Я шел по головам

Тогда они впадали в экстаз и делали все, что захочется. Они называли это мистериями, сатурналиями или гилариями. Точно не помню, я про это реферат на первом курсе писал. Предлагаю завтра поехать на русскую мистерию «Масленица» и символично умереть, чтоб возродиться».

Жена Катя сразу отказалась: «Мне в магазин надо», а сын Федор уточнил: «Мы поедем впадать в экстаз?» «Мы поедем брать снежную крепость, - ответил я. - Не забудь каску». 

В восемь утра мы с компанией моих старых друзей сели в электричку. Все были в красивых народных костюмах. Когда проезжали платформу «Маленковская» появились блины и закуска, после «Северянина» начали петь. Опытная Лена рассказывала про прошлую масленицу: «Муж мой Степа в тот раз потерялся. Вышли из леса, а его нет. В электричке плакала, думала, замерз. Пока ехала почти привыкла, что я вдова, а он в соседнем вагоне нашелся. В тот раз не вышло».

Приехали на нужную станцию, длинной колонной направились в лес. Через полтора часа дошли до секретного места. Это была огромная поляна: сотни людей с ожерельями из баранок пели, веселились и играли в народные игры. Посредине поляны стояла пятиметровая снежная крепость, а сбоку - высокий гладкий столб с подарками на вершине. 

Опытные товарищи разложили у костра закуски, достали сковородки и стали печь блины. Примерно через час я впал в экстаз. Гладкий столб не давал мне покоя: «Я должен залезть на него!» Муж Лены Степан сказал: «Идем к столбу, я лично сорву с тебя одежду и оботру снегом!» «Это еще зачем?», «Такая традиция: это я ее два года назад придумал. В одежде не залезешь, а со снегом сцепление лучше». 

У столба уже стояла небольшая очередь из мужчин в трусах. Я увернулся от степиных обтираний снегом, не увернулся от вроде бы женских рук, которые успели помассировать мне голые плечи, и подошел к столбу. Хорошо иметь сильных друзей: меня подбросили так высоко, что до призов оставалось всего восемь метров. Обнял столб, кончиком пальца ноги нащупал дупло от сучка и пополз. Вся поляна прекратила игры и начала подбадривать меня, выкрикивая мое имя. Преодолев семь сучков, посмотрел вверх: оставалось каких-то семь метров. Я решил,  что технически я уже на вершине, приз мне не нужен, а внизу очередь мерзнет. С достоинством спустился и накинул куртку. А люди все равно кричали: «Игорь! Игорь!» Потому что Игорь продолжал лезть по столбу. Когда он долез и сорвал приз, я вопил громче всех! Это был мой незнакомый тезка, но я радовался за него, как за себя.

Через полчаса я снова впал в экстаз и объявил, что иду брать крепость.

Мы стояли перед крепостью. Защитники крепости бросали в нас снежки, мы лениво уворачивались. Никто не матерился. По сигналу с криком «Весна!» пошли на штурм. Первые ряды подставили спины и плечи для второго яруса. Меня подбросили, я залез кому-то на спину и пошел к стене. По плечам идти не получалось, я извинялся и шел по головам. Один раз, кажется, наступил на каску своего сына. Я уперся руками в стену, и на меня полезли люди третьего яруса. Внезапно я соскочил с чужого плеча и провалился на самый нижний ярус. На мне стояли восемь человек, мне они казались бетонной плитой. Меня давило к земле, я приготовился к несимволичной смерти. Когда я почти упал, кто-то сильный вытащил меня и поставил на ноги, я не видел, кто это был: я был занят вытаскиванием из-под ног кого-то другого, чтоб поставить его на ноги, потом подставить ему спину и подбросить на голову кого-то третьего. Через 20 минут крепость сдалась.

На закате мы ехали в Москву. Сын имел счастливый вид и шишку на лбу, Степан выжил, мои треснувшие ребра еще не начали болеть.

В это же время Синяков ехал домой с другой масленицы. Ему тоже досталось: пока он водил хороводы, ему на ногу упала красная икринка. Он зафиксировал это в инстаграме. Мистерий много, у каждого своя.

ОБ АВТОРЕ

Игорь Ивандиков - старший фотокорреспондент «Вечерней Москвы». В газете работает с 1991 года. Поклонник рок-н-ролла и Кирила Бонфильоли.