Кому покорился полюс

Этот эпизод для телевизионного фильма «Арктика не кончается» мы снимали за несколько тысяч километров от Полярного круга, в сквере у Большого театра. Ровно в полдень, как и было договорено по телефону, на аллее появился легендарный Иван Дмитриевич Папанин, с его традиционным: «Братки…» Эта съемка далась нашей группе не очень-то просто: сленг Ивана Дмитриевича потом подвергался чистке нашим звукорежиссером.

От армянского коньяка, с гордостью выставленного нашим директором по завершении съемок, Иван Дмитриевич отказался, без энтузиазма «махнул» (это тоже из его сленга) пару стопок «Столичной», потом «закусил» беломориной и распрощался с нами.

Ледоколы «Мурман» и «Таймыр» у льдины, где зимовали «папанинцы» / А.Ермаков/ФОТОХРОНИКА ТАСС

900 километров до цели

Получив высочайшее одобрение товарища Сталина, Отто Юльевич Шмидт, один из основных идеологов проекта покорения Северного полюса, буквально за несколько дней сколотил коллектив, работоспособность которого была проверена предыдущими экспедициями в Арктику.

По словам полярного радиста Эрнста Кренкеля, первыми в работу включились опытные полярные пилоты.

Михаил Водопьянов еще 29 марта 1936 года вместе с Василием Махоткиным вылетели на Север для поисков подходящего места будущей базы, с которой предстояло стартовать к вершине планеты. Таким местом стал остров Рудольфа, самый северный из группы островов Земли ФранцаИосифа, откуда, по словам Кренкеля, до полюса «… рукой подать, девятьсот километров. Для самолета пустяк». Эти 900 километров оказались в 1914 году непреодолимыми для Георгия Седова. На этом острове и покоится прах отважного исследователя Арктики.

Вскоре после возвращения Водопьянова — а вернулся он 21 мая 1936 года — ледокольные пароходы «Русанов» и «Герцен» повезли грузы, необходимые для постройки станции.

А в последние дни января 1937 года полярная экспедиция высадилась... на одной из окраин Москвы, в районе Калужского шоссе. Старожилы этих мест рассказывали мне, что рядом с жилыми домами появилось необычное «поселение» — палатка необычной формы, огромный ветряк и мачты, опутанные густой паутиной проводов. На боковых откосах будущего жилища полярников было написано: «Дрейфующая станция «Главсерморпути».

Среди людей, хлопочущих на территории «поселения», одетых в необычную для Москвы полярную одежду, не каждый узнавал известных «челюскинцев» — Ивана Папанина, Эрнста Кренкеля, Петра Ширшова и Евгения Федорова. Четверка первых советских покорителей Северного полюса проводила здесь генеральную репетицию перед высадкой на лед

Ледокол «Таймыр», самолет Власова и пес Джон, прибывшие для снятия экспедиции Папанина / Яков Халип/Фотохроника ТАСС

И вот время наступило: 21 мая 1937 года с ледяной взлетной полосы острова Рудольфа стартовал флагманский воздушный корабль.

В ту самую точку, где сходятся меридианы планеты, посадил свою машину Герой Советского Союза Михаил Васильевич Водопьянов.

А вскоре на ледовый «аэродром», расположенный на самой вершине планеты, с интервалом в несколько дней, совершили посадку самолеты Героя Советского Союза Василия Молокова, Анатолия Алексеева и Ильи Мазурука.

Как рассказывал Эрнст Кренкель для нашего фильма, «…6 июня улетели доставившие нас самолеты, а 7-го уже полным ходом шла работа. Начали мы с самого тяжелого — принялись мерить Ледовитый океан, определяя его глубину и температуру воды на разных уровнях. Ширшов в ожидании этой минуты просто горел от нетерпения. И мы, конечно же, понимали его волнение. Ведь таких промеров в районе Северного полюса еще никто и никогда не производил. Каждый из нас представлял себе, с каким нетерпением ожидают нашу информацию десятки ученых в различных странах мира. О том, на какую глубину предстояло нырнуть приборам, можно было только гадать. Трос бежал вниз, а мы, как загипнотизированные, стояли возле лебедки. Два часа сорок минут приборы шли вниз и достигли глубины 4290 метров».

Вспоминаю съемки эпизода, главным героем которого был радист Кренкель: именно тогда мне стало понятно, о чем дипломатично умолчал Иван Дмитриевич Папанин, проигнорировав армянский коньяк на встрече после съемок.

Дело в том, что на льдине наступил критический момент, когда закончился запас спирта, которым пользовался биолог Петр Ширшов, но исключительно для научных целей.

Все уловы Северного Ледовитого океана, которые ему удавалось поднять на поверхность, Петр Петрович сохранял для большой науки при помощи этого продукта. А для нечастого потребления «по случаю» Иван Дмитриевич выделял из своего запаса «фронтовую» норму армянского коньяка.

