В новый век — с людьми или с автомобилями?

[i]Самым первым московским экологическим законом принято считать указ Бориса Годунова, который предписывал вывозить за город мусор и пищевые отходы. Вы не представляете, какое это вызвало у москвичей недовольство! Впоследствии указ отменили. Затем царица Елизавета Петровна издала указ о выведении за пределы города всех дурно пахнущих производств. А Екатерина II строго-настрого запретила загрязнять пруды и реки. Но безуспешно... Поел и траванулся — для москвича семечки. Попил из-под крана водички и покрылся красными «лепешками» — пустяк. Бывалые «адаптанты» не обращают внимание на сонливость, вялость в членах и стабильное подташнивание — человек ко всему привыкает! Даже к таким припаркам, как «диоксиновые» окорочка, радиоактивные помойки и загазованный воздух. Зато у нас не плодятся крокодилы, не гадят где ни попадя буренки, не ползают змеи... Нет, со змеями был эпизод! Продавщица магазина «Ткани», что на Солянке, доставала с верхней полки розовый пан-бархат. И вдруг ей прямо на голову плюхнулась огромная змеища.Такое началось! С заплутавшей гадюкой справились работники 26-го отделения милиции и бойцы службы спасения. С крысами не можем справиться... Расхожая фраза «человек ко всему привыкает» превратилась в один из посылов аутотренинга. А что, вы знаете какой-то другой выход из обстоятельств, перед которыми порой бессильны даже отцы города? Например, перед прогрессирующим ростом столичного автотранспорта, смогом, увяданием зеленых легких города — деревьев и кустарников. Если на городском гектаре проживают в среднем пятьдесят и более человек, то окружающая среда этого города не является природной. А в таком мегаполисе, как Москва, — тем более. Впрочем, кое-какие элементы природной среды у нас существуют, но о естественном количестве птиц, животных, насекомых, растений и так далее не может быть и речи. Однако по сравнению с некоторыми африканскими и американскими городами у нас с экологией получше. Так что, может быть, напрасно москвичи чураются Капотни? И, возможно, зря растрачивают деньги на «бутилированную» питьевую воду? Давайте поговоримоб этом с заместителем председателя Московского городского комитета охраны окружающей среды и природных ресурсов [b]Александром Гавриловичем ИШКОВЫМ.[/i]По реке плывет топор...— Александр Гаврилович, каким способом оценивается экологическая ситуация в больших городах мира?[/b] — Главный показатель экологического состояния городов — здоровье жителей. Кроме того, достоверную экологическую карту позволяют составить замеры по ряду научно обоснованных параметров, установленных нормативными и законодательными актами. Очень важны, например, количественные показатели наличия в воздухе, в почве и в воде каких-либо веществ, которых нет в природе. По критериям предельно допустимого содержания тех или иных не природных веществ Москва находится на уровне большинства крупных городов мира. При этом у нас даже чище, чем в Мехико, Дели, Тегеране...[b]— ...В Лондоне, Берлине? [/b]— Вашими бы устами... В Берлине и Лондоне гораздо раньше, чем в Москве, стали уделять внимание вопросам окружающей среды. В период роста лондонской промышленности английский воздух был во много раз более загрязненным, нежели воздух, которым в настоящее время дышат москвичи. Как известно, понятие смога пришло из Лондона — у нас не было ни такого слова, ни самого смога. А Темза в то время напоминала сточную канаву — зловонную и черную. Теперь в ней водится более сорока видов рыб. Воздух в Лондоне — чистейший, гораздо чище, чем в Москве. Нас перегнали...[b]— Но и в Москве-реке не вся рыбешка вымерла![/b] — Москва-река сегодня — живая река. Вот уже несколько лет наблюдается улучшение ее состояния.[b]— А рыбка — несъедобная...[/b]— Люди едят... Кроме рыб и других речных существ, здесь в целости и сохранности биологическая система микроорганизмов, которые очищают воду. Так что состояние реки не только поддерживается, но и улучшается.[b]— Вот так микроорганизмы! А сами-то мы что?[/b] — И мы не в стороне. Это явный результат наших экологических мероприятий — строительства водооборотных систем и очистных сооружений, применения штрафных санкций за сбросы и сливы в реку загрязняющих веществ.В Москве около трехсот прудов, семьдесят малых рек, из которых семь находятся в открытом русле, а остальные заключены в коллекторы. И царица — Москва-река. За сброс отходов в московскую реку нарушитель платит огромный штраф. Предприятиям стало выгодно строить очистные сооружения! Даже в самые экономически неблагоприятные девяносто четвертый и девяносто пятый годы меньше восьми очистных сооружений в год в Москве не строилось. Потом — по нескольку десятков. В прошлом году был пущен комплекс очистных сооружений на МКАД — с такими параметрами очистки, которых раньше в России не было. Такая же, полностью отечественная, система запроектирована на Третьем дорожном кольце. Ее строительство начато в районе Кутузовского проспекта, в Хамовниках...