Целый баран в еженедельном меню, куропатки и зайцы, минеральная вода из столицы, катание на коньках, охота, музыкальные вечера, разудалая Масленица, а также венчание и медовый месяц наполняли жизнь Владимира Ульянова в Сибири помимо написания идеологических трудов.

Ленин был профессиональным революционером, а это тоже человек из плоти и крови, так что бытового существования ему было никак не избежать. Дворянин, он всю жизнь обеспечивал себе соответствующие условия - прислуга, оздоровление, сытное питание, приятное общение. В советский период человеческая составляющая существования вождя народов замалчивалась, прочитав это исследование вы поймёте, что неспроста. Ведь Ильич в своих работах клеймил эксплуатацию детского труда, возвещал радость равенства. Но всё же исключительно маленькой части населения были известны записки Ульянова-Ленина в полном объёме, не только о работе по вечерам при знаменитой лампе с зелёным абажуром. И диссиденты сочинили анекдот: Зима, Сибирь, по полю мчатся три тройки с бубенцами. На первой — цыгане с песнями, вторая полна дам, из третьей на постоялом дворе вылез небольшой мужичок в отменной шубе. Ему навстречу выбежал хозяин, с низким поклоном протянул поднос, там хрустальный графинчик с водочкой, хрустальный бокальчик: - Испей, барин! Мужик выпил водку из горла и хрясь графином трактирщика по лбу. "За что, барин?!". "А какой я тебе барин, подлец?! Я - Ленин. В ссылку еду".

Для того это анекдот, чтобы утрировать. Но исподволь навязанное гнетущее представление о ссылках "проклятым царским режимом" политических заключённых в Сибирь ещё дальше от истины. Никто и не говорит, что людей надо было гноить и прессинговать, ведь их не казнили, а только удаляли от событий. Не берясь оценивать правильность такого наказания, просто расскажем, каково Владимиру Ильичу пришлось в обеих его ссылках. Впервые 17-летнего борца с режимом отправили с глаз долой в Кокушкино, сейчас это село Пестречинского района возле Казани. Это было родовое село его деда, где вся семья, едва дождавшись тёплого сезона, обожала проводить время. Там Володя и отбыл почти год "наказания" - с родственниками, отдаваясь любимым занятиям - лесным прогулкам, купанию в речке, походом по ягоды, подростковым забавами. А сначала предстояло долгожданное приключение: из Симбирска в Казань - по Волге на пароходе, а там уже на подводы - и вот оно, любимое Кокушкино с кузенами и богатой природой!

В феврале 1897 года 26-летнего Ленина "сослали в далёкое сибирское село Шушенское", значится в его стандартной биографии. Шушенское - также родовое селение Ульяновых, кроме того - благодатные южносибирские места. О трёхлетнем пребывании молодого Ильича в сибирской ссылке мы расскажем посредством и на основе цитат, ныне находящихся в открытом доступе, стоило только собрать их из многочисленных источников в логически выстроенное описание. В основном, это письма Надежды Крупской сестре Ульянова, письма Владимира Ильича матери. Но для начала воспоминания врача Крутовского: "Я научил Владимира Ильича подать губернатору прошение о болезни и об освидетельствовании состояния его здоровья. Сам же взял на себя хлопоты провести это дело в благоприятном смысле. Мне это было легко сделать, так как губернатор был со мной знаком, а я состоял членом врачебного отделения, которое должно было произвести освидетельствование, причем остальные члены были моими хорошими товарищами ...Мы "нашли" туберкулезный процесс в легких и сочли необходимым назначить местом ссылки южную часть губернии, то есть Минусинский уезд".

