На линии огня
Старший лейтенант Беляев принял роту батальонных минометов (шесть стволов) весной 1943-го. Подучил бойцов, и их отправили на Курскую дугу. Там же впервые молодого офицера и ранило. Не сильно, но с жизнью мог распрощаться элементарно. Присыпанный землей, он медленно истекал кровью. Его обнаружил солдат трофейной роты. Сделали переливание крови, поставили на ноги. Свою роту Беляеву пришлось доукомплектовывать ровно наполовину.
«Бойцы мои хорошо стреляли. Три-четыре мины, и цель обязательно накроют. Но ведь и их немцы засекали. Минометы — карманная артиллерия комбата. Для ближнего боя. Максимум на три километра мы стреляли. Значит, и нас прицельно расстреливали. Поэтому от Курской дуги до Карпатских гор я одиннадцать раз пополнял роту. Четыре раза набирал личный состав полностью».
— «А почему отечественные батальонные минометы имели диаметр 82 миллиметра?»
— «Потому что наши конструкторы ушлые мужики были. Немецкие 81-миллиметровые мины мы могли использовать, а они наши — хренушки».
В Карпатах Кирилл Васильевич получил ранение, несовместимое с дальнейшей боевой службой. Очень крупный осколок снаряда пробил его навылет. Под правой лопаткой образовалась дырка величиной с ладонь. Рана потом заросла какой-то нечеловеческой черной шерстью, хотя тесть мой был русым. И до самой смерти, бедолага, сильно стеснялся своего редкого фронтового уродства.
После войны капитан Беляев командовал военной строительной ротой. Из одиннадцати военных аэродромов тогда еще нашего приграничного Бакинского округа ПВО он со своими солдатами построил шесть. В этом я доподлинно убедился, бывая на тех аэродромах. У военных строителей существовала традиция: расписываться на правой угловой (по розе ветров) бетонной плите взлетно-посадочной полосы. Фамилия «Беляев» всегда стояла первой.
«Кирилл Васильевич, а что для вас было самым тяжелым на той войне?»
— «Людей хоронить. Ко всему остальному привыкаешь запросто. Я, например, за всю войну ни разу не грипповал. А сейчас, видишь, как болячки преследуют». (Помимо прочих недомоганий, спровоцированных тремя фронтовыми ранениями, тесть перенес еще и два инфаркта.) В 1956 году по хрущевской придури капитана Беляева выкинули из кадров, не дав дослужить до военной пенсии двух месяцев. Кирилл Васильевич остался нормировщиком в своей же роте, а по существу — негласным заместителем всех восьми следующих после него командиров. Авторитетом у солдат-строителей он пользовался непререкаемым. Командование это знало и ценило.
Так в своем родном подразделении фронтовик заработал гражданскую пенсию. Правда, за три месяца до смерти капитану в отставке офицерскую пенсию все же дали…