[b]— Значит, можно надеяться, что когда-нибудь на Москве-реке вообще не будет нефтяной пленки, образующейся от стоков автомобильных выбросов, в воде не будет тяжелых металлов от гальванических производств. Прекращен же сброс в Москву-реку солей кадмия, уменьшились же сбросы соединений хрома и меди.[/b]— По крайней мере, мы стали стремиться к тому, чтобы Москва-река была одной из самых чистых городских рек мира.[b]— Ежедневно москвичи выливают в канализацию по четыреста литров загрязненной воды — в среднем каждый выливает сорок ведер! Объем канализационных стоков в Москве — шесть с половиной миллионов кубических метров в день. Это лишь то, что поступает из туалетов, ванн и кухонных раковин. А ведь есть еще и поверхностные стоки, составляющие восемьсот тысяч кубических метров того, что смывается дождями. Неужели и это очищается? [/b]— Все до ведрышка! [b]— Но почему же должным образом не очищается питьевая вода? Ни один город мира не потребляет такого количества бутылочной питьевой воды! [/b]— Качество московской водопроводной воды сейчас не хуже, чем качество питьевой воды в любом европейском городе. Оно даже лучше, чем, скажем, в Вене и ряде других городов. Это подтверждают проверки Всемирной организации здравоохранения и международных научных центров, которые исследуют воду. При этом наша система водоподготовки продолжает развиваться — строятся новые станции, совершенствуются технологии.[b]— Но иногда из кранов идет ржавчина! [/b]— Эти случаи связаны с авариями водопроводящей сети или с поломками труб. Что поправимо.[b]— Вот где у нас сидит боязнь проглотить с водой пусть не тритона — головастика! Но и это каково! Нам всюду твердят, что московская вода разъедает желудки, отравляет организмы, нарушает обмен веществ... Зачем пугать?[/b] — Производство популярной в Москве питьевой воды в бутылках превратилось в мощную экономическую отрасль. Чтобы эта отрасль развивалась, необходимы компроматы на воду, которая идет из наших кранов.Бизнес... Между истинным качеством подаваемой воды и информацией, которая преподносится людям некоторыми «специалистами», большая разница. При этом не исключено, что бутылки нередко наполняются московской водопроводной водой. Ничего не стоит написать, что она экологически чистая. Ничего не стоит бросить в эту воду морскую соль и заказать в типографии этикетки со словом «минеральная». На московских прилавках видимо-невидимо «боржоми» и «нарзана», ничего общего не имеющих с настоящими минеральными водами.К тому же в добавках могут оказаться вредоносные примеси — кадмий, свинец и даже ртуть.Поэтому в Москве введена маркировка на минеральные воды. Правда, пока добровольная. Введена также «московская марка» — производитель «добросовестной» воды должен пройти сертификацию своей продукции и, получив эту марку, наклеивать ее на бутылки. Со временем это поможет освободить столичные прилавки хотя бы от воды, набранной из-под кранов.[i]Многие большие города давно миновали этапы влияния на экологию промышленных производств. Лондонские предприятия выведены за черту города. Берлинские тоже. Большинство московских просто-напросто приказало долго жить. В последние годы сбросы из коллекторов промышленных и сельскохозяйственных объектов в водоемы значительно сократились, поэтому вредоносных химических примесей в нашей водопроводной воде нет.Проблема в другом. В застройке водоохранной зоны коттеджами и дачными домами, не имеющими необходимых систем канализации.Только на берегах подмосковных рек, откуда мы берем питьевую воду, расположено 20 тысяч строений, не оснащенных канализационными системами. В период бурной демократизации Верховный Совет принял закон о местном самоуправлении, позволяющий главам местных Советов делать все, что душе угодно. Этот закон оказался главнее, чем все вместе взятые законы об охране окружающей среды.Теперь принят так называемый Водный кодекс, принят Закон о государственной экологической экспертизе, внесены поправки в уже существующие экологические и земельные законы. Самоуправство прекращено. Но за четыре года застроили огромное количество зон. Так что тенденция возможного загрязнения воды органическими соединениями все еще не преодолена. В настоящее время принимаются совместные решения Москвы и Московской области, которые позволят четко обозначить границы зон санитарной водоохраны. Но не сносить же, в конце концов, дачи и коттеджи! Может быть, сделать для них централизованные канализационные системы очистки?..