Шесть жизней полковника Абеля

Разные люди толкуют ее совершенно по-разному. Фишер–Абель прожил пять разных чужих жизней и шестую — свою собственную.

Берегись предателей!

Но известно точно: 21 июня 1957 года душным ранним утром он был арестован в скромном нью-йоркском отеле «Латам». Здесь нет вины резидента советской нелегальной разведки Фишера, с 1948 года руководившего в США сетью советских атомных шпионов, как ее назвали в Штатах.

Его предал радист — связник Вик Хейханен. Этнический финн с подлинным американским паспортом спился, украл деньги, предназначенные для передачи семье попавшего в беду агентаамериканца. Вика отзывали в Москву, а он предал. Без его наводок полковника никогда бы не арестовали. История, типичная для разведок всего мира. Очень и очень часто разведчиков обнаруживает вовсе не старательная местная контрразведка. Их выдают предатели.

Некоторые историки разведки представляют Хейханена эдаким неудачником, не нашедшим своего места в чужой стране, язык которой он так и не сумел выучить с момента вступления на американскую землю в 1953 году.

Запутался, мол, в любовных аферах, не нашел себя, запил. Я категорически против этой упрощенной версии. Хейханен знал, что делал. Без него резидента никогда бы не поймали. Несмотря на всю свою ничтожность, именно Вик дал ключ к тайне Абеля. Такое свидетельство приводится в воспоминаниях многолетнего директора ФБР Гувера. Да, знал предатель немного. Однако шифрограмма, в которой шефа (известного Вику под именем Марк) поздравляли из Центра с присвоением звания полковника, сыграла роковую роль. В ЦРУ поняли, что напали на след крупного разведчика. Если верить российским источникам, Фишер ни разу не приводил в дом связника.

Американские историки разведки уверяют в ином — радист однажды все же побывал на Фултонстрит в квартире резидента, известного ему лишь под именем Марк. От Вика на процессе прозвучало такое же признание. Да и мне кажется, алкоголик вряд ли смог бы вывести спецслужбы на обиталище Абеля, не загляни он в него до этого хоть разок. Хейханен стал главным свидетелем обвинения на процессе с длиннющим официальным названием «Рудольф Иванович Абель, также известный как Марк, и также известный как Мартин Коллинз и Эмиль Р. Гольдфус, против Соединенных Штатов Америки».

В ответ — молчание

Все единодушно отдают дань поразительной стойкости Фишера, проявленной в тюремном заключении в США. Ломать людей, выколачивать и выбивать признания американцы умеют. Вскоре после ареста полковник назвался именем своего друга — чекиста подполковника Рудольфа Абеля. Этим он давал понять своим: я арестован, и я молчу. Он не выдал ничего и никого. Применялись ли к Абелю пытки? Американцы сами признавали, что «его подвергали длительным и мучительным допросам». Об этом сам полковник говорить не любил. Только заходил разговор на эту тему, как рассказывала мне его дочь Эвелина Вильямовна, «отец замолкал и уходил, поднимался на второй этаж нашей дачи».

Отзвуки этого и в воспоминаниях о последних днях Абеля. Он умирал тяжело: неизлечимый рак. Приемная дочь Лидия Борисовна Боярская говорила мне, что метался, скрежетал зубами. Но его близкий знакомый утверждал: запрещал колоть морфий. Похоже, осталось на всю жизнь и до последнего часа засело убеждение — нельзя: можно расколоться, пусть и бессознательно, но выдать.

И все же упоминания о специальных методах нет-нет, да мелькали в американских исследованиях об Абеле. Так, после ареста полковника содержали в раскаленной камере-клетке. Температура доходила до 40 градусов. Для человека в возрасте 54 лет, не обладавшего богатырским здоровьем, это могло закончиться печально. Ему несколько раз становилось плохо, состояние приближалось к полуобморочному. Болело сердце, он молчал. Угрожали — не проронил ни слова. Ему предлагали сотрудничать с ЦРУ, а взамен, как писал в служебной записке возвратившийся домой полковник, «они мне говорили, что обеспечат хорошее питание, алкоголь и комнату с кондиционером в отеле Техаса». Да, вероятно, в первые годы в США ему удалось больше, чем в последующие. Не каждые 12 месяцев из девяти лет работы в особых условиях доводилось раскрывать великий секрет типа изготовления атомной бомбы. Но невод, им закинутый, приносил улов. Начатое им продолжали другие, которых он не выдал.