Вскоре Ульянов сообщает: "Назначением своим ...я очень доволен, ибо Минусинск и его округ лучшие в этой местности и по превосходному климату и по дешевизне жизни ...Я назначен в село Шушенское ...Так как есть волостное правление, то почта будет ходить, значит, довольно правильно: как я слышал, два раза в неделю". Надежда Крупская позднее делилась радостью: "В Шуше очень даже хорошо летом. Мы каждый день ходим по вечерам гулять, мама-то далеко не ходит, ну а мы иногда и подальше куда-нибудь отправляемся. Вечером тут совсем в воздухе сырости нет и гулять отлично. Комаров хотя много, и мы пошили себе сетки, но комары почему-то специально едят Володю, а в общем жить дают"; "У нас стоит чудная ровная зима, о страшных сибирских морозах пока и помину нет"; "Поздней осенью, пока не выпал ещё снег, но уже замерзли реки, далеко ходили по протоке - каждый камешек, каждая рыбёшка видны подо льдом, точно волшебное царство какое-то. А зимой, когда замерзает ртуть в градусниках и реки промерзают до дна, вода идёт сверх льда и быстро покрывается ледком, можно было катить на коньках версты по две по гнущейся под ногами наледи. Все это страшно любил Владимир Ильич".

История начиналась так. В феврале Владимир Ульянов получил разрешение следовать в ссылку на свой счёт по проходному свидетельству. Конечно, никаких этапов, пеших переходов и лишений. Такие ссыльные следовали как и на чём желали, останавливаясь у родственников и друзей на денёк или недельку. Долго ли, коротко ли в мае Старик (партийная кличка Ульянова) прибыл к месту назначения. И вскоре выписал себе "невесту" - так называли тюремные узники своих связных с волей, одной из "невест" Ульянова была "Минога" - Надя Крупская. Видимо, товарищеские симпатии окрепли во взаимную личную привязанность. Надя смогла "обменять" место своей ссылки на Шушенское и приехала к Володе со своей матерью. 10 июля 1898 года Крупская обвенчалась с Ульяновым. Медовый месяц и следующие за ним текли весьма хорошо - молодожёны много гуляли, принимали гостей, беседовали, играли, ходили на охоту и рыбалку, по грибы и ягоды, катались на лодках, велосипедах, плавали, Владимир приучал жену к гимнастике. На казённое обеспечение ссыльных (по 8 руб каждому) и приличную вдовью пенсию тёщи они сытно питались, выписывали из столиц книги и минеральную воду. А в помощницы наняли 13-летнюю местную селянку Пашу Мезину: "Наняли девочку, которая теперь и помогает маме по хозяйству и всю чёрную работу справляет". И ещё: "Так как у Зыряновых мужики часто напивались пьяными, мы перебрались вскоре на другую квартиру — полдома с огородом наняли на четыре рубля." В одноэтажном доме они занимали три комнаты, одна из них стала столовой и приёмной, другая кабинетом Ильича.

Голодными точно не бывали: "Дешевизна в этом Шушенском была поразительная. Например, Владимир Ильич за свое "жалованье" — восьмирублевое пособие — имел чистую комнату, кормежку, стирку и чинку белья — и то считалось, что дорого платит. Правда, обед и ужин был простоват — одну неделю для Владимира Ильича убивали барана, которым кормили его изо дня в день, пока всего не съест; как съест — покупали на неделю мяса, работница во дворе в корыте, где корм скоту заготовляли, рубила купленное мясо на котлеты для Владимира Ильича, тоже на целую неделю. Но молока и шанег было вдоволь и для Владимира Ильича, и для его собаки ...По-моему, он ужасно поздоровел, и вид у него блестящий"; "Володей мама недовольна: он недавно самым добросовестным образом принял тетерку за гуся, ел и хвалил: хороший гусь, не жирный", "настаиваем наливку на малине, солим огурцы — всё как следует быть, как в России. Покупали как-то арбузы ...Володя собирается денька на два съездить в тайгу, посмотреть, что за тайга такая, пособирать ягод, шишек, поохотится за таёжными рябчиками"; "Здесь тоже все нашли, что я растолстел за лето, загорел и высмотрю совсем сибиряком. Вот что значит охота и деревенская жизнь! Сразу все питерские болести побоку!".

