Сергей Голомазов: Ищу, ищу и не могу найти

В Международный день театра «ВМ» беседует с художественным руководителем трех из них, профессором, режиссером и актером Сергеем Голомазовым. Совсем скоро, 3 апреля, ему исполнится 58 лет, и за плечами — десятки постановок не только в России и странах Ближнего Зарубежья, но и во Франции, Германии.

— Сергей Анатольевич, как вам в наше сложное время удается сохранять творческую независимость?

— Вынужден разочаровать. Я не такой свободный, как вам кажется. Зависим от финансирования, от труппы в театре, публики. 

— Но в репертуаре Театра на Малой Бронной есть аншлаговые спектакли, на которые билеты покупают заранее: «Варшавская мелодия», «Кроличья нора», «Тартюф».

— Эти спектакли не решают финансовых проблем театра. Даже самый кассовый, самый успешный театр изначально убыточен и без государственного финансирования функционировать не может. Труппа в театре довольно большая, и хотелось бы, чтобы у всех актеров были новые роли, а значит — надо больше спектаклей, минимум четыре премьеры в сезон.

— Вы можете поднять цены на билеты на премьерные спектакли до 12 тысяч рублей, как это сделал художественный руководитель Московского театра Олега Табакова Владимир Машков со спектаклем «Матросская тишина». 

— Это очень дорого и для нас неприемлемо. Довольно часто я бываю в театрах Европы и знаю, что таких цен на премьерные спектакли нет. 12 тысяч за билет в театр — это не демократично. 

— Удалось ли вам сохранить публику Театра на Малой Бронной?

— Специально не ставил задачи — сохранить и преумножить публику театра. У меня художественно-ремесленные задачи, которые связаны, прежде всего, с труппой и экономической составляющей. Помимо художественных достоинств спектакль должен хорошо продаваться, а сочетать качество и кассу сегодня непросто. К сожалению, исключительно художественных ресурсов спектакля для этого недостаточно. Признаюсь, что я не очень занимаюсь тем, чтобы просчитать успех. Стараюсь просто работать. Если возникают проблемы, пытаюсь быстро реагировать и решать. Я — человек импровизации, и у меня нет четкого стратегического плана развития театра. Художественная жизнь — как течение реки: все время в движении. Есть мое понимание мира, которое неким образом влияет на репертуар театра. Если нам удалось сохранить публику, это замечательно. Но ответить на ваш вопрос: «Как удалось?» — не могу. 

— Одна из последних премьер Театра на Малой Бронной — «Макбет» Антона Яковлева. Этот режиссер поставил успешный спектакль по трагедии Шекспира «Король Лир» в Малом театре. А нужен ли сегодня «Макбет»? И почему все-таки вы пригласили Антона Яковлева?

— Антон — интеллигентный, талантливый, образованный, воспитанный человек, дружелюбный, и работать с ним очень приятно. Разумеется, перед тем, как пригласить его в наш театр поставить трагедию «Макбет», я посмотрел его работы в других театрах, в частности, «Короля Лира». И актер нашего театра Даниил Страхов выразил желание работать с Антоном, и Настасья Самбурская проявила интерес, и таким образом образовался творческий союз.

Что касается вопроса об актуальности или неактуальности «Макбета», то для меня трагедия Шекспира, в которой говорится о безнравственности средств, используемых человеком на пути к власти, представляется очень важной и своевременной. Антон Яковлев в постановке исследует природу власти, насилия и делает это серьезно.

Сергей Голомазов во время 16-й церемония вручения театральной премии Московского Комсомольца / Фото: Дмитрий Коробейников / Пресс-служба

— Сергей Анатольевич, осенью прошлого года вы еще возглавили Рижский русский театр имени Чехова. Некоторые театральные деятели не довольны тем, что у вас два театра, один из которых — зарубежный. Как произошло, что именно вы стали худруком далеко не последнего театра Латвии?

— Так сложилось, что на заре режиссерской практики мне удалось поработать во Франции, в Германии, на Украине и в Прибалтике. В Латвии свой первый спектакль поставил в 1992 году. Судьба связала меня с этой страной, ее культурой. Как успеваю совмещать? С октября прошлого года разрываюсь между Москвой и Ригой, пытаясь успеть и там, и там. Департамент культуры правительства Москвы позволил мне совмещать руководство Театра на Малой Бронной и Рижского театра драмы имени Чехова.

— Не планируете совместных постановок?

— Это требуют серьезных финансовых резервов. Совместные проекты — это визы, перелеты, гостиницы, гонорары. Латвия — страна небогатая, и лишних денег у нее нет. В Москве у меня нет серьезных спонсоров, готовых поддержать международные постановки. Привык жить скромно, не жировать и не просить помощи у богатых людей. На вещи я смотрю трезво, реалистично, не обманываясь и не обманывая других.

— Латвия — театральная страна. Где более сильные артисты — в Москве или в Риге?

— Очень трудно сравнивать, да и бессмысленно. Мы должны рассматривать разные объемы и масштабы театральной деятельности. Сравнить театральную картину Москвы с театральной картиной Ригой невозможно. У меня очень острый «нюх на провинцию», и когда я его чувствую, мне хочется бежать. В прямом смысле сесть в поезд и уехать подальше. Имею в виду плохую, дурную провинциальность, которая проявляется в мелкотемье, в плохом вкусе, в плохой игре. Человек я московский, столичный, и когда вижу в театре болото, впадаю в депрессию. Рига — театральный европейский город, центр новых идей, направлений. В Латвии очень интересная молодая режиссура.

— Весь прошлый год широко отмечали 100-летие вашего учителя Андрея Александровича Гончарова. Многие его ученики, в частности, актер театра Маяковского Анатолий Лобоцкий, высказали мысль, что «сегодня нет таких глыб, титанов, каким был Гончаров, что сегодня и люди, и спектакли — все куда мельче». Что вы об этом думаете?

— Мой учитель Андрей Александрович Гончаров принадлежал к поколению людей, которые победили фашизм. Это было поколение героев, настоящих героев. Мой учитель добровольцем ушел на фронт и спасал мир от нацизма. Это было эпохальное время победителей, крупных личностей. Если и есть такого масштаба личности сегодня, то никто их не пустит на главные позиции - ни в театре, ни в политике.

— Что же это за время, которому не нужны герои и победители?

— Время рациональное, циркулярное, торговое. Время коммерсантов как в экономике, так и в политике. Сейчас время людей «себе на уме». И не время глобальных личностей — победителей и бунтарей — какими были Андрей Гончаров и Юрий Любимов. Сегодня стихия дельцов, хитрецов, конформистов, лихих пронырливых дилетантов и служак. Это не значит, что время ужасное, просто другое.

— Какие произведения из отечественной классики передают наше время?

— Весь Островский. Много произведений, в которых описано наше время, у Горького. Замечу, что Горький не такой простой писатель, как многим представляется. Весь Достоевский, разоблачающий дельцов, капиталистов с нравственной точки зрения.

— В репертуаре Театра на Малой Бронной почти нет спектаклей современных российских драматургов. Почему?

— Ищу, ищу и не могу найти. То ли пьесы писать сегодня невыгодно, то ли героя современного нет, то ли драматурги измельчали, то ли я не умею читать — не знаю. На мой взгляд, «переплюнуть» Вампилова, Арбузова, Зорина современным драматургом не удается. Не говоря уже о Чехове и Булгакове.