[/i][b]Город лечится от вируса — Даже не посвященному в экологические проблемы человеку ясно, что самым главным фактором, определяющим в мегаполисах экологическую ситуацию, является автомобильный транспорт. В последнее время в Москве появилось невероятное количество машин![/b] — Наш генеральный план предполагал, что к двухтысячному году в столице будет семьсот тысяч автомобилей. При наличии хорошей дорожной сети это было бы более или менее нормально. Но произошли, как говорится, обознатушки. Уже сейчас в Москве два с половиной миллиона автомобилей. А двухтысячный год еще не наступил.Автомобиль в Москве является своего рода вирусом, который негативно влияет на все сферы окружающей среды: загрязняет воздух, почву, дороги, водоемы, губит зеленые дворы, порождает огромное количество отходов, требующих переработки, но не перерабатываемых.[i]Неимоверный прирост нашего автотранспорта произошел в последние шесть-семь лет. В других странах количество автомобилей увеличивалось постепенно. Тем не менее в Лондоне в начале автомобильного бума снова появился смог, в Токио и Вашингтоне в ту пору надевали противогазы. Поэтому в Японии, Англии и США незамедлительно начали решать проблемы, связанные с выбросами автотранспорта. Создавали более удобные системы передвижения машин, автомобильные развязки, строили туннели, эстакады. С восьмидесятых годов в Америке и других странах автомобили стали оснащать так называемыми нейтрализаторами, которые на восемьдесят—девяносто процентов снижают количество вредных выбросов. Существенные изменения были сделаны и в конструкциях двигателей. Со временем влияние автомобилей на экологическую ситуацию в крупных зарубежных городах значительно снизилось.Сегодня Москва находится в ситуации, которая была актуальна двадцать лет назад для большинства американских и европейских городов: количество автомобилей достигло предела городских возможностей. И мы заторопились проводить мероприятия, которые проводились в те годы там. Прежде всего — масштабное дорожное строительство. И поэтапное оснащение автомобильного парка нейтрализаторами выбросов.Однако это оказалось не так просто.Россия, пожалуй, единственная страна, стремящаяся войти в сообщество развитых стран мира (про «семерку» я не говорю), у которой нет закона по обязательному оснащению автомобилей нейтрализаторами.Их не ставят даже на автомашины, сходящие с конвейеров.На то есть немало субъективных и объективных причин. Одна из них в том, что 50 процентов бензина, который выпускается в нашей стране, содержит свинец. Применяя этот бензин, невозможно оснащать автомобили нейтрализаторами — они тут же выходят из строя.В общем, как стояла наша автомобильная промышленность на антиэкологических принципах, так по сей день и стоит.[/i][b]— Экологическая ситуация зависит от того, какой будет политика в отношении воздействия на окружающую среду автомобильного транспорта. Что в этом смысле предпринимается в нашем городе?[/b]— В 1994 году была принята Комплексная экологическая программа Москвы, приоритетным элементом которой является экологизации автомобилей. Ее первый аспект — дорожное строительство, строительство АЗС, ремонтных и диагностических подразделений. В Москве были построены мосты, удобные развязки, ведется строительство Третьего дорожного кольца. Второй аспект — это автомобильное топливо. Распоряжением мэра города было запрещено использование бензина, содержащего свинец.Это спасло столицу от экологической катастрофы, спасло здоровье москвичей — если бы сожженное в эти годы топливо содержало свинец, то Москва превратилась бы в зону свинцовой катастрофы. Арифметика простейшая. В литре бензина содержится до 130 миллиграммов свинца. Ежедневно в Москве сжигается 10 тысяч тонн топлива. Вот и посчитайте, сколько сжигалось бы свинца...[b]— Настоящее свинцовое месторождение! [/b]— К тому же свинец имеет свойство оставаться на земле, на стенах, на крышах — везде. Вред неимоверный! В других странах давным-давно отказались от бензина, для повышения октанового числа которого применяется тетраэтилсвинец. В нашей стране инициатором отказа от такого бензина стала Москва, запретившая продавать и использовать его шесть лет назад. И основной поставщик городского автомобильного топлива — Московский нефтеперерабатывающий завод — вот уже несколько лет его не выпускает. После этого те же мероприятия стали проводить в Подмосковье, в других областях. Не менее неблагоприятным для экологии является так называемое дизельное топливо, особенно то, в котором много серы, свинца и бензола.