В письмах и воспоминаниях неоднократно звучит, что у ссыльного Ульянова имелись ружья и револьвер, из которого Старик учил стрелять Миногу. "До сих пор преобладали осенние деньки, когда можно с удовольствием пошляться с ружьем по лесу. Я и зимой, вероятно, не оставлю этого занятия. Зимняя охота, например, на зайцев не менее интересна, чем летняя, и я отношу ее к существенным преимуществам деревни". "Владимир Ильич был страстным охотником, завёл себе штаны из чёртовой кожи и в какие только болота не залезал. Ну, дичи там было!". "Позднею осенью, когда по Енисею шла шуга (мелкий лёд), ездили на острова за зайцами. Зайцы уже побелеют. С острова деться некуда, бегают, как овцы, кругом. Целую лодку настреляют, бывало, наши охотники".

Многие товарищи Ленина примечали, что Владимир дружен с физкультурой, он даже в тюрьме не только делал зарядку, но и подолгу надраивал пол с той целью, чтобы промять мышцы. Ульянов любил побороться с приятелями, много ходил. Нет ни одной причины, почему бы отказать себе в таких занятиях в раздольном Шушенском - всякому доступно, было бы желание. Правда, скажем, коньки не всем были доступны, но у ссыльных на выписку из столицы этой забавы денег хватало. "Ещё занятие - каток. Около нашего дома на речке по инициативе Володи и Оскара сооружен каток, помогали учитель и ещё кое-кто из обывателей. Володя катается отлично и даже закладывает руки в карманы своей серой куртки, как самый заправский спортсмен ...я вовсе кататься не умею; для меня соорудили кресло, около которого я и стараюсь (впрочем, я только 2 раза каталась и делаю уже некоторые успехи), учитель ждет ещё коньков. Для местной публики мы представляем даровое зрелище: дивятся на Володю, потешаются надо мной и Оскаром и немилосердно грызут орехи и кидают шелуху на наш знаменитый каток".

Как запомнилось крестьянам Шушенского, Владимир Ильич очень хорошо играл на гитаре, которую одалживал у зажиточного местного жителя Завёрткина. А порой получалось собраться компанией, Надежда с Владимиром были не одиноки в тех краях: "Два раза в неделю приходила почта. Переписка была обширная. Приходили письма и книги из России. Но больше всего было писем от товарищей, разбросанных по соседним сёлам". Товарищи по ссылке устраивали музыкальные вечера. Ульянов часто прерывал лирические посиделки и с искренним азартом вклинивался с песнями "Смело, товарищи, в ногу", "Варшавянка", "Беснуйтесь, тираны". Собирались и у четы Ульянова-Крупской: "Мы решили лихо отпраздновать масленицу и пригласили к себе всех горожан (6 человек). Время проводили самым праздничным образом, и 5 дней прошли совсем незаметно".

Владимир Ульянов посвящал время не только увеселительным развлечениям и физическим упражнениям, он всегда развивался интеллектуально - дворянское воспитание! Например: "Да, ещё есть развлечение. На рождество мы собираемся в город, и Володя к тому времени шахматы приготовляет, собирается сразиться не на живот, а на смерть с Лепешинским. Шахматы Володя режет из коры, обыкновенно по вечерам, когда уже окончательно "упишется". Иногда меня призывает на совет, какую голову соорудить королю или талию какую сделать королеве. У меня о шахматах представление самое слабое, лошадь путаю со слоном, но советы даю храбро, и шахматы выходят удивительные".

Ульянов успел и поработать в эти три года. "С утра мы брались с Владимиром Ильичом за перевод Вебба, который достал мне Струве. После обеда часа два переписывали в две руки "Развитие капитализма". Потом другая всякая работёшка была. Как-то прислал Потресов на две недели книжку Каутского против Бернштейна, мы побросали все дела и перевели её в срок - в две недели. Поработав, закатывались на прогулки". Также Ленин в ссылке работал в роскошной красноярской библиотеке Югина, написал там около 30 статей и "Развитие капитализма в России", где и сделал известный, но ошибочный вывод: "пролетариат имеет политическую силу, превышающую его долю в общей массе населения империи". Численность конкретно российского пролетариата была совсем невелика, её представители - малограмотны, так что, представлять самостоятельную политическую силу они не могли, потому и потребовались для "пролетарской" революции такие вожди, как Ленин.