другую страну. Это уже попадало в поле внимания правоохранительных органов. В августе в саентологическом центре на Таганке прошли обыски, в ходе которых было обнаружено вмонтированное в стены аудио- и видеооборудование. (Позже официальный представитель столичного главка СКР Юлия Иванова сообщила, что по результатам обысков следственными органами было возбуждено уголовное дело о незаконном обороте специальных технических средств – «ВМ».)

- После запрета деятельности «Свидетелей Иеговы» в некоторых СМИ вышли материалы, выставляющие их чуть ли не узниками совести. Как можно противостоять обвинениям в преследовании сектантов по якобы религиозным мотивам?

- Пока я не знаю случаев, чтобы человека заключали в тюрьму только за то, что он иеговист. Здесь нужно видеть разницу. Была ликвидирована организация. Но запретить людям верить так, как они хотят, невозможно. Пожалуйста, пусть собираются маленькими группками на квартирах, никто им этого не запрещает. Просто теперь нет организации, нет банковского счета и нет никакой миссионерской деятельности. Организация лишилась рычагов воздействия на своих членов и возможности контролировать их. Теперь у людей появится гораздо больше времени, им не придется по шесть дней в неделю заниматься хождением по квартирам, слежкой за собратьями, написанием доносов. А ведь нужно было еще и на работу ходить. И получалось, что человеку некогда было перевести дух и подумать. Сейчас всей этой сектантской активности станет гораздо меньше. И со временем должно у многих должно наступить отрезвление. И люди начнут выходить из секты. Надеюсь, у силовиков хватит разума не вестись на провокации и не проводить никаких арестов. Потому что нельзя американскому руководству этой секты давать возможность кричать о гонениях, об узниках совести и тому подобном. Надо оставить этих людей в покое. И я уверен, года через три количество «Свидетелей Иеговы» в нашей стране уменьшится вдвое. И будет сокращаться и дальше.

- Есть примеры подобного в других странах?

- Пока нет, и Россия может стать пионером в этом деле. Дело в том, что «Свидетели» очень умело бьются в судах. С ними пытались бороться в других странах, например, во Франции, власти которой добились лишения их религиозного статуса и присудили им огромные штрафы за неуплату налогов. Однако иеговисты оспорили это решение в Страсбургском суде, который принял их сторону, что неудивительно для Страсбургского суда. Наши иеговисты тоже очень на него рассчитывают. Но в России есть закон, который позволяет не исполнять решение Европейского суда, если оно противоречит законодательству страны. Посмотрим.

- Бытует мнение, что успешный, благополучный человек не попадет в секту. Верно?

- В секту может попасть любой человек. Для этого должны быть соблюдены два условия. Первое – чтобы приманка соответствовала интересам потенциальной жертвы. Как я уже говорил, конкретно в секту никого не приглашают. Приглашают на тренинг личностного роста, в кружок йоги или на занятия какими-нибудь древнеславянскими единоборствами. Это как в рыбалке. Одна рыбка клюет на червячка, другая на мотыля. Второе условие – нужный момент. Как правило, это стресс. И чем сильнее человек переживает стресс, тем больше он внушаем. Поэтому сектантские вербовщики всегда настроены на поиски людей, находящихся в состоянии стресса.

- То есть, критическое мышление – не панацея?

- Оно важно, но помогает лишь до какой-то степени. Более эффективной защитой я назвал бы эстетический вкус. Секта - это всегда китч, всегда безвкусица. И люди, обладающие развитым эстетическим чутьем, попадают в секты гораздо реже.

- Вы упомянули в качестве сектантской приманки йогу, и я знаю, что ваше отношение к ней довольно скептическое. Чем опасна йога?

- Тем, что йогой может называться все, что угодно. Это модный бренд. Йогой может быть и совершенно безобидная гимнастика, которую инструктор обозвал так, чтобы привлечь больше клиентов. Но и вербовочные пункты многих тоталитарных сект прячутся под этой вывеской. «Общество сознания Кришны» вербует через йогу. Террористическая секта «Аум Синрике»* вербует через йогу.

- Как в целом изменилась ситуация с сектами в России за последние 20 лет?

- В отличие от начала 1990-х годов, сегодня количество отечественных сект не меньше, а то и больше, чем зарубежных. Сейчас секты не так заметны на улицах, они работают через интернет, через социальные сети. В те же 90-е вы могли бы сказать – вот московская секта, вот питерская. Сейчас это совершенно неактуально, потому что социальные сети не имеют границ. Сейчас москвич легко может попасть в секту, центр которой находится, например, во Владикавказе. И наоборот. Кроме того, сегодня как мухоморы после дождя, плодятся всевозможные семинары и тренинги личностного роста, от которых уже очень большое количество пострадавших. И то, что они не религиозные, как раз вводит людей в заблуждение. Есть такой «Московский тренинговый центр», один из адептов которого покончил с собой, не выдержав унижений на семинаре. И это не единственный случай. Есть даже сектантские организации с политическим окрасом, например, партия «ВОЛЯ» или «Национально-освободительное движение» (НОД), на которое поступает много жалоб и которое имеет признаки сектантства.

- Сколько сект постоянно находится в зоне вашего внимания?

- Если крупных – то порядка восьмидесяти по всей стране. Но еще у нас действует не менее двух тысяч локальных сект, многие из которых известны только узкому кругу адептов и пострадавших.

- А в Москве?