И тут его запасы оказались под угрозой: по словам Кренкеля, «…мы соорудили маленький самогонный аппарат и, за отсутствием подходящего сырья, стали перегонять спирт из коньяка. Как большинство самогонщиков, Ширшов начал свое черное дело ночью. Смотреть спокойно на такое варварство было не по силам, и я отворачивался. А каково было рачительному хозяйственнику Папанину… не ужасно хотелось дать корреспонденцию в газету под высоконравственным названием: «Высшая форма самоотречения на полюсе, или перегонка конька на спирт во имя сохранения морских блох для мировой науки». Однако, не уповая на то, что редакторы бросятся предоставлять газетные площади для такого рода корреспонденции, я ее так и не написал».

Забегая вперед, скажу, что, к большому сожалению всей съемочной группы, этот фрагмент рассказа Эрнста Теодоровича был «ликвидирован» по распоряжению вышестоящего начальства.

19 февраля 1938 года. Встреча с папанинцами / Фото: РЕПРОДУКЦИЯ РИА Новости

Возвращение

Буквально с первых дней дрейфа ледяной остров, на котором обосновался лагерь папанинцев, двигался со скоростью 4–5 миль в сутки на юг, вдоль Гринвичского меридиана.

Первые симптомы приближающейся беды проявились еще в декабре, когда «папанинская» льдина попала в полосу сильного морского течения и суточная скорость дрейфа стала достигать 30 миль. Ледяной остров начал катастрофически уменьшаться в размерах, на льду появились опасные трещины и разводья. В один из январских дней 1938 года отколовшаяся огромная ледяная площадка лишила экспедицию одного из важнейших приборов станции — гидрологической лебедки, а вскоре широкая трещина появилась рядом с жильем полярников.

Большая земля срочно отправила к «папанинской» станции небольшую парусно-моторную шхуну «Мурманец», которая вскоре была зажата тяжелыми льдами и в итоге вместе со льдом отдрейфовала в Атлантический океан. А к станции «Северный полюс-1» уже спешили ледокольные пароходы «Таймыр» и «Мурман», на специальных площадках которых базировались самолеты. На помощь отважной четверке из Ленинграда, спешно завершив ремонт, вышел и первый в мире линейный ледокол «Ермак». Северный флот отправил на выручку «папанинцам» три свои лучшие подводные лодки. Кроме того, в район бедствия стартовал крупный дирижабль тех лет «СССР — В-6», который, к сожалению, через несколько часов после вылета потерпел катастрофу, врезавшись в одну из скал побережья Белого моря.

Первыми прославленных полярников, Героев Советского Союза, депутатов Верховного Совета СССР, тепло встречали ленинградцы.

В тот же день ночным поездом Папанин, Кренкель, Ширшов и Федоров выехали в Москву, где традиционно, под своеобразным «дождем» праздничных листовок и цветов, которые сыпались в машины с открытым верхом, отважные полярники проследовали в Кремль. Во время приема, затянувшегося до позднего вечера, президент Академии наук СССР Владимир Комаров сообщил четверке о том, что каждому из них присвоена ученая степень доктора географических наук. А спустя несколько месяцев молодые ученые Петр Ширшов и Евгений Федоров были избраны членами-корреспондентами Академии наук СССР.

И еще. В один из перекуров во время приема в Кремле Иван Дмитриевич Папанин поделился некоторыми своими соображениями с Кренкелем, а он, «не для фильма», сообщил много лет спустя нам: «Эрнст, мне понятно, что все мы заслужили и звания Героев Советского Союза, и мандаты депутатов Верховного Совета СССР.

Но какие же мы с тобой доктора, мы ведь людей лечить не умеем…» Спустя 70 лет, в июле 2007 года, другое поколение российских полярников нашей страны на двух батискафах «Мир» опустились в районе Северного полюса на глубину 4300 метров, где на арктическом дне был установлен трехцветный титановый флаг России. Напомним, что приборы первой советской дрейфующей станции «Северный полюс-1», спускаемые на тросе вручную, примитивной по нынешним временам лебедкой, достигли дна на глубине 4290 метров. Эта цифра красноречиво свидетельствует о том, что тогда, в 1937 году, «папанинцы» находились практически в том же самом районе, что и участники высокоширотной экспедиции, которая была осуществлена на борту атомного ледокола «Россия» летом 2007 года.

Работа Папанина в Арктике в годы Великой Отечественной войны была отмечена второй Золотой Звездой Героя Советского Союза.

Второй Золотой Звездой, теперь уже Героя России, был награжден и руководитель высокоширотной экспедиции 2007 года, известный полярный исследователь, доктор географических наук, Герой Советского Союза Артур Чилингаров. Звание Героя России было присвоено также пилотам батискафов «Мир-1» и «Мир-2» Анатолию Сагалевичу и Евгению Черняеву.