Вы наверняка знаете, что при сжигании бензола появляется канцерогенное вещество, вызывающее рак. Что сера, находящаяся в дизельном топливе, создает кислотные дожди и служит катализатором вредоносных реакций. Дизельное топливо, которое выпускает Московский нефтеперерабатывающий завод, теперь имеет ряд ограничений, в первую очередь по содержанию серы. Для московских автобусов поставляется дизельное топливо, содержащее не более пяти сотых процента серы, — таковы самые высокие требования, которые существуют в мире.В Комплексной экологической программе Москвы есть также пункт об освоении производства кислородсодержащих добавок — в первую очередь метилтретбутилового эфира. Эта добавка повышает октановое число, эффективно сгорает и снижает выбросы СО2. Сегодня часть московского бензина выпускается с этой кислородсодержащей добавкой. Но и тут есть проблема — его более высокая цена.Кроме того, в столице приняты административные меры, призванные повысить ответственность за эксплуатацию автотранспорта. По постановлению правительстваводитель обязан иметь так называемый экологический сертификат. Это означает, что машины, принадлежащие юридическим лицам, должны ежемесячно проходить проверку на выбросы.К концу этого года весь автобусный парк Москвы, за исключением старых автобусов, которые вскоре спишут, будет оснащен нейтрализаторами выбросов. Все они отечественные — нашего, московского, производства. И эта работа, и перевод определенной части городского транспорта в обязательном режиме на сжатый природный газ метан делается на средства города, поскольку автобусные парки и муниципальный транспорт принадлежат городу. На сегодня нейтрализаторы установлены на десяти тысячах автомобилей. Дело идет к существенному снижению общего показателя выбросов, так как показатели выбросов автобусов и грузовиков выше, чем выбросы легковых автомобилей. К тому же машины муниципального транспорта работают по четырнадцать часов в сутки, сжигая огромное количество топлива.[b]— А вот закон об установке нейтрализаторов на частный транспорт Московская дума не приняла. Почему?[/b] — Достаточно трудно обосновать необходимость такого закона, так как она обусловлена только экологическими составляющими, которые ничего общего не имеют с экономической потребностью... К тому же депутаты считают, что владельцев автомобилей нельзя принудительно заставлять тратить на установку нейтрализаторов 100—150 долларов. Это нарушает права человека. Другая объективная причина в том, что Москва при своей обширной территории не в состоянии за бюджетные средства осуществить такую программу в полном объеме.Есть и четвертая причина. Если все московские автомобили оснастят нейтрализаторами, то им будет заказан выезд в другие российские регионы. В большинстве из них можно заправиться только свинцовым бензином! А от него нейтрализаторы моментально выходят из строя.[b]— К тому же как быть с машинами, которые приезжают в Москву из других городов?.. Конечно, это проблема государственная и должна быть решена на уровне федерального закона или постановления. Возможно, на ее осуществление надо будет отвести не меньше трех—пяти лет. И почему бы, Александр Гаврилович, не начать с повсеместного выпуска автомобилей, оснащенных нейтрализаторами выбросов? [/b]— Ничего не получится, пока у нас в стране не будет повсеместной продажи бензина без свинца, при которой каждый человек, имеющий нейтрализатор на автомобиле, сможет где угодно заправиться топливом, не содержащим свинец, и точно знать, что его не обманули... Но работает экономика. Для того чтобы заводы перешли на другую технологию, нужны либо государственные дотации, на что сейчас вряд ли стоит рассчитывать, либо проведение такой государственной экономической политики, когда самим предприятиям будет невыгодно производить свинцовый бензин. Для этого нужно сделать одну-единственную запись в законе: акциз на бензин со свинцом выше, чем акциз на бензин без свинца. Пусть незначительно! Если бензин, содержащий свинец, будет чуть дороже, то есть если завод будет его продавать чуть дороже, нежели бензин без свинца, — ясно, что спросом станет пользоваться тот бензин, который подешевле. Так было сделано во всем мире. В некоторых странах даже сейчас можно заправиться свинцовым бензином. Но кому придет в голову заправляться более дорогим топливом? В России все наоборот — бензин со свинцом дешевле, соответственно его больше покупают.К сожалению, в таких простых вещах очень трудно убедить законодателей и работников Минтопэнерго и Минэкономики. А ведь ни тем, ни другим, ни третьим, в сущности, почти не нужно напрягаться! Это не принесет никакого ущерба бюджету — наоборот, бюджет пополнится. Производители же сами найдут инвестиции и сами переделают производства, добудут кислородсодержащие добавки, которыми заменят свинец. Тут ничего не надо изобретать, поскольку уже есть готовые технологии и необходимые вещества.