Гигант Памир устал от повышенного внимания публики и пытается открыть двери, за которыми находится его «спальня» — малый вольер. Там слон отдыхает / Фото: Наталия Нечаева, «Вечерняя Москва»

Завтра, 1 декабря, во всем мире будет отмечаться День азиатских слонов.В столице таких трое: Памир, Пипита и их шестилетняя дочка Каприида. Корреспондент «ВМ» накануне пришла в гости к семейке толстокожих.

Вольер со слонами — желтоголубое здание в восточном стиле. Еще бы — у нас в Москве слоны азиатские, а не африканские.

— Судьба у столичных толстокожих сложная, — рассказывает Ренат Джумангалиев, главный специалист по слонам Московского зоопарка.

— Родом Памир с Пипитой из Вьетнама, плыли на Кубу, а там эпидемия ящура разразилась.

Прививки от болезни у них не было. В течение полугода корабль со слонами никуда не мог пришвартоваться, им подвозили фрукты, траву. Экологи и гринписовцы начали бить тревогу, и дело сдвинулось с мертвой точки.

25 января 1985 года животные добрались до Ленинграда, где стояли 30-градусные морозы. Для транспортировки в Московский зоопарк их загнали в грузовые вагоны, а они ничем не оборудованы, буржуйка одна, даже апельсины замерзли. Ими слонов и кормили.

Кстати, привычка трясти головой появилась у Пипиты после того злополучного путешествия. Слониха стояла на цепях и таким образом выплескивала энергию.

Одна из легенд зоопарка гласит: имена слонам дали... сигареты. Привезенных животных было четверо. С именем была только Пипита, остальных называли просто: «слоны».

— На столе у рабочих были разные пачки сигарет: «Астра», «Памир» и «Прима». Тогдашние смотрители думали недолго и слонов так и назвали.

Кстати, характер у московских слонов очень разный! Пипита — мягкая и спокойная, не выпрашивает еду, а послушно ждет своей очереди.

Памир неспешен и аристократичен, но таким он стал относительно недавно. В молодости он любил похулиганить, выпрашивал еду, притворяясь мертвым, мог и навозом в посетителей кинуть. А вот Каприида активная и озорная, как и подобает ребенку. Она очень доверчивая, любит общение, тянется к людям.

— Когда я захожу в вольер, — рассказывает Ренат, — она обнимает меня своим хоботом и держит так долго-долго