Джеймс Донован — дружелюбный враг?

Адвокат Абеля Джеймс Брит Донован — старый разведчик. Хорошо потрудился в годы Второй мировой войны, разгадывая немецкие секреты, а заодно и наши. О его квалификации говорит хотя бы то, что на Нюрнбергском процессе Донована назначили помощником генерального обвинителя США. Ему выпало защищать русского полковника, и он не испугался раздававшихся истошных криков о собственном предательстве. Нашел общий язык с подзащитным. Они испытывали симпатию друг к другу. Это Донован спас полковника от электрического стула. 7 августа 1957 года, через полтора месяца после ареста, заключенному сообщили о выдвинутых обвинениях.

По первому пункту «За доставку в Советский Союз сообщений секретного характера, содержащих атомную и военную информацию» максимальным наказанием предусматривалась смертная казнь. «За участие в сборе приведенной информации» — максимально 10 лет колонии. Третий пункт — «За нелегальный въезд и пребывание в США в качестве иностранного агента» — пять лет тюремного заключения. Когда осужденный отсидел около пяти лет в тюрьме, Донован вступил в переговоры с советской внешней разведкой и энергично содействовал его обмену на американского летчика Пауэрса в 1962-м.

И все же бывших разведчиков не бывает. Джеймс Донован не раз пытался перевербовать Абеля. Последняя попытка была сделана уже в день обмена, организованного самим же адвокатом! Страстный курильщик Абель затянулся перед выходом на мост Глинике американской сигаретой и заметил, что «этого мне будет не хватать». И почуявший крохотную слабость Донован мгновенно ринулся на него с предложением остаться. Да, это был не простой адвокат, ринувшийся на защиту русского полковника. И все равно Абелю с ним повезло. Донован был не из оголтелых. Так в Бруклинском суде встретились два офицера спецслужб — советской и американской.

Указания шли чуть  ли не с эшафота

Главным свидетелем был Хейханен. И даже в тюремной камере полковник Абель нашел способ достать Вика. Это по его совету Донован нанял частных детективов, чтобы те побольше разузнали о частной жизни предателя. Указал его точный адрес, привел некоторые детали. Компрометация главного свидетеля обвинения была подготовлена по предложению Абеля. 1600 долларов, тогда немалая сумма, выделенная им на детективов, предоставивших любопытные и ожидаемые факты, были потрачены не зря. Соседи подтвердили: пил беспробудно. Хозяин магазинчика поблизости от дома признался, что продавал ему и его жене по 10 бутылок в день. Пьянка иногда завершалась ссорами и даже драками. В «скорой помощи» подтвердили: да, однажды перевязывали Хейханена — кровь хлестала из нанесенной ножом раны.

Все эти сведения были впоследствии преподнесены Донованом суду присяжных и сыграли свою роль. Даже им было понятно, что Хейханен, на котором и держались все обвинения, настоящий подонок.

16 сентября суд под председательством федерального окружного судьи Мортимера Байерса отклонил просьбу Донована о месячной отсрочке слушаний. Адвокат стремился выиграть время, сбить накал страстей. Дали всего 10 дней: судья Байерс спешил, как выяснилось позже, из-за Вика. Свидетель был в тяжелейшем состоянии, его с трудом выводили из запоя, и у спецслужб возникли сомнения, дотянет ли он до окончания процесса.

Не надо электрических стульев

В хладнокровии Абеля, а не только в умелой линии защиты Донована, и кроется то, что помогло в конечном итоге избежать нависшего смертного приговора. По оценке ЦРУ, «некоторые признаки возбуждения полковник выдавал лишь во время чтения писем его жены и дочери».

А приговор виделся смертельным. Обвинения, выдвинутые прокуратурой Нью-Йорка по трем уже упомянутым пунктам, были суровы. Из 69 свидетелей обвинения 32 – сотрудники ФБР. Так что все надежды – в основном на Хейханена. В 38 лет тот выглядел стариком. Большая лысина, оставшиеся волосы выкрашены в цвет чернее черного. Лицо и брови закрыты очками. Полный, неряшливо одетый, плохо говорящий по-английски. Его акцент и безграмотность раздражали присяжных. Но все равно несколько затверженных фраз, написанных ребятами из американских спецслужб, представляли смертельную угрозу для Абеля.