- В столице действует каждая из крупных. Любая региональная секта старается получить представительство в столице. Плюс есть еще несколько десятков или даже сотен чисто московских сект. Например, небезызвестная «секта бога Кузи», он же Андрей Попов.

- Верховный суд планирует принять закон о лишении родительских прав людей, вовлекающих своих детей в секты. Внимание государства к сектам заметно усилилось. С чем это связано?

- Интересы сект всегда активно лоббировали Соединенные Штаты. Начиная с 1996 года, когда Конгрессом был принят «Акт о международной религиозной свободе». Поэтому под давлением США те меры по противодействию сектам, которые планировались, наше правительство не могло осуществить. Но сейчас отношения между странами прохладные, и в том числе поэтому последние несколько лет действия российских судов в отношении сект стали активнее, чем были раньше. Как говорится, не было бы счастья, так несчастье помогло. Этому также способствует критическая масса пострадавших от сект.

- Эта масса накопилась именно за последние годы? Почему не 1990-е, когда организации типа «Аум Синрике» чувствовали себя в России вполне вольготно?

- Дело в том, что пока человек в секте, он не чувствует себя пострадавшим. Также нужно учитывать, что в сектах люди на всю жизнь не остаются. Только до той поры, пока они могут быть ей чем-то полезны. Человек покидает секту и наступает отрезвление. Он обращается в правоохранительные органы. Доказать что-то про прошествии большого времени бывает сложно, но количество пострадавших накапливается и становится очень заметным. Сейчас именно это период наступил.

- Известны случаи, когда человек покидал секту, но возвращался обратно?

- Да, конечно.

- Почему это происходит?

- Из секты человек выходит покалеченным. Секта отучает его от самостоятельного мышления, от принятия решений, воспитывает в нем ненависть к внешнему миру. Отчасти это напоминает выход на свободу после длительного тюремного заключения – нередки случаи, когда человек стремится специально вернуться в тюрьму, где все ему так знакомо и понятно. А еще адептам внушают, что те, кто предает секту, плохо кончают. И обычные неудачи, которые бывают у каждого, покинувший секту человек воспринимает, как некую кару за предательство. Знаю мужчину, который вышел из неопятидесятнической секты, женился, завел детей, нашел работу, начал вести полноценную жизнь. И несмотря на это, каждые несколько ночей он просыпается в холодном поту с мыслями о том, что он предатель, что прощения ему нет. К сожалению, у нас нет серьезной системы реабилитации таких людей.

- Насколько велик риск попасться на удочку сектантов в церкви?

- Риск есть. Невоцерковленного человека, который стремится войти в церковную жизнь, подстерегает определенная опасность попасться в секту, которая вербует своих сторонников где-то на периферии церквей. И их достаточно много. В частности, в Ярославской области только что завершился процесс над тремя руководительницами псевдоправославного приюта «Угоднический дом милосердия». Над детьми в этом приюте издевались, одну девочку забили до смерти. Есть такие секты и в Москве. Одной из них руководит достаточно известный предприниматель, построивший в столице храм, посвященный празднику, который Русской православной Церкви неизвестен - Рождеству святителя Николая. Такого праздника в православии нет. Что касается таких организаций, как «Христианское государство» или «Божья воля»... «В Христианском государстве», насколько я знаю, всего два человека - это мало для секты. А «Божья воля» - это акционисты, которые занимались самопиаром. Я отношусь к ним крайне негативно, считаю их акции безответственными, глупыми и дикими. Но, по-моему, и эта организация сектой не является – во всяком случае, я их не изучал.

- Последнее время у всех на слуху такое учение, как царебожничество. Некоторые его адепты в деле борьбы с фильмом «Матильда» проявили себя, как экстремисты. Есть ли в их действиях признаки сектантства?

- Нет, потому что секта — это организация. Идеей она быть не может. А царебожничество - это именно идея, это еретическое учение, не соответствующее Православию. Другое дело, что есть ряд псевдоправославных сект, которые используют эту идею. Но в массе своей люди, которые по неведению, по малообразованности восприняли это учение, конечно, не сектанты. Просто потому что они не организованы. Это не отменяет необходимости просвещать их, объяснять им, что царебожничество не имеет ничего общего с православной верой.

- Что из того, что вам удалось сделать на поприще борьбы с сектами, вызывает у вас наибольшее удовлетворение?

- То, что люди стали немного больше опасаться сект. Стали немного больше думать. Не склонны верить всему, что им говорят.

- Откуда вы это знаете?

- Это видно по тем вопросам, которые они задают. Видно по атмосфере, которая сложилась в обществе. Это очень важно. Моя главная задача - не столько борьба с сектами, сколько воспитание в людях критического мышления. Истина не боится сомнений и проверок. Еще очень важно, что часть сект сейчас на слуху именно как секты. Та же саентология для значительного количества людей в наши дни автоматически означает нечто крайне неприятное. Слава Богу, этого нам удалось добиться.

- Насколько опасна ваша деятельность?

- Бывает всякое. Я пережил 16 судебных процессов - и все выиграл. В интернете постоянно ведется кампания черного пиара против меня. Есть несколько антидворкинских сайтов в русскоязычном сегменте всемирной сети и еще парочка на английском языке. Сталкивался я и с физическими угрозами. Но это нормальная часть моей работы. Потому что не будь всего этого, я решил бы, что моя работа не столь эффективна.

*Организации «Свидетели Иеговы» и «Аум Синрике» ликвидированы и их деятельность запрещена в РФ

Подписывайтесь на канал "Вечерней Москвы" в Telegram!