Писатель, снег и тишина

Спросите почти любого — не ответят. Кто такой Соколов? Почему «Саша», а не уважительно, как и положено известному писателю, «Александр»? Что за фамильярность, что за книги такие непонятные? Да и вообще, жив ли, прости, Господи? Разобраться в этом решили люди знакомые и бывалые: Николай Картозия (он, кстати, тут еще и композитор), Антон Желнов и Илья Белов — троица, год назад презентовавшая фильм «Бродский не поэт» — другое расследование о другом нашем земляке-классике. И разобрались, закрутив едва ли не высококачественную мелодраму, чему, безусловно, немало способствует биография Соколова.

Что было известно? Родился в 1943-м в Канаде в семье дипработника, обвиненного в шпионаже и срочно вывезенного обратно в СССР. Работал санитаром в морге, поступил в Военный институт иностранных языков. Чтобы избежать призыва в армию, симулировал психическое расстройство. Стал писать, мечтал уехать из страны, совершил попытку к бегству, но был задержан на советско-иранской границе, после все же выехал. Что еще? Стал автором трех книг: «Школы для дураков», «Между собакой и волком» и «Палисандрии». Получил премии и море восторгов.

Замолчал. Исчез. Растворился. Но… «Человек не может исчезнуть моментально и полностью, прежде он превращается в нечто отличное от себя по форме и по сути, например, в вальс, в отдаленный, звучащий чуть слышно вечерний вальс, то есть исчезает частично». Это — из «Школы дураков» — оказалось сущей правдой. Вот и сам Соколов нашелся.

Оказался красиво стареющим мужчиной, полным сил. Жена спортсменка, сам подрабатывает инструктором по лыжам все в той же своей Канаде, кругом тишь, гладь и глухая провинция. Но не суть. Важно другое: нашелся и рассказал о своей жизни. История получилась — не оторваться.

Имен в фильме будет еще много: любимый авторами Бродский, другие — Сергей Довлатов, издатели Карл и Эллендея Профферы. Будет много подробностей, звучащих из уст самого Соколова: как Иосиф Александрович, например, страдал болезненным неприятием москвичей.

Жизнь — не простая. Книги — едва ли не самые сложные среди всех, что писались и пишутся в жанре постмодернизма. «Мог ли претендовать на Нобелевку по литературе?» — задаются вопросом авторы фильма И сами же отвечают: мог. Но предпочел тишину, объясняя это вполне логично, аргументируя: вон некоторые апостолы по одному Евангелию написали и этим лишь прославились на века. А то, что славы сейчас не хватает, так это… «Несущие на одежде своей снежинки делятся обычно на два типа: хорошо одетые и плохо, но справедливость торжествует — снег делится на всех поровну». Так и надо жить — в ожидании этой самой справедливости.