Но Донован блестяще воспользовался слабостями главного свидетеля. После десяти дней слушаний он выступил 2 октября 1957 года с потрясающей речью. Несколько цитат из пламенной отповеди: «Хейханен по любой оценке ренегат. Вы видели и поняли, что это за человек. Бездельник, лжец, вор. Профессиональный обманщик. Оценивая показания этого свидетеля, постоянно задавайте себе вопрос, говорит он правду или ложь, при этом, возможно, настолько серьезную ложь, что она может спасти его шкуру».

Неожиданно помог Абелю свидетель Берт Сильвермен. Набравший к тому времени популярность художник, сосед полковника по мастерской, дал русскому шпиону прекрасную характеристику.

Его поддержал еще один художник Ален Уинстон. И даже лифтер Гарри Мак-Мулен внес свою лепту в обеление бывшего жильца, представив его благодушным мастером на все руки: ведь однажды тот запросто починил лифт, а с этим не могли справиться даже опытные механики.

Однако судья Байерс гнул свою линию. Ему было наплевать, что не только имя, но и дела подсудимого так и остались неизвестными. А сам он не произнес ни слова в свою защиту, отказавшись даже от заключительного выступления. Ждали сенсации от выступления американского сержанта Роя Родса. Тот признал, что был завербован, еще когда служил в бюро военного атташата США в Москве.

Но связи с делом Абеля доказать на суде не удалось. Заключительная речь обвинителя Томпкинсона была полна скорее патетики, чем доказательств. И Донован это использовал. Он признал высочайшие профессиональные качества Абеля, назвав его человеком, «отдавшим долг верности Родине. Мы, в США, направляем на выполнение подобных миссий только самых храбрых, умнейших из умнейших». Напомнил и о том, что Штаты находятся со страной, которую представляет его подзащитный, в мире. Присяжным все было понятно: какой же в этом случае может быть смертный приговор.

И тут Фишер, спокойно весь процесс водивший карандашиком по бумаге, по собственному признанию, понял: возможно, электрического стула удастся избежать. 12 присяжных удалились на совещание. По предложению старшего присяжного они склонились к тайному голосованию. В воздухе запахло сенсацией, когда на первой развернутой бумажке обозначилось твердым почерком выведенное «не виновен». Но единственный смельчак не был поддержан.

Остальные 11 написали «виновен». Дискуссия длилась три с половиной часа, и за это время единственного сомневающегося присяжного обратили в собственную веру. В зал суда вернулись с единодушным «виновен».

А Донован с Абелем получили передышку. Вынесение приговора: смертная казнь не исключалась, откладывалась. За это время волна ненависти слегка улеглась. Адвокат написал письмо судье с просьбой учесть, что такая же ситуация может произойти и с одним из американцев, который работает на свою Родину в далекой Стране Советов.

Все эти доводы сыграли определенную роль при вынесении приговора. Даже признанный русофоб Байерс не мог в глубине души не согласиться с Донованом. Да и поведение обвиняемого вызывало восхищение. Хладнокровие, выдержка, молчание. Судья огласил приговор. 30 лет тюрьмы и 3 тысячи долларов штрафа. Смерть отступила, но при удачном исходе Вильям Генрихович Фишер покинул бы камеру в 84 года... Но это уже совсем другая история.

Судьба Хейханена

Вскоре после процесса Вик Хейханен погиб в своей автомашине. Был раздавлен огромным трейлером. Вик засасывал алкоголь, а алкоголь полностью засосал его. Оказывается, в тот день, когда погиб Хейханен, на дороге не зафиксировано ни единого происшествия. В местных газетах — ни одной статьи. Никакого упоминания о похоронах в последующих номерах. Историки разведки не нашли свидетельств о смерти этого американского гражданина ни в одном реестре. Лишь крошечная заметка о смерти предателя, ничем не подтвержденная. На какие размышления это наводит? Быть может, их спецслужбы, объявив о гибели Вика под колесами, вывели Хейханена из игры. Сделали новые документы, изменили внешность, поселили где-то вдалеке. Но версия, что с Хейханеном расквитались, имеет право на существование. Ведь недавние перебежчики, уже в нашем XXI веке, ушли рано. Один утонул в ванне, другой поперхнулся куском мяса…