В свое время Ю. М. Лужков дважды писал письма по этому вопросу премьер-министру Российской[i]Федерации В. С. Черномырдину — с подробными обоснованиями, с расчетами.Виктор Степанович давал поручения Минэкономики и Минтопэнерго. Те присылали ответы, что они «за», только нужно столько-то миллиардов долларов, чтобы переделать заводы...Непонятно, зачем переделывать за государственныеденьги заводы, которые вообще-то теперь никакие не заводы, а акционерные общества, принадлежащие солидным фирмам! Перешли же на не содержащий свинец бензин Московский нефтеперерабатывающий завод и ряд других предприятий столицы и Подмосковья. И никаких государственных инвестиций не было. Но убедить в этом тех, кто не хочет слушать, достаточно сложно. Такова уж психология у наших неэкологизированных законодателей из Государственной думы.Что же касается стремления Москвы к переходу на природный газ, то для частного транспорта это было бы выгодно, потому что природный газ в два раза дешевле, нежели бензин.Однако переоборудование старых автомобилей — установка на них резервуаров, заправляемых природным газом, — стоит 300—350 долларов США.Не у каждого автовладельца имеются такие деньги. Зато под использование природного газа уже переоборудованы 200 московских автобусов, почти все городские машины, перевозящие хлеб.[/i][b]— В начальный период интенсивного роста московского автотранспорта в столичную окружающую среду ежегодно попадало тридцать—сорок тысяч тонн вредоносных выбросов. А сколько сейчас?[/b] — По нашим прогнозам, в этом году их должно быть меньше, чем в девяносто восьмом. Хотя автомобилей стало еще больше. В Москве создана экологическая милиция, которая контролирует выбросы, принимает различные меры по техосмотру, инструментальному контролю — ведь больше всего выбросов делают неисправные автомобили. Законодательные и административные меры привели к тому, что резкая кривая, которая шла вверх, выпрямилась и даже начала опускаться.[b]Зеленым легким — зеленую улицу[/b] [i]Экологию Москвы во многом определяют зеленые насаждения. При этом чаще всего их главной функцией считается способность вырабатывать кислород. На самом же деле возможности наших зеленых насаждений гораздо существеннее и многообразнее. Они обеспечивают в Москве особый микроклимат. Рассеивают воздух с примесями, поглощают шумы, перерабатывают вредные отходы. Каждое дерево поглощает в год до 60 килограммов пыли! Деревья и кустарники нейтрализуют СО2, обезвреживают различные химические загрязнения.И, конечно же, радуют глаз.Но...[/i][b]— Без поддержки власти зеленые насаждения в Москве не уберечь.[/b]— С девяносто четвертого года, когда была принята комплексная экологическая программа, в Москве осуществлен целый ряд мероприятий по сохранению зеленых насаждений. Многие природные территории получили статус особо охраняемых. Этим летом был подготовлен и одобрен на заседании правительства московский «Закон об особо охраняемых природных территориях». Еще до его выхода правительство города утвердило двенадцать природных охраняемых территорий — с их границами, с режимами использования, с мероприятиями по охране. Самая большая особо охраняемая территория — парк «Лосиный остров». Ему придали статус национального. Меньшие по площади, но также существенные по значимости Битцевский, Кунцевский и Измайловский лесопарки, ландшафтный заказник «Крылатское», природный парк «Тушинский» и другие территории, создающие зеленый каркас Москвы, также стали особо охраняемыми. Сейчас для получения этого статуса оформляется еще несколько природных участков.Кроме того, в каждом округе определены так называемые территории природного комплекса. Это небольшие парки, скверы, и бульвары. Для них установлены режимы использования: на некоторых из них допускается минимальное рекреационное и спортивное строительство, а на некоторых вообще нельзя ничего строить. Таких территорий в каждом округе не менее шестидесяти.[i]...Шла первая мировая война. А в Москве, в Сокольниках, сажали маленькие елочки. По всем правилам.Изо дня в день. И посадили шесть тысяч деревьев. Зачем? Да просто люди верили в будущее! И мы им благодарны, так же, как благодарны тем, кто закладывал парки в Царицыне и в других усадьбах Московии. Не будь этих парков, были бы свалки... К слову сказать, недавно решилась судьба Царицыно. Обожаемая москвичами усадьба признана памятником архитектуры федерального значения.Престижно. Но это лишило ее поддержки московского правительства...Воистину не ведаем, что творим! Принимаем неосмотрительные решения и не принимаем осмотрительные, загрязняем землю, воду, атмосферу, нарушаем экологию человеческих отношений. Может быть, не верим в будущее?.. [/i]